Светящийся перстень на безымянном пальце правой руки был повернут три раза в сторону Солнца. Когда луч погас - Егория на старом мосту уже не было...

Сказки, упавшие с потолка, были в ужасном состоянии. Когда Егорий дома, в Серебряном Бору, разобрал давно знакомые страницы, то воскликнул почти со слезами:

- Как он смел так с ними обращаться!

У побывавших в плену колдуна сказок листы были и оборваны, и скомканы, и замараны. Многого недоставало. Кто-то ещё что-то зачеркивал, а потом черным дописывал грубые слова.

- Невыносимо! - Егорий дрожащей рукой разглаживал страницы. Немыслимо! Разве я смогу всё заново восстановить?! - восклицал он. Столько лет прошло!.. Я уже так, как в молодости, не сумею, - в отчаяньи повторял он.

Опечаленный Егорий возглашал на весь дом имена героев (в доме ведь никого не было) своих сказок, тщетно надеясь, что музыка их имен поможет ему всё вспомнить и всё исправить.

- Кот Мурильо из Испании!

Летучая мышь Виолетта из московского поселка "Сокол"!

Попугай Арчибальд из Швеции!

Голубь Гурьян из Франции!

"Живы ли они, мои друзья? - думал Егорий, вышагивая из угла в угол. Панч, сенбернар-бродяга из Англии, умер. Но Святик, веселая собачка, обязательно жив! И Виолетта наверняка путешествует где-то в теплых краях! Друзья должны мне помочь! Кота Мурильо, - думал Егорий, - не надо учить, как пробраться в самолет. Виолетта, любительница путешествовать, где бы ни была, знает волшебные слова. Гурьян - быстр, как молния! Арчибальд... Не замёрз бы в пути!.. Панча уже не дозовешься... Панч, бедняга! Но зато Святик непременно перевоплотится во что-нибудь летающее: в вертолет, например, или в воробышка."

Так весь день и весь вечер размышлял Егорий, а наутро разослал телеграммы.

Мурильо - в Мадрид, соседке Виолетте - на её эхолокационное устройство, Арчибальду в Стокгольм, Гурьяну на Лазурный берег, Святику в Зуев на птицефабрику.

И к православному Рождеству у Егория в Серебряном Бору собрались все, кроме Панча, конечно.

Сверкала за окном в саду убраная игрушками и цветными лампочками серебристая ель. Урчал самовар. Было много варенья.

- У кого-то сейчас каникулы, а у нас, друзья мои, работа! - объявил Егорий.

Что долго говорить! Общими усилиями замученные сказки были приведены в порядок:

что было забыто - вспомнили,

что было зачеркнуто или оборвано - восстановили,

что было непонятно или запутано - объяснили,

где было некрасиво - украсили,

где было грубо - исправили.

И всё стало, как и должно было быть: красиво, правдиво и волшебно.

МУРИЛЬО СПАСАЕТ МУРИЛЬО!

1.

В самом центре Мадрида жил изящный...

Нет, не так!..

В самом центре Мадрида жил-был изысканно-изящный...

Нет, недостаточно!..

В самом центре Мадрида жил-был чрезвычайно изысканный, необычайно изящный, безупречно черный...

Всё равно чего-то не хватает!..

Глаза у него были как недозрелый крыжовник, усы - как рождественский снег.

Звали его кот Мурильо.

Кот был уверен, что имя у него обыкновенное, кошачье, так как начинается с "МУР-Р-Р..." Он даже не подозревал, что назван в честь известного живописца Бартоломе Мурильо из Севильи.

Имя ему дал художник, в чьей мансарде кот проживал.

Мурильо жил веселой жизнью вольного сеньора: знал каждую улочку в Мадриде, облазил чердаки и подвалы всех старинных особняков, умел драться на равных с любым котом из-за какой-нибудь кошечки-сеньорины, мог станцевать хоту на крыше и даже на дымовой трубе.

Прожив не один год у художника, Мурильо, естественно, рисовать не умел. Однако, знал, как растирают краски, как сколачивают подрамники и прочие подробности художественного ремесла.

Однажды под вечер, гуляя неподалеку от музея Прадо, он увидел новую большую афишку, на которой прочел свое собственное имя.

В музее Прадо открывается Рождественская выставка картин испанских живописцев.

Экспозиция собрана из разных музеев мира.

РИВЕРА, ГОЙЯ, ЭЛЬ ГРЕКО, МОРАЛЕС, МУРИЛЬО, ВЕЛАСКЕС, РИБАЛЬТА И ДРУГИЕ "ВЕЛИКИЕ ИСПАНЦЫ".

Музей открыт с 11 до 19 часов ежедневно. Без выходных.

"Надо взглянуть, чего он стоит, этот Мурильо!.. - ревниво подумал кот. - Достоин ли носить мое имя?.."

Подумал - сделал.

Мурильо запрыгнул на ступенки центрального входа, с присущей ему бесцеремонностью проскочил у ног сторожей и уже через минуту разгуливал по просторному музейному залу.

Выставка ещё не была открыта. В зале завершали работу электрики по монтажу сигнализации. Лучи электрических фонариков сновали снизу-вверх и сверху-вниз, верхний свет был погашен. Всюду пахло свежим деревом от упаковочных ящиков, мастикой для пола, старыми холстами, лаком и красками.

"Забегу-ка я в другой раз", - решил было про себя Мурильо, но тут он услышал едва уловимый шепот.

- Отключишь ровно в два ночи...

- Помню... - ответил другой голос тоже шепотом. - Только и вы не медлите. Если за пять минут не управитесь, заработает аварийная сирена. А её отключить невозможно.

- Управимся, - успокоил первый голос. - Я уже выбрал пять картин, что поближе к запасному выходу.

- Браво! - похвалил другой.

Мурильо прижался к стене.

- Эй, парни! Скоро вы там?!.. - громко на весь зал раздался третий голос.

- Не волнуйтесь, сеньор, - откликнулся первый. - Сейчас закончим. - И тут же шепнул второму: - В случае провала - скажем, что хотели оставить испанские картины в Испании, как национальное достояние... Мы против того, чтобы испанские картины возвращались в Париж или куда-то еще!..

- Да уж, патриотов и в судах любят, - ухмыльнулся второй. - До ночи!

- До ночи! Да поможет нам Святая Тереза!..

Вскоре раздались уходящие шаги охраны. Стало тихо. Кот понял: таинственные воры скоро вынесут из Прадо пять картин.

Мурильо решил посмотреть: работы каких именно живописцев прельстили воров. Темнота, как известно, коту не помеха. Он подошел к дверям запасного хода, направил ночной взгляд на таблички под картинами, висевшими ближе всего к выходу, и стал внимательно читать надписи под ними.

Веласкес - "Завтрак". Сурбаран - "Святой Лаврентий". Гойя "Точильщик". Рибера - "Диоген". И картина Мурильо - "Мальчики, играющие в кости".

То, что в "черном списке" похитителей оказалась картина Бартоломе Эстебана Мурильо - художника, в чью честь он был назван, коту польстило. Но чтобы Мурильо стал чьей-то наживой - этого "вольный сеньор" допустить не мог никак!

Свойственное, воспитанному в среде художников, коту обостренное чувство справедливости овладело им с удвоенной силой. Он улегся в небольшом кресле у стены и принялся лихорадочно обдумывать план действий.

В слабом дежурном свете, со старинных полотен на него смотрели люди и звери, жившие много лет назад. И коту казалось: они молили о помощи. А план не складывался.

Мурильо спрыгнул на пол, подошел к картине "Мальчики, играющие в кости" и вдруг увидел, что ребенок, жующий булку, вдруг ему подмигнул. Мурильо нежданно для себя подмигнул в ответ, на что мальчик широко улыбнулся. Тогда кот, решительно отбросив мысль о присутствии там собаки, прыгнул в картину!..

2.

Из Рождественской зимы он попал в конец лета. Вокруг было так тепло, что собака, которая смотрела жующему мальчику в рот, никак не отреагировала на появление кота. Мурильо этим воспользовался и вскочил на стену, у которой сидели мальчишки. Оттуда была видна не попавшая в картину испанская деревушка XVII века.

Стоял август - время сбора винограда. Крестьяне в войлочных шляпах традиционно рисовали огромные круги на боках белых быков, окуная пучки травы в синеватый виноградный сок. Среди зарослей маслин проходил бой петухов. Крича и смеясь, их окружили черноволосые женщины и юные девушки в разноцветных юбках, со свежими розами в волосах. Мужчины и юноши в ярких куртках азартно топали ногами и хлопали в ладони.