— Ну и видок… — снова произносит она, оглядывая мою персону с ног до головы. — И как только у вас не отобрали такую большую сумму денег? — недоумевает она.

— Я раньше был чемпионом по бегу… Ну, разумеется, своего района… — шучу я, рассматривая себя при свете.

Девушка фыркает. Убеждаюсь, что состояние моего гардероба более чем плачевно. Все в грязи, и рубашка в нескольких местах порвана. Смотрюсь в прихожей в зеркало. На лице какие-то грязные полосы и мелкие царапинки, как и на руках. Да… Видок у меня действительно не для визитов.

— Пойдемте… — зовет она.

Покорно следую за ней. Девушка проходит коридором и открывает одну из дверей, включая свет. За дверьми ванная комната.

— Можете привести себя в порядок, — кивает она на помещение, — вот этот халат можете после надеть, а с вашими вещами что-нибудь придумаем… — улыбается она.

Благодарю и захожу внутрь.

— Там есть и бритва, и все, что необходимо мужчине, — говорит она мне в спину, — это папино, но я разрешаю вам всем пользоваться.

Еще раз ее благодарю, и девушка закрывает за мной дверь.

Запираюсь на защелку. Надеюсь, она никак не связана с теми бандюгами. С этой мыслью, быстро раздевшись, забираюсь под душ.

Когда я выхожу из ванной, закутавшись в длинный халат ее отца, меня зовут на кухню, откуда уже доносятся на редкость вкусные запахи.

— Сейчас я вас покормлю, искатель приключений, — смеется она, — и даже покажу, где вы сможете отдохнуть до утра… Вам не нужно никому позвонить? — спрашивает она.

Черт! Это, кстати, мысль. Соглашаюсь с ней, что если возможно, то я хотел бы воспользоваться этим предложением.

— Меня вообще-то зовут Катя. А как назывались вы до того, как удрали отсюда?

По ее интонации могу определить, что девушка Катя действительно не любит всех эмигрантов заочно… Признаться, я их и сам терпеть не могу…

— В лад. Так меня можно и называть.

— Хорошо, Влад. Вот телефон, — она кивает в сторону стола, — если вам нужно, то звоните хоть в Англию…

— Спасибо, Катя. Вы действительно очень любезны…

Набираю номер телефона Веры в Минске. После недолгих длинных гудков трубку снимают. У телефона Вера.

— Привет, Валерик! — называю ее мужским именем. — Это Влад.

Вера соображает недолго, схватывая все влет.

— Привет, тебе нельзя говорить иначе?

— Где-то так… У меня неприятности на трассе… Сейчас остался без коня, и добираться придется черт те как…

— Ты не можешь поехать нормальным транспортом? За тобой охота?

— Да, все именно, как ты думаешь…

— Может, мне позвонить Румянцеву? Где ты, кстати, находишься?

— Я, судя по всему, в Острыне… — смотрю я на Катю.

Та кивком подтверждает мою догадку, стоя у плиты.

— Меня тут приютили ненадолго, но через… — я смотрю на часы, — через полчаса уже выхожу…

Катя делает какие-то протестующие жесты. Мотаю головой и выставляю указательный палец, имитируя просьбу соблюдать тишину.

— Ты сможешь позвонить мне через пятнадцать минут? — спрашивает Вера озабоченно.

— Я попробую… Что-нибудь есть от моего друга?

Вера слегка оживает:

— Он забегал к Лере на пять минут перед вылетом. Плохо, что вас разделили… А может, это так и задумано все кем-то? — тревожится она.

— Пока делать такие выводы рано… Но исключать нельзя… Ладно, я перезвоню через пятнадцать минут…

— Обязательно перезвони… — беспокоится Вера.

Кладу трубку на место.

— Мне кажется, у вас дела посерьезней, мистер, — говорит задумчиво Катя, расставляя на столе приборы.

— Вы правы, Катя, — не вру я ей. — Поэтому я и должен как можно скорее вас покинуть…

— Вы, значит, не тот, за кого себя выдаете? — говорит она, накладывая мне пюре и две огромные домашние котлеты, аромат у которых просто потрясающий.

— Во всяком случае, Влад — это мое настоящее имя, — бурчу я, утыкаясь в тарелку.

Катя смеется:

— Никогда бы не подумала, что в четыре утра буду кормить измученного дорогой шпиона…

Девушка подкладывает мне в тарелку болгарских огурчиков и наливает в низкий пузатый бокал сухого вина.

— Спасибо… — проговариваю с трудом из-за набитого пюре и котлетами рта, не возражая на «шпиона». — Я не пью вообще… — показываю вилкой на бокал с вином.

Катя слегка изумленно вскидывает брови.

— Надо же, — удивляется она и вытаскивает из холодильника бутылку «кока-колы», — а это?

— Угу… Угу… — быстро соглашаюсь, кивая.

Девушка, улыбаясь, наливает в чистый бокал «колы».

— Может, вас познакомить с папой? — задумчиво спрашивает она, присаживаясь рядом и глядя, как я жадно насыщаюсь.

— А кто у вас папа? — интересуюсь, не отрываясь от котлет и огурчиков.

Она улыбается, подперев рукой щеку.

— О… Думаю, вы бы его заинтересовали… — таинственно говорит она.

Не люблю таких непонятных тайн. Поэтому отрицательно мотаю головой.

— Если вы так говорите, то я не хочу знакомиться с вашим папой, — возражаю ей, — нам, шпионам, это вредно…

— Ладно, не будем знакомить… — весело соглашается девушка.

Быстро насытившись, запиваю все «колой» и смотрю на часы. До звонка еще пять минут.

— Простите, Катя, у вас не найдется в доме сигареты, если можно?

Девушка кивает и выбегает из кухни. Быстро возвращается назад с пачкой легкого «Мальборо».

— Просто здорово провел последнюю половину ночи… — отдуваюсь я от сытного раннего завтрака и беру предложенные мне сигареты.

— А первую? — с хитрецой интересуется Катя, также закуривая и стоя возле стола.

Пожимаю плечами:

— Ну… Первую все-таки не очень…

Катя улыбается и спрашивает:

— Хотите кофе?

— Очень хочу. Из ваших рук, мадам, готов пить и яд, — льщу ей.

Девушка фыркает и ставит чайник на плиту.

— Не подлизывайтесь, — смеется она, — кофе у нас только растворимый. Это ничего?

— Вполне… — соглашаюсь с этим горем.

Возле дома тормозит машина. Слышу по звуку, так как окно выходит в сад. Резко тушу сигарету в пепельнице и смотрю пристально на девушку. Та, нахмурившись, поднимается, прислушиваясь.

— Скорее всего, это и есть папа. Но вы не волнуйтесь — будете играть роль моего жениха… — говорит она и быстро выходит в коридор.

Мгновенно сориентировавшись, выбираю нож, более подходящий для возможной работы, и прячу его лезвие в рукаве халата, поддерживая ручку ножа пальцами левой руки. Слышно, как машина заезжает во двор. Да. Скорее всего, это папа Кати. Пересаживаюсь на стул с другой стороны стола, чтобы видеть вход, и выкладываю нож поближе к хлебнице. Минуты три проходит в ожидании. Затем раздаются шаги, и в кухню входит Катя с высоким седым мужчиной, одетым в отлично пошитый серый костюм-тройку. Мужчина с полминуты пристально смотрит на меня, потом, повернув голову к Кате, улыбаясь говорит ей:

— Этот парень, дочка, не может быть твоим женихом, как бы ты меня в этом не уверяла… Да и тем более из Англии…

Сказав это, ее отец проходит вперед. Я поднимаюсь ему навстречу. Секунда, и мы с ним обнимаемся, как будто встретились два самых лучших на земле товарища. А собственно, это так и есть…

В ту первую свою серьезную операцию, а я был еще зеленым летехой, закончившим буквально недавно двухгодичный курс обучения в специальной школе, куда попал после воздушно-десантного училища. Командовал тогда нашей группой майор с кодовым псевдонимом Пар. Задача стояла не из легких, как, впрочем, и все последующие. В той группе нас было четыре звена по четыре человека. Естественно, что в группе самым младшим по званию и по опыту были мы — лейтенантики, не нюхавшие серьезно пороха и так далее… В каждом звене по одному зеленому. Потому как в группах спецназначения нашего хитрого ведомства солдат не бывает — есть только офицеры…

Я попал на стажировку к Пару. В тот рейд наша задача казалась «старикам» не такой и сложной. На западном склоне северной части Ангольского плоскогорья, в тех же чертовых джунглях, нужно выйти на намеченный лагерь и разнести его вдребезги. Основная задача — чтобы никто из головорезов в том лагере от нас не ушел…