Личность погибшей установили скоро. Ей оказалась исчезнувшая три месяца назад — буквально из центра Запорожья, начинающая модель [и фотомодель], 16-летняя студентка Сусанна Шаркова, не так давно обосновавшаяся в областном центре, куда она приехала из Вольнянска после окончания школы.

Ну а после того, как в прессу просочилось уточнение: несмотря на молчание следствия — оно, мол, не разглашает подробностей произошедшего, стало, тем не менее, известно, что в подвале «девочка находилась под слоем бетона», изголодавшийся по громким происшествиям Интернет буквально взорвался. Вот какими заголовками, ни в одном из которых я не изменил ни буквы, пестрели тогда — в первые дни после начала досудебного расследования, электронные СМИ, вещающие на русском языке [газеты на страшную находку в Шевченковском районе отреагируют — в силу своего графика выхода в свет, только через неделю]:

«В Запорожье пропавшую студентку нашли закатанной в бетон»,

«В Запорожье нашли замурованную в бетон девушку»,

«Пропавшую весной запорожскую студентку нашли закатанной в бетон»,

«Тело пропавшей украинской модели нашли под слоем бетона»,

«Кошмар в Запорожье: юную фотомодель убили и закатали в бетон».

Почти не изменилась, в общем-то, тональность публикаций и после похорон — в Вольнянском районе, Сусанны:

«Закатанную в бетон девушку похоронили в родном селе».

И даже такой призыв обнародован был, неприятно поразивший убитых горем родственников и близких:

«Запорожцев просят помочь семье погибшей Сусанны Шарковой».

А ведь никто ни у кого никакой помощи не просил! Об этом мне скажут при встрече самые дорогие Сусанне люди — ее мама Юлия Владимировна и… вторая мама Татьяна Владимировна — крестная.

«Зачем они врут? Зачем они ТАК комментируют наше горе?» — спрашивали у меня не пришедшие в себя окончательно от свалившегося на них женщины.

Не было у меня ответа на их вопросы.

За что меня поддержал Интернет

Бессердечных людей, а порой и просто мерзавцев, способных изводить телефонными звонками с дурацкими расспросами мать, плачущую над гробом дочери [так и было, между прочим], в околожурналистских кругах, к сожалению, достаточно. Говорю «в околожурналистских» потому, что я категорически отделяю журналистику от представителей так называемой «желтой», падкой на мнимые сенсации, прессы.

Ну да Господь им пусть будет судией, а в случае потребности — прокурором. Лично я только одному из таких горе-писак ответил, специально зарегистрировавшись для этого на одной из страниц в соцсетях, которые раньше [да и теперь] просто игнорирую. Не мог удержаться, чтобы не ответить подонку, принявшемуся грязно оскорблять уже не живую, а значит, не способную ответить на оскорбления девушку, с которой меня судьба, кстати, свела… только после ее смерти [из дальнейшего моего рассказа уважаемым читателям станет понятно, как это произошло].

Укрофашистка [?] — это самое безобидное из оставленных индивидом, о котором я веду речь, пространных комментариев к новости о трагической смерти Сусанны.

Конечно, я постарался доходчиво объяснить, кем этот индивид на самом деле является в этой жизни. Подлецов, как я считаю, всегда нужно ставить на место, а при необходимости просто их бить. В том числе и словами.

Слова ведь иной раз воздействуют не слабее кулаков.

На удивление, мое объяснение набрало гораздо больше «лайков» -одобрямсов [народ из соцсетей поймет, о чем я говорю], чем исходное сообщение, вызвавшее реакцию с моей стороны.

Но я несколько отвлекся.

Роковой день

Как в последствии выяснится, мы с Сусанной были почти соседями: она снимала квартиру в доме, отделяющем мой двор от шумной, многоголосой улицы центральной части Запорожья. Мимо этого дома проходил я, естественно, по несколько раз в день.

Впрочем, «снимала» — это, пожалуй, громко сказано. В квартире, в которую Сусанна перебралась после возвращения из Москвы весной, она переночевала только однажды — с 10-го на 11-е марта.

А теперь из рокового 11 марта — последнего дня, когда Сусанна выходила на связь, предлагаю чуть вернуться в прошлое: я объясню, почему 16-летняя девушка снимала в Запорожье жилье и кто она вообще такая.

Родом Сусанна, как я уже замечал, из Вольнянска. Воспитывалась в обычной, правда, неполной, как принято говорить, семье — росла без отца. Его Сусанне в какой-то мере [как и лучшую подругу, к слову] заменяла крестная мама Татьяна Владимировна, опекавшая крестницу с семи лет — со дня крещения.

Доверительные отношения крестной и крестницы продолжились и после того, как Сусанна, окончив школу в Вольнянске, определилась с будущей профессией и перебралась в Запорожье, где записалась [или прошла конкурс, не знаю, как правильнее] в престижное модельное агентство, поступив одновременно с этим в колледж при престижном вузе.

Сусанна очень хотела быть самостоятельной и независимой — светской львицей, может быть, как когда-то говорили.

Путь к своему жизненному идеалу она видела в модельном бизнесе. И у девушки, обладавшей природной красотой, кое-что получалось. Насколько я понимаю, едва уловимые восточные черты лица придавали Сусанне, гипнотизировавшей встречных своими огромными голубыми глазами, особый шарм и притягательность.

Весьма удачно, как мне рассказывали, поучаствовав в Запорожье в фотосессии для рекламного журнала, Сусанна, разместившая информацию о себе на ведущих модно-артистических интернет-ресурсах, получила потом приглашение на кастинг в Москву [на популярном сайте ACMODASI она, между прочим, удостоилась только самых высоких баллов]. Были на тот момент у нее уже и цветы, и подарки, и поклонники, не устоявшие перед гипнозом ее слегка восточных глаз.

Планами на ближайшее будущее девушка, естественно, поделилась с обеими мамами. При этом мама Юля должна была дать дочери разрешение на выезд за границу — в соответствии с официально оформленным контрактом. И она дала такое разрешение. А вот крестная очень не хотела, чтобы Сусанна уезжала. Словно чувствовала что-то. И даже известную запорожскую целительницу Ольгу Зорину попросила принять перед отъездом Сусанну.

Пообщавшись с девушкой и, сделав для себя какие-то, не очевидные другим выводы, Ольга Викторовна настоятельно порекомендовала рвущейся в Москву Сусанне прийти на прием еще не менее двух раз. И тогда, дескать, Ольга Викторовна будет спокойна за ее судьбу.

Сусанна больше к Ольге Викторовне не пришла, а, получив от матери разрешение на выезд, умчалась из Запорожья. «Долго она там не пробудет, — как в отражении воды увидела скорое будущее девушки целительница. — Вернется через неделю». И не ошиблась Ольга Викторовна.

Сусанна кастинг в Москве не прошла. Тем, кто его устраивал, не понравились татуировки красавицы из Запорожского края. Ну, вот не понравились и все.

Расстроилась ли Сусанна? Наверное, да. Но она, видимо, понимала, что впереди у нее, у 16-летней симпатичной девчонки, еще вся жизнь. Огромная, бурлящая, многоликая. Такая манящая… своей непредсказуемостью.

Увы, ничего этого у Сусанны после возвращения в Запорожье уже не было: жить ей оставалось всего ничего. Времени ей хватило только на то, чтобы снять квартиру в центральной части города [куда собиралась забрать маму Юлю и младшего брата Руслана] и заглянуть в один из развлекательных центров. Все.

Начиная с 12 марта телефон Сусанны молчал как рыба; в социальных сетях, откуда, по отзывам знавших девушку, она вообще не выходила, Сусанна больше не появлялась. Только на сайт ACMODASI, где, напомню, находится подробная анкета Сусанны, примерно через месяц после ее исчезновения кто-то наведался под именем пропавшей девушки: авторегистратор сайта зафиксировал это. Если бы он еще смог подсказать, кто конкретно это был, думаю, несложно было бы выйти на того, кто непосредственно был причастен к исчезновению девушки. Пароль ведь к любому сайту [по сути, ключик к нему] — и с этим согласятся все интернетчики, не носят на брелке с ключами от квартиры. Он сберегается в самом потайном местечке, о котором не может знать никто из случайных людей.