"Если ты читаешь эти строки, - писал отец, - то одно из двух: либо тебе исполнилось тридцать пять лет, либо произошло нечто, мягко говоря, осложнившее твою жизнь. Если тебе 35 и ничего необычного, с медицинской точки зрения, с тобой не происходит, уничтожь письмо, не читая. Но если у тебя случился приступ странной болезни, прочти внимательно, ибо от этого зависит твоя жизнь, потому что повторный приступ убьет тебя. Не обращайся к врачам, они не столько помогут, сколько навредят. Я понимаю, что ты напуган, ошеломлен, но успокойся - против твоей болезни есть лекарство. Поезжай в Сибирь, на речку Соленую - она такая одна, не ошибешься, - разыщи деревню под названием Медвежьи Ключи. Там, и только там, твое спасение. Торопись. Если первый приступ уже был, времени почти не осталось. Не жди от меня извинений. Поверь: все, что я сделал с тобой, в первую очередь было ради твоего блага, а потом уже ради науки. Надеюсь, ты не возненавидишь меня, когда узнаешь правду. Не смотря ни на что, любящий тебя отец.

P.S. Если хочешь жить, разыщи Медвежьи Ключи!"

Прочитав письмо, Игорь сразу вспомнил о той, презрительно отложенной поначалу фотографии. Теперь он другими глазами взглянул на расколотую пополам гору и стоящего у плетня снежного человека. И чем дольше Игорь вглядывался, тем больше ему казалось, что однажды он уже видел эти остроконечные, пронзающие небо вершины, эти заросшие соснами склоны, этот покосившийся домик на краю деревни. Видел не на фотографии, а в реальности. Или в другой жизни. Или во сне. И эти расплывчатые воспоминания почему-то переплетались с другими: он лежит на холодном столе в странной, похожей на операционную комнате, в глаза бьет резкий болезненный свет, рядом стоит отец в синем хирургическом халате, в руках у него шприц.

"Мне не будет больно?" - слышит Игорь свой собственный, только детский голос.

"Это ради твоего же блага, сынок", - отвечает отец...

...Болезнь вернулась, когда Игорь уже держал в руках билеты на авиарейс "Москва-Иркутск". На этот раз недуг развивался медленнее. Температура почти не повышалась, и меховой покров поначалу не торопился окутывать тело, но...

Игорь хорошо помнил строчки из письма отца: "Повторный приступ убьет тебя" и "Если хочешь жить, разыщи Медвежьи Ключи!"

И вот он стоит в темном дворе местного егеря, который категорично утверждает, будто такой деревни в природе не существует...

Игорь почувствовал глухое отчаяние, но тут же одернул себя - так нельзя! Сейчас не время для паники. Нужно действовать! Как говорится: дорогу осилит идущий. Идущий, а не ноющий! Он заставит егеря отвести его в эти чертовы Ключи. Или, на худой конец, разыщет эту деревню сам...

Игорь сунул голову под теплую струю воды, чувствуя, как паника отступает, сменяясь привычным самообладанием, которое не раз выручало его в самые острые моменты беспокойной репортерской деятельности, выводя живым из-под пуль снайперов и минометных обстрелов. Затем утерся полотенцем, еще немного постоял, окончательно приходя в себя, надел футболку и пошел в дом.

Утром Игорь проснулся от негромкого, но эмоционального разговора. Голоса доносились из той комнаты, где ночевал Олег.

- ...В том-то и дело, что трупа два! - горячился незнакомый баритон.

- Первый - Митькин, а второй чей, установили? - спросил голос Олега.

- Пока нет, но думаю что браконьера. Вчера ведь только одного нашли, а браконьеры по одному-то не ходят.

Голоса помолчали. Судя по звукам, Олег торопливо одевался.

- А Митька как с браконьером в одной компании оказался? - спросил Олег.

- Кто ж его знает... Но вроде Митька того браконьера защитить пытался... А вообще, ты лучше сам сходи, посмотри. Мы там ничего не трогали, чтобы следы не затоптать.

Игорь вскочил с кровати. Опасаясь, что Олег случайно увидит мех на его теле, он спал, не раздеваясь. Даже носки не снимал, только кроссовки. И теперь, не теряя времени на обувь, поспешно сунулся за дверь.

Собеседником Олега оказался взъерошенный хмурый мент. Впрочем, и сам Кривенцов выглядел мрачнее тучи.

- Здравствуйте, - сказал журналист, с профессиональной приветливостью глядя на представителя власти. - Моя фамилия Шатун. Шатун Игорь Георгиевич.

- Участковый, старший лейтенант Соболенко Антон Алексеевич, - откозырял мент.

- Игорь, мы тебя разбудили? - забеспокоился Олег. - Ты умывайся, завтракай. Все на столе: творог, мед, Антон принес. А я отлучусь ненадолго.

- Проблемы?

- Да так, местные дела, - уклончиво ответил Олег.

"Хороши дела - два трупа!" - хмыкнул про себя Игорь, а вслух спросил: - Можно с вами?

Участковый и егерь переглянулись.

- Да там нет ничего интересного, - возразил Олег. - Ты лучше по деревне походи, ты ж хотел со старожилами поговорить. В конце улицы дед Захар живет, к нему в первую очередь наведайся... А мы с Антоном пойдем.

Игорь поколебался, глядя им в след, а потом рассудил, что найти Ключи для него гораздо важнее всех трупов вместе взятых.

Он надел кроссовки, посетил дворовые удобства, плеснул в лицо воды из рукомойника, почистил зубы, а бриться не стал. В самом деле, глупо убирать щетину с лица, когда мехом покрыто почти все тело!

Игорь вернулся в дом, позавтракал и внимательно оглядел комнату. Небогато, но чистенько. Деревянная мебель, скорее всего, самодельная, покупной только старый потертый диван. Дощатые стены увешаны глянцевыми яркими плакатами из календарей и журналов - красотки в бикини, Шварцнегер, Брюс Ли. Немного в стороне - унылый зимний пейзаж. Последнее явно не из журнала. Это заламинированная цветная фотография, на которой запечатлена засыпанная снегом деревня, стоящая среди леса и гор.

Сердце Игоря внезапно подпрыгнуло, он впился взглядом в снимок. Неужели, Ключи?! Но нет, расколотой горы не видать, да и дома вроде другие. Он поспешно достал отцовскую фотографию и начал сравнивать. Нет, деревни разные. Или... Или снятые в разное время года, с разных точек, при разном освещении?!

Так и не придя к определенным выводам, Игорь убрал фотографию и приступил к обыску жилища егеря, не поленился даже спуститься в подпол. К своему разочарованию, он не нашел ничего подозрительного - обычное обиталище одинокого тридцатилетнего мужика, в меру безалаберного, в меру аккуратного.