- А можно ли вообще доверять здесь хоть кому-нибудь? - спросил Пле.

- Можно. Если не считать хэндс-апов* Роджерса, народ в основном не плохой. На меня хорошее впечатление произвел Хасимото. Ему здесь дьявольски трудно работать, но он делает все, что в его силах. Кстати, он тщательно изучил личные дела пострадавших, собрал о них массу всевозможной информации.

_______________

* От английского выражения "хэндс ап!" - "руки вверх!"

- Ну и что?

- А то, что он пришел к любопытному выводу. Пострадавшие относятся к числу людей, любящих и тонко понимающих искусство, склонных к романтическому восприятию окружающего мира, то есть радиоактивная зараза почему-то прилипает к людям особо впечатлительным.

Пле недоверчиво хмыкнул.

- Хасимото находит этому только одно объяснение, - продолжал Агуров. - Такие люди любознательны. И любознательность эта направлена в сторону чего-то опасного, на что пловцы с более практическим складом ума попросту не обращают внимания.

- Хм... Пожалуй, в этом что-то есть... - Ив призадумался. - Но что?

- Это я выясню сам.

- Ты?

- А почему бы и нет? Я тоже с удовольствием читаю стихи и, смею думать, неплохо разбираюсь в искусстве.

- Не пущу, - заявил Пле. - В воду одного не пущу.

- Ты останешься здесь и присмотришь за Роджерсом. Иного выхода нет.

- К черту! - выкрикнул Пле. - Все и так перепуталось! А тут еще и генеральный инспектор спятил: решил зондировать воду собственной персоной. Брось, Николай, это не входит в твои обязанности.

Агуров нажал кнопку телефонного вызова:

- Дайте рубку дистанционного наблюдения. - В динамике щелкнуло. Алло, дежурный, опасную зону на экран в каюту номер сорок четыре. Ив, пожалуйста, выключи свет.

В темноте замерцал экран.

Агуров и Пле молча разглядывали боевую ракету - огромный цилиндр, полузарывшийся в ил. В корпусе атомного чудовища зиял темный разлом корпус лопнул, когда ракета ударилась о поверхность воды.

Три года пролежало на дне это страшное наследие прошлого, тая в себе заряд, эквивалентный доброй сотне мегатонн тротила. И сейчас, равнодушно поблескивая полированными боками, чудовище все еще точит в воду стронциевый яд, предназначавшийся для отравления при взрыве целого континента. Агуров хорошо знает, какого... Вслед за падением в океан ядовитой бомбы произошел более мощный взрыв - взрыв возмущения народов планеты.

Опасная зона ограждена цепочкой шаровидных светящихся бакенов. Где-то здесь разбросаны тысячи килограммов стронциевого порошка... Неужели доверчивая любознательность вела свои жертвы сюда, на этот невидимый, но смертоносный костер? Может ли быть, чтобы здравый смысл отступал перед соблазном взглянуть на кошмарные останки радиоактивного левиафана? Нет, пловцов должно было привлечь что-то другое. Но что?..

Агуров тронул друга за рукав:

- Ладно, Ив, я пошел... И не смотри на меня, как на покойника. Ничего не случится. Предупрежден - значит вооружен.

Дверь захлопнулась. Пле остался один на один со своими тревогами. Да, положение сложное. Агуров сознательно идет на риск, отговаривать его бесполезно. Нужно что-нибудь предпринять. Но с чего начинать? Если Роджерсу есть что скрывать - а в этом сомневаться не приходится, - он способен решиться на крайние меры... Нет, в воде Агуров не должен быть один. И он не будет один.

Пле собрал со стола документы, карты, бумаги, аккуратно сложил в зеленую папку. "Дальше положишь - ближе возьмешь", - подумал он, запирая все это в сейф. Он закодировал замок словом "барьер", позвонил дежурному и попросил дать на экран кесонный зал - батинтас.

Агуров заканчивал проверку скутера. Попыхивая сигаретой, Пле наблюдал на экране за каждым движением друга, придирчиво разглядывал подводный буксир. Скутер ему понравился. Это была небольшая машина, сравнительно тихоходная, простой и надежной конструкции. Закругленный цилиндр оканчивался сзади эластичным гребным винтом и двумя рукоятками для ручного управления, а спереди - полуметровым тонким бивнем. Это здешнее изобретение: металлическая игла-рассекатель в то же время служила датчиком обыкновенного радиометра.

Минуту спустя Агуров сбросил одежду, под душем натянул гидрокомбовую оболочку, застегнул на бедрах белый пояс с длинным электроножом. Подпрыгнул, проверяя надежность крепления ласт.

Затрещал телефон. Пле притушил сигарету и ткнул пальцем в клавиш приема.

- Господин технический эксперт? - осведомился глухой баритон.

- Да, я слушаю.

- Ваш глигер загерметизирован?

- Да... - сказал Пле, настораживаясь. - Впрочем, не помню. Кажется, нет - я очень спешил. А в чем, собственно, дело?

- Шлюз открыт, в ангаре вода.

- Вот как!.. - Пле едва сдержал себя, чтобы не выругаться. - Кто говорит?

- Вы один в каюте?

- Один.

- Говорит Паэр, друг Менара, пловец. Ребята просили передать, что вы можете рассчитывать на нашу поддержку. И еще: если вам понадобится лодка, выбирайте "Сарган" под номером шесть. Только шестерка полностью подготовлена для выхода в воду.

- Спасибо, Паэр, я буду иметь это в виду.

Пле посмотрел на экран. Батинтас уже был заполнен водой Агуров исчез.

"Непростительная оплошность! - подумал Пле. - Роджерс нанес удар исподтишка. Ладно, можно обойтись без "Афалины".

Пле открыл дверь, но выйти не успел. В каюту шагнул Роджерс и следом трое вооруженных молодцов. Пле разжал стиснутые в кулак пальцы, отступил.

"Только без глупостей, - убеждал он себя, оглядывая пришедших. - Их много, и они вооружены".

- Я чувствую запах табачного дыма, - сказал Роджерс. - Отлично, Ив, ты нарушил правила внутреннего распорядка базы.

- Я готов уплатить любой штраф, - спокойно ответил Ив.

- Нет, - возразил Роджерс. - За употребление на базе алкогольных напитков, табака и наркотиков наш устав предусматривает арест на срок от двух до восьми суток. Очень жаль, но я вынужден следовать букве закона.

- О да, перед законом все равны! - сдерживая ярость, сказал Пле. Сколько там мне причитается?

- Двое суток, немного. - Роджерс сделал попытку открыть сейф. - Но если мне удастся заглянуть в бумаги Агурова, арест отменяется.