- Полимеризация! Я нашла условия, при которых электрический разряд обрывает одну из связей. Скобочки начинают цепляться друг за друга, образуя длинную цепь.

- Хм... - Годунов пожевал губами. - Похоже на правду. Экспериментальное подтверждение тоже налицо...

- Только живут они мало, - сказала Софья Петровна. - Одну-две минуты.

- Не сразу Москва строилась. Надо работать.

Никогда в жизни Ивернева не работала с таким увлечением. Энергия переполняла ее. Она чувствовала себя бомбой в момент взрыва. Она понимала, что с помощью Михаила поймала кончик огненного клубка. Теперь надо тянуть за него, тянуть терпеливо, без суеты, чтобы, спаси-сохрани, не оборвать... А почему, собственно, огненный? Высокая энергия нужна только для обрыва валентной связи, а дальше газовый кристалл может существовать в обычных условиях. Она провела ряд температурных замеров и убедилась, что права. Шаровую молнию можно было держать в руках, не обжигаясь. Но как увеличить продолжительность ее жизни?

Ивернева знала, что озон образуется при возбуждении молекул кислорода ультрафиолетовыми лучами. Он скапливается на высоте десяти-пятидесяти километров, образуя озоносферу. Озоносфера - это броня, которая спасает всех живущих на земле от жесткого космического излучения. Значит, надо исследовать лабораторные шаровые молнии в лучах с различной длиной волны. А что, если озоносфера - это колоссальная шаровая молния, в центре которой спрятан земной шар? Вот поистине сумасшедшая идея! Мы окружены газовым кристаллом, который существует десятки миллионов лет! Значит, и лабораторные шаровые молнии могут жить долго. И тогда для них найдется практическое применение. Например, лазеры с рабочим телом в виде газокристалла...

Однажды, когда Ивернева копалась в своей картотеке, в кабинет заглянул Шкляр.

- Привет! Удели несколько минут гордому машино-владельцу.

- И дачевладельцу?

- И ему! - весело согласился Сан Саныч, проходя и садясь. - Ты знаешь, я официальные бумаги уже подписываю так: "Александер А.Шкляр, эсквайр". Все выходные торчу на участке.

- Копаешься?

- Копаешься - не то слово. Землю рою! Поливка, прополка, подвязка, прореживание...

- Саня, извини, я занята очень. Ты что хотел?

- А вот что. Я вижу, ты здесь засыхаешь. Загниваешь на корню. Вкалываешь аки зверь, а толку чуть. Один шарик в ста опытах - это разве результат? А может, его вообще нельзя получить? Зачем зря мучиться?

Софья Петровна молча перебирала карточки.

- В моей лаборатории появилась вакансия сэнээса. Турнул одного бездельника. Предлагаю тебе это место и интересную работу. Файбусович - за. Что скажешь?

Ивернева нашла наконец карточку.

- Знаешь, Саня... В общем, каждый человек рано или поздно встречается со своей шаровой молнией. Про Рихмана знаешь? Он экспериментировал с атмосферным электричеством. Во время одного из опытов его убила шаровая молния. Послушай, что написал Ломоносов о своем друге: "Умер господин Рихман прекрасною смертью, исполняя по своей профессии должность". Понимаешь?.. К сожалению, этого не скажут о тебе.

- Ну, ну. - Шкляр встал. - Все-таки подумай. Предложение остается в силе.

А через неделю в кабинет Софьи Петровны зашел Годунов. Событие это было редкостное. Лысина начальника отливала розовым, узкое лицо расплылось в улыбке.

- Я тут почитал кое-чего... Оказывается, при охлаждении расплава образование кристаллов необязательно. Очень часто получается стекло, в котором атомы расположены хаотично.

Ивернева кивнула.

- Чтобы получился кристалл, надо добавить стабилизирующую добавку. Например, при кристаллизации фианита в расплав подсыпают оксиды кальция или урана.

Ивернева сжала щеки ладонями.

- Значит, и нам надо в озон что-то добавить. Какой-нибудь газ, стабилизирующий газовый кристалл.

- Борис Николаевич, вы гений! Я знаю, что надо добавить!

6

По случаю десятилетия ИМАНа был устроен торжественный вечер. Конференц-зал, украшенный портретами, лозунгами и флагами, блистал. Женщины щеголяли туалетами, мужчины позванивали медалями. Шкляр сидел в президиуме во втором ряду и с удовлетворением выслушал праздничный приказ, в котором его фамилия упоминалась дважды. Нашел глазами Зою в голубом макси, озорно подмигнул. Жена укоризненно покачала головой. Затем они гуляли по длинным коридорам, стены которых были увешаны юмористическими рисунками из жизни института. На одном из листов Шкляр был изображен в виде Юпитера, размахивающего линейными молниями. Сан Саныч посмеялся.

Из зала доносилась музыка: там попеременно играл духовой оркестр и крутили диски. Молодежь танцевала.

- Может, попляшем? - спросил Шкляр.

- Есть предложение спуститься в буфет. - Это сзади к ним подошел Файбусович и взял под руки. - Есть шампанское. Я заказал столик.

- Дельно!

Они влились в поток людей, который медленно стекал по лестничным маршам. Навстречу катился другой поток: шумный, веселый, возбужденный. На первом этаже у длиннейшей стенгазеты стояла Ивернева. Закинув голову и встав на цыпочки, она читала какую-то заметку.

- Обрати внимание на марсианку, - шепнула Зоя. - Смех, да и только.

Сан Саныч оглянулся.

- По-моему, сегодня она в порядке. Даже прическу сделала.

- Ты на ее палец посмотри. Я давно обратила внимание - нацепила перстень с громадным голубым кабошоном. Никакого вкуса. Он ей идет, как корове седло.

- Это не камень, - скучным голосом сказал Шкляр. - Это шаровая молния.

- Как?! - Зоя попятилась. - Она что, с ума сошла? Взрыв хочет устроить?

- Не бойся, неопасно. У шаровой молнии несколько разновидностей. Софья таскает обыкновенный газокристалл, заключенный в кварцевую ампулу. Говорит, что изучает продолжительность его жизни, а сама хвастает, конечно.

- Значит, ей удалось?

- Заюш, иди в буфет. Мне надо сказать ей пару слов.

Зоя скорчила недовольную гримаску и ушла.

- Позвольте приветствовать вас, дражайшая Софья Петровна, - дурашливым голосом пропел Шкляр. - Допустите к ручке.

Ивернева оглянулась:

- Здравствуй, Саня. А я тебя и не видела.

- Где уж нам уж...

- Смотрела в оркестр - там нет. Подумала: не заболел ли?