Хмм, интересно получается – у нее наладился сон с той ночи в гостинице, когда мы занимались любовью. Должно быть, я очень хорошее лекарство.

Просматриваю на мониторе папки и наконец нахожу свой тайничок. Так, во чтобы поиграть? Хмм. «Дум»? Не, че-то не в настроении сегодня стрелять. «Инди-500»? Тоже нет - для этой игрушки нужен руль. А, вот это подойдет – старый добрый «солитер».

Снова смотрю на Келс, которая что-то бурчит спросонья и отпихивает от себя мою подушку. Кажется, даже во сне она чувствует разницу. Я тихонько смеюсь, зная, что она не проснется еще в течение часа – зря что ли я покупала ей такую же кровать, набитую пухом, как дома.

Ребенок.

Она хочет ребенка. Маленький шевелящийся комочек, который войдет в нашу жизнь. Вау. Это означает настоящую семью. Настоящую ответственность. Настоящие обязательства. И больше никаких походов налево. Никогда.

Да уж – если мы прыгаем, то прыгаем с самой большой вышки, которую только можно найти.

Мне нужен чертов туз.

Так что теперь у меня есть новая работа, новый дом. Ах, да – еще новая машина. Честное слово, я прихожу в возбуждение от одной только мысли о своем новом «Рейндж Ровере». И не потому, что мне он так уж нравится, а из-за женщины, которая будет в нем сидеть рядом со мной. Интересно, есть ли здесь кинотеатры под открытым небом? И существуют ли они вообще? Я знаю, что их нет в Манхеттене, но может быть где-то рядом в окрестностях? Или в Джерси? Боже, как бы мне хотелось взять с собой Келс на киносеанс, чтобы не смотреть фильм. Ведь сложно же что-то увидеть сквозь запотевшие стекла, лежа на заднем сидении.

Ребенок. Наш маленький комочек радости. Постоянной радости. Лет на восемнадцать. А потом они уезжают учиться, и им нужны деньги на колледж – еще одна радость. Вау.

Сегодня мы записаны на прием в клинику, чтобы обсудить все возможности. Это действительно скоро произойдет. У нас будет ребенок.

Вау.

Куда я только вляпалась? Получается, я перешла от свободного образа жизни к семейному. По-настоящему семейному. В течение каких-то трех месяцев.

О, Боже!

Я сошла с ума?

Я конечно понимаю причины, по которым этого хочет Келс. Ей надо снова возродить новую жизнь несмотря на все то, что случилось.

А что нужно мне?

Она.

Мне нужна она. Так же сильно, как воздух и вода, как сон и секс.

- Таблоид? – сонный голос Келс выводит меня из раздумий. – Че ты там делаешь?

Паникую. Думаю о тебе. Но вместо этого я говорю:

- Играю в «солитер».

- А который сейчас час? – она приподнимает взъерошенную голову и искоса смотрит на часы.

- Полшестого. Поспи немного, солнышко. У нас еще есть время перед началом работы.

Я слышу ее вздох и с интересом наблюдаю, как она потягивается – очень похоже на Трабла, когда тот изгибает спину. Мне бы так хотелось почесать ее прямо по…

- Ты знаешь, это же глупо – сидеть там за компом и играть с самой собой, если ты можешь прийти сюда и поиграть со мной.

Я смотрю на экран. Черт, я по-любому никак не заполучу этот туз. Значит, стоит присоединиться к заведомому победителю.

Я заканчиваю одеваться и выхожу в комнату ожидания. Харпер стоит, прислонившись к стене, и читает содержимое баночки кока-колы. Кажется, она старается запомнить каждый ингредиент.

Я шепчу, подойдя к ней сбоку:

- Вода, сахар, кофеин…

Она смотрит на меня с облегчением и спрашивает хриплым голосом:

- Келс, ну как все прошло?

- Ну, как любой другой врачебный осмотр, - пожимаю плечами. – Даже не знаю, что сказать тебе, Таблоид. Все было как обычно, - усмехаюсь, зная, что ей была нестерпима мысль позволить мне пройти его одной. На самом деле, я просто посчитала, что так доктору будет проще сделать свою работу. Иначе ей бы пришлось выдерживать более чем пристальный взгляд моей чересчур заботливой партнерши.

- И что теперь? – спрашивает она, переминаясь с ноги на ногу.

Харпер действительно очень нервничает. Это так мило.

- Доктор хочет поговорить с нами обеими через пару минут. А пока может быть присядем? – я беру ее за руку и тяну за собой, собираясь усадить на ближайший стул.

- Я не хочу садиться, - бормочет она.

Я шлепаю ее по руке и усаживаюсь на один из стульев. Как хорошо снова сидеть со скрещенными ногами (ну вы сами понимаете почему).

- Ладно, милая. Тогда постой там, подпирая стену, - я беру какой-то старый журнал и еще раз смотрю на нее. Кажется, той баночке кока-колы сегодня крупно не повезло.

Наконец-то дежурная медсестра снова приглашает нас в кабинет доктора. Мы присаживаемся и ожидаем ее. Я стараюсь отвлечься, разглядывая дипломы, висящие на стене. Доктор Лиллиан Соломон получила свою магистерскую степень в Медицинской школе Джона Хопкинса – неплохо – и имеет сертификат по репродуктивной эндокринологии и бесплодию.

Черт, это не Келс бесплодна, а я.

Ну, по крайней мере, для наших текущих целей.

Так, чем там еще занималась наша докторша? Она является членом Американского колледжа акушерства и гинекологии. Я хихикаю про себя, перефразируя поздравительную песенку «Потому что она веселый, хороший парень…»

Я никогда не понимала мужиков, которые становятся гинекологами. Нет, не совсем так. Это конечно очень интригующая часть женского тела, и я наслаждаюсь частыми исследованиями ее. Но мне бы не понравилось, если бы это занятие стало обычной рутиной.

А вот у женщины-гинеколога таких проблем не должно возникнуть.

Если она натуралка.

Блин, я же не спросила об этом Келс, пока мы были в комнате ожидания. Так, сейчас посмотрим. Я очень надеюсь, что эта докторша замужем и у нее как минимум шестеро детей, а самое главное – что она полностью и абсолютно гетеросексуальна. С меня достаточно докторш-лесбиянок, крутившихся вокруг моей Крошки Ру.

Келс усмехается, наблюдая за мной краем глаза.

- Что? – спрашиваю ее, дублируя вопрос жестом руки.

- Ты нервничаешь, - выносит она вердикт со смешком в голосе.

- Нет!

- Тогда почему у тебя подергивается нога?

Я хлопаю рукой по колену, чтобы унять его предательскую дрожь.

- Уже нет, - недовольно отвечаю ей.

Она наклоняется ко мне, гладит по щеке и легонько целует.

- Расслабься. Я люблю тебя.

Наши лбы соприкасаются.

- Я тоже люблю тебя.

В этот момент открывается дверь и входит наша докторша.

Слава тебе, Господи!

Д-р Соломон далеко за пятьдесят, у нее седые волосы и очки на цепочке. Она являет собой совершенный образчик того, какой должна быть настоящая мать. Ну, почти, конечно. Только моя мама совершенна, но наша докторша тоже вполне ничего.

- Ну что ж, - заявляет д-р Соломон, открывая папку, лежащую на ее столе.

Я беру Келс за руку. Даже не знаю - чтобы успокоить себя или ее.

- Келси, у меня есть хорошая и плохая новость.

Мы инстинктивно сжимаем крепче руки. О, Боже, только бы не разрушить нашу надежду. Келс в таком восторге от этой идеи. И если честно – я тоже, даже пусть у меня и дрожат коленки.

Ладно, если с естественным зачатием у нас будут проблемы, мы можем усыновить ребенка. В этом мире есть так много детей, нуждающихся в том, что мы можем им дать. Или я могла бы …

Мои размышления прерываются тихим испуганным голосом Келс:

- И какая же?

Я провожу большим пальцем по тыльной стороне ее руки. Все будет хорошо, Крошка Ру. Я все сделаю для этого.

Д-р Соломон снимает очки, и теперь они свисают у нее на груди.

- Хорошая новость – у вас отличное здоровье, и я не вижу причин, по которым вы не смогли бы забеременеть.

Мы обе выдыхаем с облегчением. Наконец-то мое сердце и желудок снова стали на свои места после того, как по полной сплясали джигу.

- А что за плохая новость? – спрашиваю в растерянности.