Александр Филлипович ПЛОНСКИЙ

МОДЕЛЬ РАССУДКА

Фантастический рассказ

"Вам когда-нибудь приходилось быть съеденным? Б-р-р!!! Какой-нибудь жирный боров смачно откусывает от вас кусок за куском и затем бросает огрызок под ноги прохожим...

Нет, я ничего не имею против, когда меня съедает ребенок. Особенно если он делает это без уговоров и не очень морщится. Люблю слышать о себе: "наливное", "сладкое как мед". Но иногда меня выплевывают со словами: "фу, кислятина!" или "оскомину набивает!" Обидно! Впрочем, о вкусах не спорят. Одни предпочитают Антоновку обыкновенную, другие Ренет Симиренко, третьи Джонатан. А вы попробуйте Мелбу или Сары синап - букет, скажу вам, отменный. Да и каждый из десяти тысяч моих сортов найдет своего сторонника.

Любой диетолог подтвердит, сколь я полезно. Мой состав... Хотя зачем это вам? Вы, люди, не в обиду будет сказано, меньше всего думаете о пользе. Иначе бы не отравляли себя табачным дымом и не гнали из меня кальвадос.

Эрих Мария Ремарк советовал: "Ешьте побольше яблок... Яблоки продлевают жизнь! Несколько яблок в день - и вам никогда не нужен врач!" Он же (как это похоже на вас, людей!) воспел кальвадос.

И так было испокон веков. Помню, Иван Грозный..."

* * *

- Что ни говорите, Луи, - заявил Милютин, - но мы ни черта не разумеем в разуме. Чем он отличается от рассудка?

- Вот вы, например, человек рассудочный, - сказал Леверрье.

- Следовательно, вы - разумный. Я вас правильно понял? Античные философы были убеждены, что рассудком познают относительное, земное и конечное, а разумом - абсолютное, божественное и бесконечное. Ну и много ли вы преуспели в познании абсолютного?

Леверрье погрозил пальцем:

- Оставим в покое древних. Помнится, Гегель говорил о рассудочном разуме и разумном рассудке!

- Но он же обвинил рассудок в метафизическом понимании действительности, противопоставив ему диалектику разума, - парировал Милютин. - Наш спор отдает софистикой: по современным представлениям, разум опирается на рассудок. Они дополняют друг друга. Рассудок классифицирует факты, систематизирует знания, а разум рождает гипотезы, стремится за пределы познанного! Так вот, говоря, что мы не смыслим в разуме, я поступаю как человек безрассудный, но весьма разумный.

- Добавьте - однообразный, - поморщился Леверрье. - Всегда стараетесь заморочить голову. И, надо признать, это вам удается. Подозреваю, что вы не случайно ополчились на разум. Ну, выкладывайте, чем он вам не угодил?

- Понимаете, Луи, я не хочу касаться философских определений разума. Допустим, они безупречны. Но для меня это как дистиллированная вода - не отравишься, зато и не напьешься. Вероятно, человек отвлеченных понятий удивится: что же еще надо?

- И на самом деле, что еще?

- Формулу. Всего лишь формулу - простую или сложную, неважно. Предпочитаю словам математические соотношения. Слова можно трактовать и так и этак, формулы - однозначно.

- И что даст вам формула? - поинтересовался Леверрье не без сарказма.

- Отвечу вопросом на вопрос. Что появилось раньше: яйцо или курица?

- Издеваетесь?

- Ничуть. Да, на этот вопрос не ответили пока лучшие умы человечества. Может быть, они тогда знают, что первично: разум или рассудок? Разум стремится за пределы существующей системы знаний, но эту систему создает рассудок, который раскладывает знания по полочкам. Однако добывает их разум!

- Квадратура круга! - понимающе кивнул Леверрье.

- Ну, в отличие от нее эта задача разрешима. И будь перед глазами формула, можно было бы сказать: рассудок - аргумент, разум - функция или же наоборот.

- Не все подвластно формулам, - покачал головой Леверрье.

- Все! - убежденно возразил Милютин.

- Так за чем же стало дело?

- Пытаюсь. Не выходит. Никак не могу подобрать математический аппарат. Детерминированное многообразие? Гиперкомплексное множество? Башня полей? Вся загвоздка в граничных условиях...

- Значит, на сей раз вас постигла неудача? - сочувственно спросил Леверрье.

- Не совсем. Я построил модель. Пока еще не разума - рассудка. Вот она, - Милютин протянул яблоко.

- Ну, знаете, - возмутился Леверрье, - я еще не окончательно спятил!

- Ешьте! - повелительно сказал Милютин. - А потом продолжим разговор.

Леверрье нерешительно откусил яблоко и явственно услышал: "Вам когда-нибудь приходилось быть съеденным? Б-р-р!!! Какой-нибудь..."