Да вроде нет, помню… как на дерево лезла, как там сидела, как…

Память, недовольно ворча, вытряхнула весь ворох информации и гордо удалилась куда подальше, оставив меня в состоянии глубокого ступора. Это ж надо было так вляпаться… От терзаний и тихого ужаса от собственных поступков меня отвлекли оживленные переговоры.

– … не пущщать! – стоявший чуть впереди, среди камышей болотный житель закончил свою патетическую речь. О! Кстати, о болотах…

– А что это было? – недовольно спросила я, потирая ушибленный лоб и прикидывая – попала, или не попала? Комары, они, сволочи живучие…

На меня недоуменно посмотрели все присутствующие. И только теперь я поняла, что народ–то переместился. Дарг и Сорт стояли впереди, Дилона – чуть позади, приготовившись к стрельбе. Виллис достал какие–то баночки, и что–то шаманил за спинами воинов.

– Это сонник, – невнятно пояснила Дилона, гипнотизируя камыши.

– Сны разгадывает? – тут же влезла я.

Болотник закашлялся и посмотрел на меня, как на идиотку.

– Нет, усыпляет, а потом съедает заживо, – «мило» пояснил мне дарг.

Т–а–а–ак… насколько я помню «прописанную» в этом мире нечисть сонник должен просто усыплять людей. И уж никак их не есть! Радиация, что ли, повышенная?..

– Врешь! – я не удержалась.

– Не знал, что теперь мужчины с собой детей таскают… – пренебрежительно высказался болотник, свысока глядя на Морни. Дарг тихо рыкнул, а я нервно сжала мухобойку.

– Не с тобой разговариваю! – окрысилась я на бледного и подергала дарга за рукав – Нет, они же не едят людей! Они только снами питаются!

– Это было давно. Очень давно, – тихо ответила Дилона, подходя ближе и пытаясь оттеснить меня назад.

Давно… очень… Почему–то мне кажется, что тут опять этот соседушка замешан… Еще один пунктик в счет к оплате…

– Вы не пройдете! – справившись с отвисшей после моего окрика челюстью, сказал нам болотник.

Угу, мирные переговоры зашли в тупик…

Б–з?.. Б–з–з–з! Б–з–з–з–з–з!!!

Что?! Это… эта… насекомое живо?!

Отвлекшись от разговоров, я вновь жадно зашарила глазами в направлении звука, пытаясь углядеть наглого кровопивцу.

Б–з–з–з–з–з!!! Б–з! Бзяк!

Комар вился над головой болотного жителя. Я пригнулась и покрепче ухватила мухобойку. Житель камышей, натолкнувшись на мой взгляд замер и даже побелел. Хотя, куда уж дальше–то?

Бзя–бзя–бзя!!

Нет, эта сволочь явно надо мной издевается! Ишь, трепыхается…

Повившись над бледным представителем местного населения, комар полетел в нашу сторону. Ну, давай… еще ближе… Еще чуть–чуть… Сел! Есть, он сел! А теперь – у меня есть всего один удар! Размахнутся, и чтоб уж наверняка!

ШЛЕП!!!

– Есть!

– Йа–а–а!

Два вопля слились воедино. Гневно сверкая изумрудно–зелеными глазами, дарг резко развернулся ко мне. Увлеченная охотой за мерзким созданием я совершенно не обратила внимания, что комар выбрал своим местом упокоения беловолосого, усевшись ему чуть ниже пояса. А я била со всей дури…

– Ты! – даже не зарычал, а сдавленно прошипел Морни.

– Комар! – пискнула я, отскребывая с плоской поверхности мухобойки вещественное доказательство своих благих намерений.

Ничего не соображая, дарг молча принял у меня маленький трупик… и в следующий миг между нами на землю шмякнулся какой–то монстр, напоминающий гигантскую помесь комара с гоблином: худющее, крылатое, с длинным носом–хоботком, когтистое, коричнево–серое… И разглядываю я его отчего–то из–за дарга, причем – как–то сверху.

Угу, а когда я успела не просто спрятаться за него, а еще и на спину залезть?!

– Комар, значит… – сдавленно проговорил Морни. – Сонник… Ни–че–го не понимаю!..

– Не ты одни… – протянул Сорт, судорожно сжимая секиру.

– Кхе–кхе, – осторожно прокашлялись в стороне, – могу я обратиться?..

Мы посмотрели на говорившего. Вернее так – все посмотрели, а дарг только головой дернул, так как я защемила ему волосы. Обернулся и недоуменно посмотрел на меня. Я невинно захлопала ресницами в ответ.

– Ты что там делаешь? – м–да, верх сообразительности…

– Да вот, сижу… – и ведь правда, сижу…

Морни еще раз моргнул, до него постепенно дошло, ГДЕ именно я сижу, и почему он не может повернуть голову.

– Может, слезешь? – предложил он на удивление мирно.

Я посмотрела на землю, на монстра, под которым стала расплываться лужа чего–то даже на вид мерзкого, и пахнущего соответственно, судорожно сглотнула и покрепче вцепилась в куртку дарга, сделав попытку забраться повыше.

– Н–н–не… – цирк, ну ей–богу, цирк. Я это прекрасно понимаю, но вниз не слезу! Как представлю, что этот… это… сие нечто хотело меня ночью цапнуть!! Ой…

– Тогда хоть волосы отпусти, – тихо и ровно попросил Морни.

Теперь уже я недоуменно хлопала на него глазами. Если я не ошибаюсь, то он должен рычать и силой сдирать меня со спины. А он стоит, и ждет. Блин, чувствую себя натуральным ребенком! Осторожно отодвинувшись, я позволила Морни высвободить свой белоснежный хвост и даже почти слезла на землю. Вернее я уже на ней стояла, продолжая цепляться за куртку дарга. Но тут в камышах что–то протяжно и жутко всхлипнуло, и я оказалась там же, где и была.

Я боюсь – и мне не стыдно! Ясно вам?!

– Кхе–кхе–кхе!!! – надрывно закашлялся кто–то рядом.

Народ, досель с неугасающим интересом наблюдавший, как я пытаюсь оторваться от Морни, перевел недовольные взгляды на надсадно кашляющего болотника. Тот, увидев, что внимание вновь вернулось к нему, торжественно провозгласил:

– Наше племя будет очень радо приветствовать у себя столь доблестных воинов!

Да? Правда? А кто тут пару минут назад хотел устроить массовое захоронение? Сорт тоже выразил недоумение, лихо заломив бровь.

– Вы доказали, что достойны сесть с нашими войнами за один стол, – непонятно ответил бледнолицый, и развернулся к камышам: – Следуйте за мной…

– Подождите, мы соберем вещи, – Сорт кивнул местному жителю и развернулся к нам. – Виллис, сложи одеяла, Дилона – на тебе лошади, Мирина, Морни, соберите вещи…

Я посмотрела вниз – труп никуда не делся, да еще и покрылся сиреневыми пятнами. Угу, Сорту легко говорить, он, небось, и не таких монстров видел, а мне что делать?… Только я собралась как следует себя пожалеть, как дарг, не дожидаясь у моря погоды, длинно прыгнул вперед, под конец чуть нагнувшись вперед, и наклонившись. От неожиданности я разжала руки и рыбкой нырнула вперед, приземлившись на одеяла и закутавшись в них, как куколка в кокон.

Ах, он пога–а–нка–а–а–а…

– Сложи одеяла, Мирин, раз ты все равно ближе, – нет, это хам еще и издевается!

Выпутавшись из одеяльного плена, я молча поднялась на ноги, хмуро посмотрела на ехидно ухмылявшегося беловолосого и погрозила ему мухобойкой. Тот иронично вздернул бровь, мол, и что ты мне сделаешь? Ах, та–а–к? Наклонившись, вроде собираю одеяла, я отковыряла плотный кусочек моха, уложила его на место крепление резиновой «ладошки» к рукоятке, оттянула и резко отпустила.

Мох смачно впечатался висок даргу, насыпав ему за шиворот мусора и росы. А я тут же бросилась к засыпавшему костер Сорту и схоронилась за ним, напоследок показав гневно отряхивавшемуся Морни длинный «нос». Наш предводитель недоуменно вскинул голову, глядя на двинувшегося в мою сторону беловолосого.

– Моррен? А одеяла?

Дарг оглянулся, посмотрел на непонятный ком, в который скатались… не знаю, сколько же там одеял–то было? Хы–хы–хы! Так тебе и надо! Будешь знать, как меня ронять! И, тайком погрозив мне кулаком, отправился складывать спальные принадлежности. Из ближайших кустиков выбралась Дилона, веля в поводу наших лошадей. Рыжик счастливо всхрапнул и покосился на меня янтарным глазом. Ну хоть кто–то мне искренне радуется… 

Всегда мечтала совершить круиз по болоту. Ну вот прям ночами не ела, днями не спала и все мечтала – ну когда же мне дадут извазюкаться в грязи по самые уши?! Мы уже где–то часа два, а то и все три петляли как пьяная гадюка. То ли наш Моисей оказался Сусаниным, то ли нас приняли за каких–то известных шпионов и усиленно водили за нос. Вариант, что проводники и сами не помнят, где живут – отбрасывался как паникерский.