Однажды, бродя по улицам, я специально обратила внимание на людей и выяснила, что абсолютное большинство из них чем-нибудь да больны. Если бы я не была привычна к виду увечных, мне наверняка от одного разглядывания их стало бы плохо.

Струпья, гноящиеся болячки и чирии покрывавшие кожу, заплывшие слезящиеся глаза и сопливые носы были еще цветочками!

Я в течение нескольких дней пыталась отыскать своих спутников, но мне это так и не удалось. Также я несколько раз приходила на пристань, но то ли я с ними разминулась, то ли они вообще не догадались туда вернуться.

Параллельно я узнавала здешние обычаи и все больше удивлялась им – оказывается все-таки есть легендарное государство в котором анархия – мать порядка. Правда как раз порядка в Торгограде то и не наблюдалось. Единственной "святыней" для аборигенов являлись деньги. Теперь я поняла, почему хозяйка так удивилась, когда я сказала, что мне их достаточно. Здесь все помешались на зарабатывании как можно большего количества денег, причем неважно каким способом. В Торгограде продавалось все, начиная жратвой и заканчивая жизнями близких и даже собственной.

Даже те дома и таверны, которые считались надежными, обкрадывались не реже раза в неделю. А уж в обычных заведениях вообще нельзя было оставлять вещи. Да и на улице царил полный бардак – обворовывали просто за так! Да и драки происходили так же часто, причем порой – по сущим пустякам.

А еще через несколько дней я обнаружила, что прививки здесь – не панацея и провалялась без сил в комнате из-за какой-то заразы почти неделю. Выздоровев, я пошла выяснить, почему меня никто не навестил во время болезни, скучно же было!

– Раз не пришла, значит что-то стряслось, это и мироградцу ясно, – пожала плечами хозяйка.

– А если б я там померла и всю комнату бы вам провоняла? – спросила я. Меня удивило это безразличие, ладно, я им чужой человек, но комната-то своя, родная.

– Выбросили бы и комнату проветрили. Я дохлятиной не торгую. А заходить – себе дороже, мало ли что ты там подцепила.

К счастью, больше я так серьезно не болела и остальные дни прожила в собственное удовольствие, находя радость даже там, где ее не мог найти никто другой.

Рыжий. Июль 5374 года Мы с Джеком остановились в таверне "Шито-крыто". Расплачиваться пришлось собственной броней, кроме того, оказалось, что здесь все торгуются. Я имею в виду именно ВСЕ и обо ВСЕМ. То есть даже цена за комнату может варьироваться в очень значительных приделах, в зависимости от наших способностей к торговле. О пище я и не говорю – каждый посетитель считал своим долгом спорить с трактирщиком не менее десяти минут, а некоторые и до получаса.

Комнаты также оставляли желать лучшего. Ну, что пол в них не разу не мыли и там накопилось столько земли, что уже можно сажать картошку, это ладно. Я даже смирился с окном, тщательно забитым фанерой и паутиной на потолке и в углах.

Большие откормленные тараканы, многоножки и еще какая-то пакость, похожая на гусениц телесного цвета нервировала уже куда больше. Но особенно и сразу меня достала армия блох, мух, клещей, комаров, слизней и ползучей плесени, почему-то выбравшая своим штабом именно нашу комнату! Когда я заикнулся было о дихлофосе, хозяин фыркнул и предложил мне купить его за все наши оставшиеся вещи. Нет, решили мы, лучше уж помучаться пару ночей, чем остаться без ничего.

Кроватями нам служили валяющиеся на полу распотрошенные матрасы, накрытые чем-то вроде драной тряпки заместо одеял. Причем всем этим недавно явно пользовались либо безнадежно больные, либо страдающие недержанием… а скорее всего и те и другие.

Нашу первую ночь в Торгограде мы провели совершенно без сна, несмотря на то, что жутко устали. Короче, все темное время суток мы потратили на охоту за злобными компьютерными вирусами, роль которых здесь исполняли отвратительные кусачие твари.

Да и пища здешняя, даже по сравнению с тем, что было на корабле, являлась сущей мерзостью. Нет, чем-то она была похоже – такая же пересоленная, переваренная и подгорелая. Только тут она еще была… как бы помягче выразиться… не первой свежести. Да и не второй. О холодильниках в этой игруле явно и понятия не имели.

Да и вода, на которой все это готовили не отличалась чистотой, она уже сама по себе вполне пошла бы за суп из глины, червяков, других насекомых и всякой дряни (грязных носков, например). Поэтому, ясное дело, "чистую" воду здесь никто не пил, мы, например, заказывали чай. Кстати, чай в Торгограде тоже весьма оригинальный – соленый и с перцем, видимо, чтоб вкус воды отбить.

Вообще, мне эта игруля уже перестает нравиться. Когда я наконец из нее выберусь, никогда больше не куплюсь на "новейшую разработку", а буду участвовать только в проверенных… и чтоб с патентами и хорошими отзывами… и чтоб черезмерной реалистичностью не страдали. А то мне уже торгоградскую дрянь и нюхать и смотреть надоело.

Поэтому на следующее же утро мы отправились искать подработку, в надежде зашибить деньгу и переехать в таверну получше, где хотя бы насекомых нет. Ну, разумеется, стоило нам выйти на улицу, как мы тут же заблудились. Поблуждав часа два, мы решили разделиться, потому что так шанс найти работу повышается. Итак, я отправился направо. Пройдя метров двести я увидел странную картину: боковую кучу мусора разгребали какие-то типы с лопатами и перебрасывали его прямо на середину дороги, так что там уже выросла где-то полуметровая горка. А народ пер через эту гору и внимания не обращал.

– Люди, а чем вы это занимаетесь? – спросил я.

– Мусор убираем, не видишь что ли? – ответил один из них, стирая пот с мухами со лба и опираясь на лопату.

– А чего вы его на дорогу убираете-то?

– А куда же еще?

– Так смысл тогда какой? – удивился я.

– Элементарный! Народ тут шляется, деньги теряет и всякие ценные вещи… а мы находим.

– А дорога?

– А дорога теперь здесь будет, – показал на расчищаемое пространство мусорщик.

– А там?

– А там будет куча, неужели не ясно?

– Н да… И большой доход?

– Да как повезет. Если хочешь, бери лопату и присоединяйся.

– А где взять лопату?

– Купи. Ну, или стырь, мне какая разница?

– А. Ну ладно, я тогда пошел, – и я отправился дальше.

Пройдя еще несколько домов я почувствовал чью-то руку в своем кармане. К счастью, мои брюки были практически в обтяжку, поэтому это не составило мне труда.

Схватив вора я обернулся. Огненно-рыжий смерч пронесся у меня перед глазами и в мою руку впились сотни раскаленных иголок…

Донгель. Июль 5374 года Я очнулся оттого, что на меня обрушился ледяной душ.

– Подъем, покупатели пришли, нечего тут прохлаждаться!

Я лишь застонал в ответ. Сил не только на то, чтобы встать, чтобы пошевелиться не было. Даже открыть глаза казалось для меня непосильной задачей.

– Да что ты за труп такой, вставай, живо!

Так и не дождавшись положительной реакции тюремщик потащил меня вверх по ступенькам. Их было семь, я констатировал этот незначительный факт, пока мое тело пересчитывало их. Потом был коридор… длинный коридор, выступающий порог…

Наконец он оставил меня в покое и я вновь оказался на полу.

– И что, это все, что у тебя есть: три человека, драный орк и этот труп? Хороший же у тебя выбор, – ехидно произнес голос, показавшийся мне знакомым. Пока я пытался вспомнить, кто же это может быть, он продолжил: – И ты надеешься, что хоть кого-то из этой швали купят? Нет, ты мне серьезно ответь?

– Я же не знал, что господин придет, а то бы прикупил экземплярчики получше.

Просто у нас позавчера была распродажа… вот поэтому их пока так мало. Но Вы не думайте, они будут замечательными рабами. Посмотрите на этого – высокий, мускулистый, красивый – он может стать незаменимым охранником!

Раздалось тихое позвякивание, после чего тот, кого называли господином, с презрением возразил:

– Если доживет. Рак легких между прочим, это не шутка. Только на его лечение придется потратить больше, чем он принесет дохода. К тому же он человек, а они долго вообще не живут. Сколько ему – сорок?