На моем столе лежит красивая старая книга в кожаном переплете. Мне она очень нравится. Есть какое-то особое очарование в старинных книгах, попавших к нам из прошлого. Такое издание, прошедшее через многие годы, будто хранит на себе какие-то невидимые отметины минувшего, и невольно начинаешь фантазировать, воображать что-то неведомое.

Книга, лежащая на моем столе, называется «Санскритские поэмы». Санскрит — это древний язык индийцев. Книга представляет собой перевод на русский язык древнеиндийских поэм. Перевод сделан и издание осуществлено в прошлом веке в Вологде, и хочется представить, как такая книга могла появиться…

Девочка и два мальчика разговаривали между собой. Вернее, говорили мальчики — Дима и Коля, а девочка Вера больше слушала, чем говорила.

— Откуда у тебя такая шкатулка? — спросил Дима у Коли.

В Колиной комнате на полке с книгами стояла старинная металлическая шкатулка; на крышке ее было изображено облако, а под ним — дворцы, башни…

— Это мне дядюшка Гавриил Иванович Волоцкой подарил, — ответил Коля. — Мой дядюшка живет далеко от Вологды, в усадьбе. А шкатулка эта, как мне объяснил дядюшка, древняя, индийской работы. И попала к нему прямо-таки волшебным образом. Ведь мой дядюшка считается за чудака. Он уверяет всех, что побывал когда-то в Индии… Во всяком случае я его очень люблю.

— Когда я вырасту, то буду путешественником, — уверенно заявил Дима. — Я тоже хочу поехать в Индию. Ведь Индия — страна чудес…

— Коля, — задумчиво, прервав свое молчание, произнесла Вера. — Неужели и впрямь твой дядюшка побывал в Индии? И эта шкатулка с облаком оттуда?

— Я точно не могу тебе ответить, Верочка, — сказал Коля. — Но вот, если хотите, я могу прочитать вам дядюшкино письмо ко мне, присланное вместе со шкатулкой. В нем я не вижу секрета и могу его прочитать.

— Да, да! Прочитай! — с жаром воскликнула Вера.

Коля достал из стола письмо и начал читать:

Коля закончил чтение и спрятал письмо.

— Неужели ты смог вытерпеть и ни разу не пытался открыть шкатулку? — удивилась Вера.

— Я едва вытерпел, чтобы не открыть, — ответил Коля. — Много раз мне этого ужасно хотелось. Но я, кажется, все же вытерпел. Как раз сегодня ожидается приезд дядюшки, и, конечно, мы с дядюшкой откроем шкатулку.

— Говорят, твой дядюшка умеет колдовать, — сказал Дима.

— Я в это не верю, — совсем тихо, почти шепотом, произнес Коля.

— Зачем ты так? — Вера с укором взглянула на Диму. — Но нам пора уходить… Надо готовиться к празднику.

— Да, да, пойдем! — Дима взял Веру за руку.

— Не забудь, Коля, — напомнила Вера, — завтра детский бал. Мы ждем тебя. До свидания!

И они ушли вместе.

Дядюшка приехал в полдень. Коля с нетерпением ждал, когда он отдохнет с дороги, пообщается со всеми взрослыми в доме и, наконец, придет в его комнату.

Приезд дядюшки наполнил его душу волнующим ожиданием. А перед тем Коля грустил, и было отчего: ему очень нравилась Вера, но с тех пор, как в соседний дом переехал Дима, Вера перестала слушать Колины рассказы, его фантазии и забавные выдумки — она начала дружить с Димой. Дима был красивый мальчик, он лучше всех танцевал, умел держаться с девочками, смешить и развлекать их и привык быть во всем первым среди сверстников. А Коля более всего любил книги, фантазии и мечтания. В дядюшке он видел своего учителя.

И вот уже к вечеру дядюшка, сухой, высокий, поседевший, но с молодыми, беспокойно горящими глазами, пришел к нему в комнату.

— У тебя темно, — сказал дядюшка, зажигая свечи (не забывайте, что действие происходило в прошлом веке, когда электрического освещения не существовало).

— Я люблю, дядюшка, когда темно, — пояснил Коля, но тут же поспешно добавил: — Однако я и свечи очень люблю.

— Кто их не любит, — рассмеялся дядюшка. — Ну-с, племянник, ты, конечно, сгораешь от нетерпения узнать, что же находится в шкатулке. И жаждешь немедленно открыть ее.

Коля признался, что так оно и есть.

— Придется тебе потерпеть еще немного, — сказал дядюшка. — Покажи мне пока свои книги, свою библиотеку.

Коля покраснел от удовольствия и гордости и охотно стал показывать дядюшке книги — свое главное богатство: такого количества книг, как у него, не было ни у кого из знакомых ему мальчиков.

Дядюшка одобрил библиотеку племянника. Но вместе с тем попросил выслушать его совет.

— Мы с тобой, Коля, родственные души, — издалека начал он разговор. — А я положил себе за правило иметь в своей библиотеке особый раздел, где собираю книги о таинственном, странном или сказочном. Таких книг немало. Только их надобно знать. Большинство же читателей их не знает.

Коля полюбопытствовал, что это за книги. И дядюшка с охотой пояснил:

— Знай, Коля, почти все известные наши русские писатели любили писать подобное. Конечно, дорогой племянник, ты скажешь, что для них это были не главные сочинения, что в главных своих сочинениях они правдиво описывали жизнь и все, что их окружало. Это верно, но и не совсем… У каждого известного писателя, Коля, в его творчестве есть что-то фантастическое, необычное. Будешь оспаривать? Ну и напрасно. Возьми нашего первого поэта Александра Пушкина — ведь он охотно и с превеликим умением писал сказки. А как много таинственного, иногда зловещего происходит в его «Повестях Белкина» или в «Пиковой даме»! Есть у Пушкина и страшная повесть «Уединенный домик на Васильевском». Правда, она написана вместе с другим автором — Титовым. Ты ведь, Коля, любишь читать про страшное? Знаю, любишь. Так вот в этой повести мне особенно нравится описание, как ее герой, Павел, оказался в незнакомом глухом месте, где-то на окраине столицы, и ему попался извозчик, который повез Павла не по названному адресу, а невесть куда — во мрак, за город. «Куда ты везешь меня?» — кричал Павел, но не получал ответа. Тогда он со всего размаха ударил тростью извозчика по спине. И какой был ужас, когда он услышал звон костей. Извозчик обернулся к седоку, и Павел увидел… не лицо, а череп. О, Коля, кровь стынет в жилах, когда читаешь этот эпизод!

Дядюшка помолчал, приглядываясь к племяннику, и снова обратился к нему:

— Но как же, Коленька, обойтись без страшного? Помню, когда ты был поменьше, то просил меня: «Дядюшка, расскажи про страшное». Малые дети так часто просят, ибо чувствуют — сие душе необходимо. И многие писатели про страшное писали весьма охотно. Взять хотя бы Николая Васильевича Гоголя… Как ужасны его, к примеру, повести «Вий» или «Страшная месть», но ведь они и прекрасны одновременно. И страшное — ты, Коля, сам знаешь — соседствует у Гоголя с таким смешным… У него и кузнец на черте по небу летает, или вот нос убежал от хозяина, нарядился в мундир и пошел гулять по Санкт-Петербургу и многое другое… Но ты, Коля, Гоголя читал — пересказывать нет нужды. А читал ли ты фантастические сочинения Алексея Константиновича Толстого, нашего маститого поэта и драматурга? Нет. У него есть интересная повесть «Упырь», чрезвычайно интересная. Она и начинается захватывающе, хотя и зловеще… На одном из балов среди веселящихся гостей появляются упыри. Они ничем не отличаются от других людей — танцуют, веселятся, но они только прикидываются людьми, они — мертвецы, сосущие человеческую кровь по ночам. И представляешь, Коленька, это видит и понимает лишь один человек, герой повести, но он не в силах убедить в своем ужасном видении других. Потом в повести развертывается множество таинственных и страшных событий, прежде чем упыри будут разоблачены… Так-то, дорогой племянник, так-то…