— Аварийная ситуация может сложиться на сто двадцать восьмом километре семнадцатой магистрали через три минуты и девятнадцать секунд.

— Вот видишь, «Полиморф» нашел для себя новую проблему и торопится поделиться своими опасениями.

— Но почему же его не демонтируют? — неуверенно спросил Анатолий.

— Да потому, что он еще… — …не боится собственной тени?

Антуан удовлетворенно улыбнулся:

— Вообще-то это близко к истине. Он хорошо работает. А дежурить с «Полиморфом» достается преимущественно мне. Я его насквозь вижу. Потому как тоже не молод, пуд соли с ним съел.

— Странно… все это с «Полиморфом»…

— Да ни чуточки.

— Аварийная ситуация может сложиться на тридцатом километре третьей магистрали через семнадцать секунд!

— Ну это он чересчур… — сказал Антуан, но тем не менее внимательно всматривался в экран, анализируя.

— Знаете, мне часто приходит в голову, Антуан Викторович, чем, собственно, диспетчер может…

— Аварийная ситуация может сложиться на сорок седьмом километре двести семнадцатой магистрали через полторы минуты!

— Сразу три «аварийности»… — задумчиво произнес Антуан, и Анатолий заметил, как тот побледнел, но не мог сообразить, что именно так взволновало дежурного, ведь всего минуту назад он так спокойно разглагольствовал о «солидном возрасте» «Полиморфа» и его богатейшем опыте.

— Аварийная ситуация может сложиться на седьмом километре пятьдесят второй магистрали через две минуты и три секунды!

Антуан бросился к пульту, но, не решаясь пока что- либо сделать, впился взглядом в экран. Через мгновение он облегченно вздохнул: прошло семнадцать секунд, а на третьей магистрали ничего не произошло.

«Так, может, это случится не егодня», — утешал сам себя Антуан. В сущности, ничего страшного случиться не должно: в соседнем зале отдыхает «Элефант», киберон помоложе… да и сам «Полиморф» должен своевременно остановить движение или перевести часть транспорта на резервные колеи, скорректировав скорость…

Однако Антуан прекрасно понимал, что кибероны тоже, бывает, ошибаются или не успевают. И еще одна мысль тревожила: «А вдруг это испытание, проверка?»

— Знаешь, что мне порою кажется, — неожиданно для себя усмехнулся Антуан и повернулся к Анатолию. — Кажется мне, что в давние, как говорят, добрые времена, когда за пультом каждого грузового состава или обыкновенного геликомобиля сидел водитель, было намного проще…

— Зато аварий случалось больше, — перебил его Анатолий.

— Количественно. Но что это были за аварии? Так себе…

В это самое время прозвучал сигнал аварийной готовности, а на экране зеленоватый пунктир пятьдесят второй магистрали превратился в красный, и все до одной подвижные точки на нем постепенно замедляясь, замерли.

— Он остановил движение… — тихо сказал Анатолий.

Антуан закрыл глаза и как-то беспомощно пробормотал:

«Сейчас начнется…» и сразу ринулся к пульту, крича на ходу:

— Толя, к резервному блоку! Корригируй после меня семнадцатый и сразу вводи «Элефанта»! Проклятье, пока-то он прогреется.

Не успел Антуан разблокировать пятьдесят вторую магистраль, взяв управление в свои руки, как стал красным пунктир двести семнадцатой.

— Толя, управление двести семнадцатой бери на себя! Пока не подключится «Элефант», ты обязан выдержать!

— Антуан Викторович! Я… Боюсь… Я же еще… и не имею права!

— Принимай управление! Иначе такого права вообще никогда не получишь!

Анатолий обреченно съежился, но сумел овладеть собой. Как-то невольно припомнились формулы — кото- ые безуспешно пытался запомнить в течение последних трех месяцев — не в уме припомнились, а всем существом.

Ему было страшно, но он старался отогнать этот липкий страх, старался не думать о людях, едущих в это время по своим делам. И вполне возможно, именно сейчас по двести семнадцатой магистрали едет его мать или отец, сестра или даже Оксана… Наконец он справился с мыслями, отрешился от них. И почувствовал облегчение.

В памяти восстановились необходимые формулы, движения стали четкими, рефлекторно выполнял внутренние подсознательные приказы.

Когда вспыхнул красный пунктир семнадцатой магистрали, Анатолий спокойно отметил эту информацию, продолжая действовать четко и размеренно.

«Элефант» подключился внезапно. На три минуты раньше, чем ожидали.

Анатолий сразу же обмяк и безвольно опустился в мягкое кресло. Антуан подошел к нему с усталой улыбкой, вытирая капельки пота на лбу.

— Поздравляю тебя, — и похлопал Анатолия по плечу.

Тот с трудом поднял взгляд:

— Я все делал так, как нужно? Правда?

— Да. Считай, экзамен на диспетчера нашего Центра ты уже сдал.

— Шутите. При сдаче настоящего экзамена с меня еще семь потов сойдет. Десять членов комиссии… и каждый задаст по вопросу. И каждый вопрос наверняка каверзный, с подтекстом…

— Они уже задали тебе эти вопросы. И ты ответил на все. Думаю, я не ошибаюсь.

Анатолий с недоверием, вопросительно посмотрел на старшего товарища:

— Что вы хотите этим сказать… Мне не совсем понятно…

— В соседнем зале находится дублирующая диспетчерская система. Помимо «Элефанта». Она координировала мои и твои решения. Через несколько минут, как мне кажется, уважаемая комиссия сообщит, насколько оптимально и я, и ты решали возникающие осложнения. Но я почти уверен, что все будет хорошо. Кстати, это был экзамен не только для тебя, но и для меня тоже. И если бы я сам не справился… а ситуация была, поверь мне, совершенно неожиданная… Я понимал, что экзамен вполне правомерен… и уверился в этом, когда «Полиморф» сообщил о третьей аварийной ситуации… Так вот, если бы я сегодня не справился, то не быть бы мне больше диспетчером. А я люблю свою работу. Да и поздно мне ее менять. Для меня это явилось бы жизненным финишем. Я уже не молод. Конечно, я могу еще много лет прожить просто так… Я давно заслужил отдых, но без любимого занятия — это не жизнь. Ведь правда, парень?

И тут раздался голос из-под купола:

— Аварийная ситуация может создаться на тридцать восьмой и сто двадцать пятой магистралях на их втором перекрестке через две минуты и три секунды!

Лицо Антуана мгновенно вспыхнуло, потом побледнело — Оказывается, еще не все. Но это уже «Элефант»… Толик, бери управление! Докажи, что ты уже настоящий диспетчер! — Антуан, виновато улыбаясь, продолжил:

— Прости, но я не могу тебе помочь. Я думал, что уже все… Я больше ничего не могу…

Анатолий вскочил с места, подбежал к пульту. Но его остановил незнакомый голос из-под купола зала:

— Благодарим вас обоих, не нужно волноваться. Считайте, что последняя вводная — просто шутка, уважаемые Анатолий Севастьянович и Антуан Викторович. Можете на несколько минут оставить пульты управления на «Элефанта», а сами пройдите, пожалуйста, в соседний зал. Мы хотим огласить результаты экзамена.

Антуан сидел неподвижно, и неподвижность эта, и необыкновенная бледность лица выдавали его состояние.

— Так значит, всего лишь шутка? — смог наконец вымолвить он. — Знай я это, то первым бы подбежал к пульту… — и рассмеялся.

— А помнишь, я говорил тебе — в жизни порой трудно разобраться, что просто, а что сложно… Но ты за меня не волнуйся… Есть у меня участок за городом на берегу озера, там садик и чудный домик, а жена уже второй год как нигде не работает… Она давно ждет не дождется, когда я оставлю свое «диспетчерство»… — В голосе Антуана не чувствовалось слез, но глаза его вдруг увлажнились. — Я знал, конечно, когда-то это наступит… Жена будет рада… Шутка… Они просто пошутили. Только мне почему-то совсем не смешно… — Он порывисто встал и бодро сказал:

— Пошли, Анатолий. Я поздравляю тебя. Ты молодец.

Внезапно Антуан остановился, затем решительно шагнул к пульту, с размаха опустил ладонь на рычаг, реверса, заблокировав автоматику, а пальцами правой лихо, как-то по-мальчишески, пробежался по клавишам:

— Беру управление движением на седьмой, десятой и двадцать шестой магистралях! Экзамен продолжается!