- То есть?

- А если все это выдумка?..

Я беспокойно пошевелился. Что могли означать его слова? Я ждал дальнейших объяснений, но он молчал.

- Что... выдумка?

- Скажем, все!

- Но ведь экспедиция "Маттерхорна" действительно достигла системы Проциона. А теперь "Молния"...

- Я не об этом. Ну хотя бы такой небольшой вопрос, будто я принимал участие в экспедиции "Маттерхорна"? - издевался Конопатый.

- Всегда можно проверить по документам.

- А все то, что я рассказывал? У тебя есть хоть какие-нибудь доказательства?..

- Но ты же говорил, что у тебя есть снимки проционидов!

- Верно, говорил. А ты их видел?

- Ну а эти странички? - я указал на исписанные листочки.

- Думаешь, только ты один способен писать повести? - снова рассмеялся он.

- Не верю! Теперь ты врешь! Да и в той комнате...

- А! Если в этом дело... - он встал с дивана и открыл дверь.

Я почувствовал неприятное беспокойство. "А вдруг он сумасшедший?"

- Иди сюда! Смотри! - Он подошел к стоявшему посреди комнаты аппарату и открыл крышку.

Внутри камеры, так же как и прежде, неподвижно в пространстве висел таинственный предмет.

Мой друг взялся за один из нескольких выключателей, расположенных на щитке управления.

- Нет! - я судорожно схватил его за руку.

Он покачал головой.

- Не бойся. Я не самоубийца и тем более не бандит.

Он повернул выключатель. Контрольное окошко осветилось ярким светом. Там, где до этого висела "скульптура", виднелось облачко голубоватого дыма, быстро расплывавшегося по стенкам камеры.

- Что это было? - пораженный, спросил я.

- Копия. Узкоспециализированный автомат воспроизводит записи.

- Копия чего?

Ответа я не дождался. Мой друг взглянул в окно и сказал:

- Светает. Пора браться за работу.

Я понял, что он хочет остаться один. Я сделал несколько шагов к двери и остановился, чувствуя, что мы не можем так расстаться.

- Когда увидимся? - неуверенно спросил я.

- Не знаю. Может быть, снова через двадцать восемь лет.

- Уезжаешь?

- Да. Вероятно, даже сегодня.

- На Эрос?

- Может быть, - уклончиво ответил он, провожая меня к выходу.

- Я не стану об этом писать, - сказал я уже в дверях. - Может быть, когда-нибудь потом.

Он положил мне руку на плечо и сильно сжал его, как раньше, в студенческие годы.