БРЮС. Целое состояние. Продается земля - парень какой-то продает, в баре. Мне не хватает двух сотен.

САМАНТА. Папа, это прямо сейчас нужно делать, да?

БРЮС. Да, тысячу раз да! Саманта - быстрее, двести долларов, a то кто-нибудь другой купит!

УОЛТЕР. Правда? Что, хорошая цена, значит?

БРЮС. Нет, он просит больше, чем она стоила бы, не знай я кое-чего, чего он сам не знает.

УОЛТЕР. Золото?

БРЮС. Золото! Как же! Нет, лучше золота. Нефть!

САМАНТА. Папа, как насчет завтра?

БРЮС. Нет, нет - сейчас, прямо сейчас. Давай же, Саманта - вынимай кошелек!

САМАНТА. Но у меня нет с собой денег.

БРЮС. Уолтер - одолжи двести?

УОЛТЕР. У меня нет с собой чистых. Выпиши ему чек.

БРЮС. Он не возьмет - он никому не доверяет, он бы собственной матери плюнул в морду, если бы она ему чек предложила. Уолтер - ну, пожалуйста! Я проценты заплачу!

УОЛТЕР. Нет. Очень сожалею. (Встает). Мне нужно бежать. Дорогая, увидимся после.

Брюс идет за Уолтером, пытаясь заглянуть ему в глаза.

БРЮС. Ну, пожалуйста, Уолтер.

УОЛТЕР. Нет, нет, мой друг, не могу.

БРЮС. Ну, пожалуйста. Очень важно. Почему ты меня не слушаешь?

Они уходят налево. Справа, вбегает Герберт.

САМАНТА(вздрагивает). Герберт!

ГЕРБЕРТ. Привет, солнышко. О, старик ушел. Ну и фиг с ним. A то я ему хотел тут сказать пару ласковых.

САМАНТА. Тут кое-что нужно уточнить - прекрати пыхтеть мне в лицо, пожалуйста.

ГЕРБЕРТ. Уточнить - что уточнить?

САМАНТА. С чего ты взял, что я хочу выйти за тебя замуж?

ГЕРБЕРТ. Но ты мне сама об этом сказала вчера ночью!

САМАНТА. Я себя хорошо знаю. Я такого сказать не могла. Я могла сказать, что ты прекрасен, что ты лучший любовник на земле, или что мне очень нравится запах твоих волос. Женщины вообще говорят много глупостей в постели. Но я уверена, что о замужестве я и словом не обмолвилась.

ГЕРБЕРТ. Твои слова, слово в слово - мы всегда будем вместе.

САМАНТА. Да, в мечтах - друг у друга в мечтах, вот что я имела в виду.

ГЕРБЕРТ(упавшим голосом). Ты не хочешь за меня выходить?

САМАНТА. И хотела бы, да не могу вот.

ГЕРБЕРТ. Но почему?

САМАНТА(озирается, заговорщическим тоном). Видишь ли, женщина может принадлежать только одному мужчине. У меня такой мужчина уже есть. Я не могла бы его оставить даже если бы я этого хотела, a я совсем этого не хочу.

Пауза.

ГЕРБЕРТ. Кто он?

САМАНТА. Тебе этого не нужно знать.

ГЕРБЕРТ. Нужно.

САМАНТА. A сам догадаться никак не можешь? Глаз у тебя нет, что ли?

ГЕРБЕРТ. A!

САМАНТА. Бэ. И все, вопрос закрыт.

ГЕРБЕРТ. Как же, закрыт. Я убью его.

САМАНТА. Даже не думай.

ГЕРБЕРТ. Увидишь.

САМАНТА. Ты его не тронешь. Перестань, Герберт. Я знаю, у тебя стресс. Но подумай лучше о положительной стороне вещей. Жизнь прекрасна - ты так молод. Ты еще полюбишь. Это была просто репитиция. Я дам тебе денег - ты снимешь студию в Нью-Йорке и сделаешься поэтом. У тебя будет много любовниц.

ГЕРБЕРТ. Нет, нет. Саманта, я люблю тебя - и всегда буду любить.

САМАНТА. Тогда люби меня пожалуйста с безопасного расстояния. Мы не сможем видется часто. Езжай-ка ты на охоту, развейся.

ГЕРБЕРТ. На охоту? (Пауза). Да. (Глаза сверкнули). Это мысль. На охоту.

САМАНТА. Вот и хорошо. Ты хороший мальчик.

ГЕРБЕРТ(задумчиво, несколько зловеще). На охоту....

Слева, быстро входит Уолтер, останавливается на терассе, оглядывается с испуганым видом.

УОЛТЕР. Только этого не хватало!

Садится у столика.

САМАНТА. Что-то случилось?

УОЛТЕР. Моя жена. Я только что ее видел. Она меня - нет. Чего она здесь делает?

ГЕРБЕРТ(тихо). На охоту.

Он медленно уходит направо, чего никто не замечает.

САМАНТА. Твоя жена?

УОЛТЕР. Да. Саманта, пожалуйста уйди на время. Я свяжусь с тобой, как только узнаю, чего моей старухе здесь надо. Чего ей не хватало в Париже? И, раз уж ей так хотелась пересечь Атлантику, почему она не могла подождать меня в Нью-Йорке?

САМАНТА. Я ухожу.

Она подходит к нему, целует в щеку. Он делает нетерпеливое движение. Она кивает, высодит направо.

Слева, входит Брюс, с картиной под мышкой.

БРЮС. Эй, Уолтер! Смотри чего я тебе принес.

УОЛТЕР. Ну что еще, Брюс? Оставь меня в покое. Тут у меня жена приехала.

БРЮС. Хочешь купить картину, Уолтер?

УОЛТЕР. Не сейчас.

БРЮС. Всего двести долларов. Хорошая картина. Смотри, как красиво.

Он показывает импрессионисткий городской пейзаж.

УОЛТЕР. Хорошо, но не сейчас. Потом.

БРЮС. Нет, мне именно сейчас деньги нужны. Мне эта картина очень нравится. Она двадцать с лишним лет висела у меня в гостиной. Я ее в Париже купил. Был аукцион, и продавалась целая куча картин разных. Я купил пять, очень дешево. Но остальные четыре мне не нравятся, они какие-то глупые. A эта очень красивая.

УОЛТЕР. Ну хватит, Брюс.

БРЮС. Двести?

УОЛТЕР. Нет. Такие картины больше пятерки не стоят. Покажи-ка.

Брюс подходит к столу Уолтера. Уолтер изучает картину.

БРЮС. Ну?

УОЛТЕР. Точно как я сказал. Хорошая имитация кого-то. Пять долларов могу дать.

БРЮС. Не пойдет. Двести. Окей, я возьму сто пятьдесят.

УОЛТЕР. Уйди, Брюс. Потом поговорим.

БРЮС. Сто двадцать?

Уолтер оглядывается, бледнеет.

УОЛТЕР. Ну хорошо, только бы отвязаться от тебя.

Он открывает бумажник.

УОЛТЕР. Наличных нет.

БРЮС. Выпиши мне чек. Твой-то чек он возьмет, еще как.

УОЛТЕР(оглядывается). Батюшки, батюшки.

Он вынимает чековую книжку. Брюс кидается в ресторан, выбегает с чернильницей и пером.

БРЮС. На вот тебе.

Уолтер берет, вырывает чек из книжки. Пишет.

ГОЛОС УОЛТЕРА В ДИНАМИКЕ. Август, дробь, семь. Заплатить Брюсу....

УОЛТЕР. Как твоя фамилия, я забыл.

БРЮС. Манчестер.

УОЛТЕР. Хм.

ГОЛОС УОЛТЕРА В ДИНАМИКЕ. ....Манчестеру. Одна сотня и ноль, дробь, один ноль ноль долларов. Памятка, картины. Дабл Ю, точка, Ха, ззззззз! Бац!

УОЛТЕР. Вот! (отдает чек Брюсу).

БРЮС. Еще двадцать.

УОЛТЕР. Ладно, ладно. Иди отсюда. Картину оставь на этом кресле, пусть стоит.

БРЮС. Хм. Ага. Ну, хорошо.

Он пожимает плечами, берет чек, уходит. Уолтер закуривает нервно. Слева входит Клодет.

УОЛТЕР(поворачиваясь к ней, притворяется удивленным). Дорогая!

КЛОДЕТ. Здравствуй, Уолтер.

УОЛТЕР. Позволь....

Он встает, целует ей руку.

КЛОДЕТ. Хорошо выглядишь.

УОЛТЕР. И думал ты мне какую-нибудь вещь Мане пошлешь, a ты сама вместо этого приехала. Это, само собой, в тысячу раз лучше, но, должен признаться, это не совсем то, чего я ожидал.

КЛОДЕТ. В жизни часто бывает, что происходит совсем не то, чего ждешь, Уолтер. Такова жизнь. Как печень?

УОЛТЕР. Лучше, спасибо. A ты как? Как Париж?

КЛОДЕТ. О, Париж, как всегда, переполнен слухами.

УОЛТЕР. Правда?

КЛОДЕТ. Да, ужасно. Такие сплетники эти парижане.

УОЛТЕР. Не присядешь ли?

КЛОДЕТ. Да, спасибо.

Они садятся. Клодет кидает косой взгляд на холст.

УОЛТЕР. Так, значит, ты говоришь?....

КЛОДЕТ. Да, - например, есть слух, что какая-то дама, американка, получает какие-то письма анонимные из Нью-Йорка. Письма о - скажем так странности поведения ее мужа. Ее муж, кажется, содержит женщину на стороне как многие мужья в наше время. Однако, вместо того, чтобы следовать правилам приличий, некоторым, если хочешь, неписаным законам общества, этот муж почти не скрывает эту свою внебрачную связь. Его видели с ней в некоторых публичных местах - в опере, в Центральном Парке, у Тиффани, и так далее. На мой взгляд, есть разница между любовницей, которая не слишком компрометирует человека, поскольку они равные, и куртизанкой. Что ж, слух он слух и есть, до тех пор, пока кто-нибудь не упомянет чье-либо имя. В коем случае слух превращается в подозрение. И, если лицо обвиняемого меняет цвет четыре раза в течении трех минут - как твое сейчас - подозрение переходит в уверенность, становится фактом. Вопросы есть?