– А, понимаю, – сказал Саймон. Он, по всему, ничего не понимал, но ему хватило ума почуять некие подводные течения. – А что – может возникнуть какая-нибудь проблема? – деликатно осведомился он.

– У меня – нет. А у вас, Клодия? Клодия уставилась на своего мучителя, понимая, что он создал совершенно превратное понятие о характере их отношений. Она подумала, что, если не поведет себя так же беззаботно, как и Морган, у Саймона создастся о ней весьма нелестное представление.

– Разумеется, нет. – И, заметив, как в синих глазах затаилось торжество, пришла в ярость, не сдержалась и добавила:

– Вообще-то я раньше дружила с сыном Моргана, и несколько дней назад мы втроем ужинали. А с Морганом мы совсем друг друга не знаем, по правде говоря, встречались только два раза, очень кратко…

– Зато незабываемо, – иронически галантно подхватил Морган. – Давайте придем к соглашению, и вы станете называться другом нашей семьи, хорошо? Это вполне меня устраивает, потому что, как вы, Саймон, знаете, я люблю вести дела на относительно неофициальном уровне. А с Клодией я свое положение знаю в точности.

Клодия тоже хотела бы его знать.

– Может быть, кто-нибудь из вас мне расскажет, чему посвящена эта встреча, – кротко попросила она, рассчитывая переменить разговор.

– Разумеется. Морган, не хотите ли сперва кофе? Да и вы, Клодия. Сегодня вы не ахти как выглядите. Что, прошлой ночью было утомительное свидание?

Клодии удалось как-то отшутиться, но при этом она с неловкостью заметила, что Морган пристально рассматривает ее. Признаться в том, что она плохо спала, и тем самым дать повод для новых нелепых расспросов не входило в ее намерения.

– Так вот, Клодия, поскольку вы не здешняя, то можете и не знать, что в этом году Морган стал спонсором нашей «пятисотки». Это – ежегодные пятисоткилометровые гонки спортивных машин по улицам Веллингтона, – объяснил Саймон, прекратив натянутую – хотя бы со стороны Клодии – болтовню, пока секретарша не принесла кофе. – Прежде спонсором была одна нефтяная компания, но теперь главную ответственность взяли на себя «Морган и сын», и, естественно, Морган хочет использовать это мероприятие, чтобы сделать рекламу своей фирме. Поскольку все зарубежные гонщики остановятся у нас в отеле, любая реклама фирмы будет работать и на нас, и наоборот, поэтому он предлагает во избежание дублирования, а следственно, и удвоения расходов объединиться и организовать сообща неделю всяческих мероприятий вокруг гонок – нечто вроде праздника цветов на прошлой неделе, который вы организовали. Между прочим, Морган, успех был грандиозный, хотя из вашей просьбы привлечь Клодию можно понять, что расписывать вам ее таланты незачем…

– Нет.

Сухой односложный ответ послужил таким резким контрастом бурному энтузиазму Саймона, что Клодия почувствовала, как краснеет. К счастью, Саймон как будто не заметил ее неловкость.

– Собственно говоря, если наши совместные усилия увенчаются успехом, то мы сможем привлечь и другие предприятия, а там и сделаем гонки ежегодными – назовем их автофестивалем или как-нибудь в этом духе. Что вы на это скажете, Клодия? – настаивал он. – Волнует вас замысел?

– Не то слово, – чуть слышно ответила она.

– Вы в восторге? Взбудоражены? Разгорячились? Голова кругом? – ехидно подсказывал Морган, давая Клодии понять, что умеет не только торговать автомобилями. Он учился в университете, пока гордость и обстоятельства не вмешались, и она заподозрила, что словесно он может из нее веревки вить, если призовет весь свой ум.

– Я бы скорее сказала, что ощущаю легкое любопытство, – увернулась она. Точнее было бы – «ощущаю ужас»!

– В самом деле? – Он откинулся на спинку и вытянулся так, что одну руку мог небрежно сунуть в карман, а другой поднес ко рту чашку с кофе. Все в нем олицетворяло праздную негу, но выдавали глаза: как стальные клинки с синеватым отливом, они поражали безмолвными вопросами. – А вы не похожи на тех работников по связям с общественностью, с которыми я встречался. Любой нормальный рекламный агент стал бы нетерпеливо засыпать меня предложениями…

– У Клодии несколько иной стиль, – улыбнулся Саймон, не почувствовав скрытого сарказма. – Поэтому она так и хороша. От пены ей не опьянеть. Она осторожна и сверхпрактична – рассмотрит все со всех точек зрения, семь раз отмерит и тогда лишь один отрежет. Если и берет что-либо на себя, то лишь будучи уверена, что принесет отелю пользу. И пока что ни одной не —, удачи не знала! Ее опыт относительно мотогонок – одна из причин, почему мы так обрадовались, когда ее к нам перевели…

– Осторожна? Вы меня удивляете, – пробормотал Морган, не отводивший взгляда от окаменевшего лица Клодии. – Я скорее бы подумал, что Клодия – огонь, существо страстное, порывистое…

– Клодия права, – рассмеялся Саймон, – бесспорно, вы ее не очень хорошо знаете. Будьте уверены, Морган: уж если она решит взяться за этот проект, вам гарантировано ее полное, беззаветное участие.

Морган еще сильнее скривил рот усмешкой, Клодия же пришла в ужас от слов, неудачно выбранных Саймоном.

– Буду ждать с нетерпением.

– Решит? Иначе говоря, я вправе выбирать? – едко спросила Клодия.

Ее сарказм несколько озадачил Саймона, заговорил же Морган.

– Конечно, – пожал он плечами, – если, по-вашему, это вам не по силам…

Понятно: Морган рассчитывал, что она клюнет на удочку! Видимо, считает ее дурой.

– Я знаю, что мне по силам, – холодно возразила она, решив доказать ему, что страсть и порыв больше не главенствуют над ее рассудком. Последний раз Клодия дала волю эмоциям два года назад – и вот куда это привело! Сейчас она держала экзамен на зрелость за минувшие шесть лет. Теперь она ждала от жизни совсем не того, чего ждала та наивная, бесшабашная девочка, считавшая, что любовь дороже всей вселенной. – И что я себе докажу, если отважусь на ненужный риск…

– Риск? Интересное слово в ваших устах, – глаза его, безмятежные как небо, широко распахнулись. – Какой риск вы имеете в виду? Я ведь не требую, чтобы вы сами вели одну из машин…

– Э-э-э… Морган, – осторожно откашлялся Саймон, – а вы знаете, что Крис Нэш?..

– Да, мне все известно о жизни Клодии, но она меня уверила, что травма от гибели возлюбленного для нее теперь в прошлом. – Морган выражался не очень точно и до того тяжеловесно, что казался не просто дерзким, но абсолютно наглым. – Если бы я ей не поверил, то и не пришел бы сюда. Тем не менее не думаю, что риск, о котором говорит Клодия, то есть попасть в катастрофу во время гонок…

– А!..

Саймон редко терялся, но сейчас наступил именно такой редкий момент.

Клодия в отчаянии перевела взгляд с него на холодно-решительное лицо Моргана, зная, что больше не сможет противостоять ему и при этом сохранять достоинство. Ясно, что карты подтасованы с самого начала, но тем труднее признать себя побежденной. Если бы знать, каким именно образом отступить с оборонительных позиций и в то же время не казаться капризной дурой еще больше, чем теперь….

– Ну, я…

– Может быть, нам лучше пойти, и я бы объяснил ей некоторые мои замыслы – подобно тому, как объяснял вам, – надеюсь, это умерит ее тревоги…

И опять Морган ее опередил! Саймон как будто почувствовал облегчение.

– Разумно, Морган.

– Умерять тревоги не потребуется, – ровным голосом произнесла Клодия, и Саймон был благодарен ей за поддержку. Она заставила себя ослепительно улыбнуться своему недоумевающему начальнику. – По всему, адвокат дьявола – не моя роль. В общем-то я вижу, что здесь есть некоторые хорошие возможности, причем не только для отеля «Харбор-Пойнт», но и для всех его филиалов. Почему бы вам не предоставить мне возможность разработать некоторые идеи…

– Нам.

– Простите? – она заговорила с Морганом, старательно смотря на верхнюю пуговицу его рубашки.

– Не вам, а нам. Вам и мне. И вновь она отказывалась смотреть ему в лицо, пытаясь сохранить присутствие духа.

– Разумеется, мне надо будет обсудить требования, о которых вы говорили, с вашим рекламным агентством, прежде чем…