М а д л е н. Отвечай же.

Чтобы заставить Шубберта спуститься, Мадлен и Полицейский в пантомиме изображают ему все прелести

повседневной жизни. Их игра становится все более гротескной и переходит в клоунаду.

Ш у б б е р т. Июньское утро. Я вдыхаю воздух легче воздуха. Я легче воздуха. Солнце растворяется в свете, большем, чем само солнце. Я прохожу через все. Очертания предметов исчезли. Я поднимаюсь... поднимаюсь... Струится свет... я поднимаюсь...

М а д л е н. Уходит. Я же говорила вам, мсье старший инспектор. Я же вам говорила. Не хочу, не хочу. (Шубберту.) Тогда уж и меня возьми с собой.

П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Ты так просто от меня не отделаешься... Негодяй...

Ш у б б е р т (сам себе). Можно взлететь... можно прыгнуть... один шажок... один...

П о л и ц е й с к и й (командует). Раз, два, раз, два... Я учил тебя ружейным приемам, ты был писарем роты... не притворяйся глухим, ты же не дезертир... Уважай старшего по званию! Дисциплина! (Трубит в трубу.) Ты нужен родине.

М а д л е н (Шубберту). Я сражаюсь только за тебя.

П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Ты еще молод, можешь сделать карьеру. Ты будешь богат, счастлив и глуп, станешь советником посольства! (Протягивает Шубберту бумагу. Тот не видит.) Вот твое назначение!

Теперь Полицейский и Мадлен ведут себя как актеры на сцене.

(Обращается к Мадлен.) Пока он не улетел, еще ничего не потеряно.

М а д л е н (Шубберту, стоящему неподвижно). Вот золото и фрукты...

П о л и ц е й с к и й. Тебе подадут головы твоих врагов на блюде.

М а д л е н. Ты отомстишь так, как только захочешь, отомстишь жестоко!

П о л и ц е й с к и й. Я сделаю тебя архиепископом.

М а д л е н. Папой.

П о л и ц е й с к и й. Как хочешь. (Обращаясь к Мадлен.) Папой не сможем... (Шубберту.) Если захочешь, начнешь жизнь заново, сначала... и всего добьешься...

Ш у б б е р т (ни на кого не глядя и никого не слыша). Я счастлив, я высоко, я могу взлететь!

Мадлен и Полицейский пытаются удержать Шубберта.

М а д л е н. Быстро... Его надо утяжелить...

П о л и ц е й с к и й (к Мадлен). Не суйся...

М а д л е н (Полицейскому). Но вы же тоже виноваты, мсье старший инспектор...

П о л и ц е й с к и й (к Мадлен). Виновата ты... Меня никто не поддержал. Ты меня не поняла. Мне досталась в помощницы растяпа, идиотка...

М а д л е н (плача). Ох, господин старший инспектор!

П о л и ц е й с к и й (к Мадлен). Идиотка, идиотка... да, идиотка... идиотка. (Резко поворачиваясь к Шубберту.) Весна прекрасна в наших долинах, зима мягкая, а летом никогда не идет дождь.

М а д л е н (Полицейскому, со слезами в голосе). Я старалась, мсье старший инспектор. Я делала все, что могла.

П о л и ц е й с к и й (к Мадлен). Дура! Идиотка!

М а д л е н. Вы правы, мсье старший инспектор.

П о л и ц е й с к и й (Шубберту, в его голосе отчаяние). А награда за поимку Маллота! Если ты потеряешь честь, слышишь, у тебя останется состояние, мундир, почести!.. Что тебе еще!

Ш у б б е р т. Я могу взлететь.

М а д л е н  и  П о л и ц е й с к и й (удерживая Шубберта). Нет, нет, нет, не надо!

Ш у б б е р т. Я плаваю в потоках света.

На сцене полная темнота.

Свет пронизывает меня. Мне странно, что я существую... странно, что существую... странно, что существую...

Г о л о с  П о л и ц е й с к о г о (торжествующе). Он не пройдет барьер удивления.

Г о л о с  М а д л е н. Осторожно, Шубберт... у тебя же бывают головокружения.

Г о л о с  Ш у б б е р т а. Я — свет! Я лечу!

Г о л о с  М а д л е н. Падай же! Погасни!

Г о л о с  П о л и ц е й с к о г о. Браво, Мадлен!

Г о л о с  Ш у б б е р т а (тревожно). О, что делать... мне больно... я падаю!..

Слышны стоны Шубберта. На сцене свет. Шубберт лежит в большой корзине для бумаг. По обе

стороны от него стоят Мадлен и Полицейский. Появляется новый персонаж — Дама. Она сидит

на стуле в углу сцены и не принимает никакого участия в действии.

П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Итак, мой мальчик?

Ш у б б е р т. Где я?

П о л и ц е й с к и й. Поверни голову, болван!

Ш у б б е р т. А, это вы, мсье старший инспектор? Как вы пробрались в мои воспоминания?

П о л и ц е й с к и й. Я шел за тобой по пятам. К счастью!

М а д л е н. О да, к счастью!

П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Ну, вставай. (Тянет его за уши, чтобы поднять.) Если бы меня здесь не было... Если бы я тебя не удержал... В тебе столько противоречий, ты слишком легок... памяти никакой, все забываешь — себя, свой долг. В этом твоя ошибка. Ты слишком тяжел и слишком легок.

М а д л е н. Скорее, тяжелый.

П о л и ц е й с к и й (к Мадлен). Не люблю, когда мне противоречат. (Шубберту.) Я тебя вылечу, я... Именно для этого я здесь.

Ш у б б е р т. А мне казалось, что я поднялся на вершину и даже выше.

Поведение Шубберта все больше напоминает поведение маленького ребенка.

П о л и ц е й с к и й. От тебя этого никто не требовал.

Ш у б б е р т. Я сбился с дороги... Мне холодно... Ноги промокли... Меня знобит... У вас есть сухой свитер?

М а д л е н. У него, видите ли, озноб...

П о л и ц е й с к и й (к Мадлен), Это все его упрямство.

Ш у б б е р т (как оправдывающийся ребенок). Я не виноват... Я искал... Не нашел... Я не виноват... Вы же следили за мной и все видели... Я не хитрил.

М а д л е н (Полицейскому). Он слаб рассудком. Как я могла выйти за такого! Однако в юности он производил хорошее впечатление. (Шубберту.) Вот видишь? (Полицейскому.) Он хитрит, господин старший инспектор, я же вам говорила, хитрит и притворяется... Но он еще слаб... Его нужно подкормить, пусть поправится.

П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Ты слаб рассудком! Как она могла выйти за такого? Однако в юности ты производил хорошее впечатление. Вот видишь? Ты хитришь, я же говорил, и притворяешься! Но ты еще слаб, тебе нужно поправиться...

Ш у б б е р т (Полицейскому). Мадлен только что сказала то же самое, а вы повторили, господин старший инспектор...

М а д л е н (Шубберту). Как тебе не стыдно так говорить с господином старшим инспектором!

П о л и ц е й с к и й (в сильном гневе). Я научу тебя вежливости! Несчастный! Ничтожество!

М а д л е н (Полицейскому, который ее не слушает). Я умею хорошо готовить, мсье, а у него прекрасный аппетит!..

П о л и ц е й с к и й (к Мадлен). Не нужно меня учить, я знаю свое дело. Он или клюет носом, или мелет вздор. У него нет сил! Ему обязательно нужно поправиться...

М а д л е н (Шубберту). Ты слышишь, что говорит доктор? Тебе еще повезло, что ты так удачно приземлился!

П о л и ц е й с к и й (раздражаясь еще больше). Мы ни на шаг не продвинулись. Сверху вниз, снизу вверх, сверху вниз и так далее, и так далее, это какой-то тупик!

М а д л е н (Полицейскому). Увы, он безнадежно туп. (Разочарованным тоном она обращается к Даме, которая только что вошла и сидит молча и неподвижно.) Не так ли, мадам? (Шубберту.) Ты по-прежнему будешь говорить господину старшему инспектору, что это не упрямство?

П о л и ц е й с к и й. Я же вам говорил. Он тяжелый, а должен быть легким, и легкий, когда должен быть тяжелым, он противоречив, не вписывается в реальность!

М а д л е н (Шубберту). У тебя нет чувства реальности!

Ш у б б е р т (хнычет). Его еще называют Мариус, Марен, Лугастек, Перпиньян, Машкрош... Это его последнее имя — Машкрош!

П о л и ц е й с к и й. Лгун, ты же все знаешь! Нам нужен этот негодяй. Вставай и иди его искать. Тебе нужно научиться идти до конца. (Даме.) Не так ли, мадам?

Дама не отвечает, но от нее и не ждут ответа.

Я научу тебя дорожить временем в дороге.