Вздохнув и отложив в сторону ствол и шомпол, взяв мягкую тряпочку и ствольную коробку начал полировать ее, открыв повествование:

— Не то чтобы встречались — первый раз я увидел существо иного порядка на посвящении огню, его, скорее, можно было назвать великим духом…. И еще разок довелось схлестнуться с Аватаром какого-то местечкового божка, какого, я не уточнял, потому как со всей старательность уносил ноги.

Пистолет был дочищен и собран.

— Группа отбой, — ставлю будильник и, плюхнувшись на кровать, отрубаюсь.

Проснулся незадолго до нужного времени и принялся ждать. Да, я обожаю этот номер, на этот раз я не забыл убрать ее мечи подальше. Жду будильника. Тарика опять посапывает рядом, всем видом показывая, какая она миленькая и беззащитная. Наконец раздается треск будильника, еще не подозревающего о своей судьбе. Бам! Мгновенно подскочившая Тэн, каким то невероятным кульбитом преодолела расстояние, отделявшее ее от несчастного прибора и припечатала кулаком трезвонящий аппарат, расплющив его о подоконник. Открыв глаза посмотрела на дело своих рук, на мое невозмутимое лицо, и, смутившись быстро выскочила из комнаты. Рефлексы — суровая штука. Сколько их уже было: разрубленных, выброшенных из окна, расколотых… но это зрелище того стоит.

Снова прибыв в школу на мотоцикле вместе с девушкой, прошел в класс и принялся ждать. Сакуры еще не было. Она появилась минут за пять до урока, встрёпанная и в спортивной куртке вместо верха формы.

— Сакура, что с тобой? — Загомонили, тут же окружившие ее, подруги.

— Аоба я вчера ночевала не дома, если спросят, то была у тебя! — сказать такое с невозмутимым лицом, это надо быть либо недалекой дурочкой либо слишком прямым человеком.

— Где же ты была и почему не в форме?

"Да-да, помниться она была очень эротично разрезана одним любителем ролевых игр".

— Если тебе интересно, спроси у Огами!

Коллективную фантазию класса, казалось, можно было пощупать…

— Нет, я тут не при делах! Мамой клянусь! — дальнейшие мои попытки предотвратить свою преждевременную смерть прервал звук открывающейся двери и голос Канды:

— Все по местам, урок начинается, мья!

Даже легкий ветерок, трепавший занавески, замер от удивления, а синхронный стук отпавших челюстей эхом пронесся по школе.

— Что такое, мья? — сложив кулак в кошачью лапку махнула она рукой, эффект только усилился, — почему вы так удивляетесь, мья?! Сегодня разве не всемирный день кошек, когда все почитатели этих милых пушистиков должны надевать кошачьи ушки и говорить после каждой фразы "мья", мья?

Дальнейший урок прошел в атмосфере абсолютного взаимопонимания между учениками, которые вовсе не стремились разубеждать учителя, что такого дня не существует и вознесения коллективной благодарности тому, кто так ловко ее надурил.

Последующий урок физкультуры, кажется, обеспечил ночными фантазиями всех ставших тому свидетелями парней.

— Быстрее, пьен! Последний круг с ускорением, пьен!

Ученики даже привычно стонать и жаловаться забывали, только зачаровано следили за покачивающимися при каждом движении длинными кроличьими ушками.

— Что это сегодня с учителями? Учитель Канда еще понятно, она легко может поверить в самую несусветную чушь, — слышался разговор бегущих впереди парней, — но учитель Тарика!

— Она всегда на своей волне, так что могла сама придумать день всемирного почитания кроликов…

Конец учебного дня был традиционно отмечен коллективной уборкой в классе. С шутками и смешками дежурные по классу расставляли стулья, протирали пыль, гоняли мусор вениками. Единственной выбивавшийся из общей атмосферы была Сакура, мрачно трущая губкой один и тот же кусок доски уже минут десять. Естественно, это не прошло мимо внимания ее лучшей подруги:

— Сакура! Что с тобой, ты сама не своя! В какие облачные дали унеслось твое сознание?

— Аоба, — она внимательно посмотрела на нее, — что ты думаешь о Огами?

Похоже, ее ни мало не заботило, что стоял не так далеко и мог ее прекрасно слышать.

— Что думаю? — задумалась та, приложив пальчик к подбородку.

Пора мне вмешать и прояснить ситуацию раз и навсегда.

— Я вчера видела как он сжигал лю… — начала Сакура, но продолжить я ей не дал.

— Такацу, извини, что отвлекаю, — положив руку в перчатке на плечо девушки и слегка сжав ее, — но мне очень нужно спешить, не могли бы вы закончить без меня?

В глаз Сакуры явственно отразился ужас, там словно мелькнули отблески синего пламени поглощающего ее подругу.

— Не трогай ее! — яростно вырвав ее из моей хватки, она крепко прижала "заложницу" к себе.

— Сакура, я понимаю твою ревность — это так мило, но ты меня сейчас задушишь, — пропыхтела "спасаемая" с зажатым, между вполне приличными размерами, для шестнадцатилетней девушки, лицом, — иди, Огами, мы справимся.

— Он только руку на плече положил, а она уже чуть не прибила лучшую подругу…

— Какая ревнивая.

— Огами, гореть тебе в аду.

— Благодарю, с меня причитается, — прижав палец к губам и подмигнув Сакуре, я покинул класс, махнув остальным на прощание, в ответ попрощались только девушки, парни же все еще витали в высших сферах, старательно раскладывая по полочкам сегодняшние воспоминания для длительного хранения.

Расчет был верен, Сакуракодзи догнала меня, когда я еще не дошел до конца коридора.

— Огами!

Приглашающе махнув рукой, я пошел дальше, не обращая более на нее внимания.

"Решила проследить, чтобы я не пошел истреблять школят? Или желает поговорить?"

В молчании поднявшись на крышу. Я резко повернулся к ней:

— Да, это я всех убил вчера в парке, и многих других, за мной трупов на средних размеров город. Но, ничего лично, просто работа, на мой взгляд — не хуже других. Ты это хотела узнать?

— Ты так просто об этом говоришь?! Ты же их убил?! Ты жизни отнял?! — уже кричала она, — Сходи в полицию, признайся во всем и искупи свои грехи!

Меланхолично почистив ухо мизинцем, чтобы избавиться от звона, я ответил:

— Не буду грузить тебя высокопарными речами типа: "я всего лишь уборщик". Сразу перейду к делу, — медленно стягивая перчатку, я продолжил, — дело в том, что мне нет дела до их жизней, до твоей, до жизней одноклассников. Я могу убить всех, кто находиться в этой школе и ближайших окрестностях, и мне ничего не будет. Я могу уничтожить весь этот город, и с меня некому будет спрашивать. Грехи? Зачем? Чтобы обеспечить себе теплое место в раю? А что если я скажу, — я схватил ее за голову, так чтобы видеть испуганные глаза, и продолжил, смотря прямо в них, — что действую по прямому указанию существа, которое это посмертие обеспечивает? В любом случае, ты свидетель, а свидетели долго не живут, — пришло время выполнить первую часть задания. — Гори!

— Нет!!! — отмахнувшись, она сбила мою руку.

Сакура развернулась и побежала, я едва успел перехватить ее за руку. Призвав все силу доступную силу пламени: "Гори! — Нет эффекта, — невозможно! Ее не берет первозданная стихия?!" Она снова вырвалась и, прижавшись к изгороди на краю крыши спросила, слегка дрожащим голосом:

— Ты хотел меня убить?

— Я, помниться, что-то упоминал насчет свидетелей. Я не стану тебя убивать, ты слишком интересный зверек. Но, запомни, хоть слово… — я подошел ближе и, взяв ее за подбородок, посмотрел в глаза, в них не было страха:

— Не боишься? — на меня, впервые, смотрели с жалостью, и мне это не нравилось, — ты не подумай, я не просто так прошу тебя молчать, если есть чел, которого ты хочешь убить, просто намекни, можешь даже не прямо. Скажем, упомни его имя, размышляя вслух, и он исчезнет. На тебя никто не подумает, гарантирую.

— Ты не должен так говорить! Человеческие жизни бесценны! — теперь в ее глазах плескался гнев.

Еле успев заблокировать жесткий крюк правой и, отскочив назад избегая удара коленом в живот, я удивлено покачал головой: