Мегрэ подошел к окну, чтобы дать ей прийти в себя. Дождь шел неустанно, и на улице были видны только лоснящиеся, мокрые зонтики. Он услышал, как она вытирала нос, а когда сел на свое место, она уже пудрилась.

— Как видите, дело кончилось ничем, не стоило убивать вашу тетку.

— Она всхлипнула, дрожащей рукой потянулась за пачкой сигарет и закурила.

— Остается установить, кто из вас, Марсель или вы, удушил старую даму.

Вопреки его ожиданиям, она ответила не сразу. Хотя теперь, когда ее любовник погиб, ей было легко защищаться.

— Следствие по его делу, конечно, прекращено. С вами дело иное.

— Почему вы меня ненавидите?

— Вовсе нет. Я стараюсь делать по-человечески то, что должен делать. Но вы с первого дня меня обманываете. Как же я в такой ситуации могу вести себя иначе?

— Вы знали, что я его любила?

— Я знаю, что вы и сейчас его любите, даже мертвого.

— Это правда.

— Зачем же вы инсценировали эту ссору и уход?

— Это была его идея. Он думал, что этим собьет вас со следа.

Она смотрела ему прямо в глаза и в первый раз не старалась выкручиваться или лгать.

— Вы знали, что он поехал в Тулон?

— Да.

— Вы давно знали о существовании этого револьвера?

— Лет тринадцать-четырнадцать. Дядя Антуан относился ко мне с симпатией. Он был добрым, но довольно одиноким. Думаю, что в моей тетке он не нашел близкого человека, поэтому все чаще запирался в своей мастерской.

— Вы туда приходили?

— Довольно часто. Единственной его страстью было изобретательство, и цочти каждый год он посылал на конкурс свои работы.

— Каким образом вы узнали о револьвере?

— Он работал над ним два года. «Я не решил еще одной проблемы, — признался он мне. — Если это мне удастся, то открытие наделает много шума». Потом он начал смеяться: «Я говорю о шуме, а это совершенно противоположная вещь. Ты знаешь, что такое глушитель?» Я видела это в кино и по телевизору. «Это такой предмет, — сказала я, — который прикрепляется к концу пистолетного ствола, чтобы не было слышно выстрела». — «Примерно то. Конечно, купить такую вещь нельзя, это запрещено. Представь себе, что можно будет глушитель сделать частью револьвера». Он был возбужден: «Подхожу к концу. Надо кое-что еще доработать. Когда я продам патент, все оружие и в армии, и в полиции будет бесшумным».

На секунду она замолчала, а затем прошептала:

— Он умер через два дня после этого. Я совершенно не разбираюсь в огнестрельном оружии. Никогда потом я не думала об этом револьвере.

— Когда вы рассказали о нем Марселю?

— Где-то месяц назад. Даже нет, три недели. Я показала ему окна на набережной Межесери. Сказала, что там живет моя тетка и что когда-нибудь получу после нее наследство.

— Зачем вы говорили ему о наследстве? Она покраснела и отвернулась:

— Чтобы удержать его.

Как видно, у нее не было иллюзий.

— Вскоре после этого, сидя в кафе, я рассказала ему историю револьвера, которая мне внезапно вспомнилась. К моему удивлению, это его сильно заинтересовало. Потом он спросил, есть ли у меня ключ от квартиры. «Нет». — «А одним ключом можно открыть и квартиру, и мастерскую?» — «Нет. Есть специальный ключ, но я не знаю, где тетка его хранит. Скорее всего, в сумочке». Несколько дней мы об этом не говорили. А как-то вечером он показал мне два ключа. «Что вы хотите делать?» — «Найти этот револьвер». — «Зачем?» — «Он стоит целое состояние. Когда вы убедитесь, что тетки нет дома и она не скоро вернется, вы обыщите ее квартиру и мастерскую». — «Но я и так унаследую все после ее смерти». — «Такие женщины быстро не умирают. Вы можете ждать десять лет, забавляясь массажем баб».

Она взглянула на Мегрэ и вздохнула.

— Теперь вы понимаете? Я не сразу согласилась. Но мне не хотелось его потерять, а он все время возвращался к этому. В конце концов однажды днем я взяла ключи. Видела, как тетка пошла в сторону Тюильри, значит, до шести она не вернется. Я начала с квартиры. Обыскала все, старательно ставя вещи на место.

— Не так уж старательно, если она это заметила.

— Два дня спустя обыскала мастерскую. Всего я была в квартире четыре раза.

— А Марсель?

— Только раз.

— Когда?

Она отвернулась.

— В тот день, когда тетка умерла.

— Что он вам сказал, вернувшись?

— Меня не было дома. С половины шестого я была у клиентки. У госпожи де ла Роше, к которой я прихожу уже двадцать лет. Она живет в доме 61 на бульваре Сен-Жермен.

— Во сколько вы вернулись?

— В семь. Как обычно, она задержала меня своей болтовней.

— Почему вы не сказали, что у вас есть алиби?

— Тем самым я обвинила бы Марселя.

— Вам хотелось быть подозреваемой?

— До тех пор, пока вы не были уверены, кто из нас…

— Револьвер в самом деле лежал на шкафу?

— Да.

— А ваш любовник нашел его в ящике ночного шкафчика?

— Да. Мне и в голову не пришло искать его там… тетка панически боялась огнестрельного оружия.

— Ты записал, Лапуэнт? Можешь переписать показания на машинке. Только перед этим позвони госпоже де ла Роше.

Они остались одни, Мегрэ захотелось встать и подойти к окну.

— По делу Марселя следствие прекращено, нельзя преследовать умершего. Но вы живы. Правда, к смерти тетки вы не имеете отношения. Во всяком случае, мы это установим.

Мегрэ взглянул на нее. Перед ним сидела уже не та женщина. С нее слетело все высокомерие. Черты лица и все тело ее стали как бы дряблыми.

В течение пяти минут, пока Лапуэнт не вернулся в кабинет, в нем царила тишина.

— Эта дама подтверждает сказанное, — сообщил Лапуэнт коротко.

— Вы отдаете себе отчет, в каком положении находитесь?

— Я прочитала ордер на арест и знаю, что это означает.

— Когда я вам его предъявил, то не знал еще вы или Марсель удушили тетку.

— Теперь вы знаете.

— Да. Я был там. Это не было заранее подготовленным убийством. Вы же не могли знать, что так получится. Иными словами, вы не соучастница. Вас можно обвинить лишь в том, что вы не выдали своего любовника и что прятали краденое оружие.

Выражение ее лица не изменилось. Можно было подумать, что жизнь перестала ее интересовать, что она далека от всего этого. Быть может, в Тулоне, рядом с Марселем?