***

В центре заявившего о себе во весь голос летом 2013 года на всю Украину поселка находится мемориал воинской славы. Начинается он с бюстов врадиевцев-Героев Советского Союза и полных кавалеров ордена Славы. Далее, по обе стороны от аллеи — мемориальные плиты с фамилиями погибших. Они тянутся почти до танцплощадки, где и проводятся поселковые дискотеки. Десятки плит, сотни фамилий. И отпечатавшееся в памяти посвящение: «Сынам и дочерям Врадиевщины, отстоявшим честь…»

Это очень важные слова. Они точно объясняют суть произошедшего во Врадиевке восстания [иначе не скажешь], в ходе которого до тысячи жителей поселка решились на штурм райотдела милиции, разгромив его и загнав в конечном итоге личный состав райотдела в подвал. Как крыс.

Взрыв негодования врадиевцев вызвало известие о том, что под стражу взяты только двое из троих насильников [таксист и лейтенант милиции], жестоко надругавшихся над Ириной Крашковой — молодой, симпатичной женщиной, матерью одиннадцатилетнего сынишки. Третий насильник — капитан милиции, после ареста своих подельников по-прежнему пребывал в райотделе. И врадиевцы, как и сыны и дочери Врадиевщины с воинского мемориала, решили отстоять честь своей землячки.

…Через день после случившегося врадиевская милиция еще не функционировала в привычном для нее режиме. О недавнем штурме здания свидетельствовали выбитые в нем окна и следы от пламени на стенах. Прилегающий к зданию тротуар был усеян обломками кирпичей, камнями, каким-то еще мусором.

Вскоре, впрочем, тротуар был тщательно подметен двумя женщинами. То ли по собственной инициативе они взялись за наведение порядка, то ли по принуждению — не знаю. Сами они были весьма не словоохтливы, а следовавшие мимо сотрудники райотдела — тем паче. Я не оговорился: в райотдел — по крайней мере, при нас, с центрального входа никто не входил.

На подведомственную врадиевской милиции территорию одетые в милицейскую форму люди проникали таким образом: подходили к глухим металлическим воротам, примыкающим к зданию райотдела, стучали в них и исчезали в образовавшемся проеме, в котором на пару мгновений показывалась грозная фигура одетого в камуфляж стража ворот-спецназовца [спецназ во Врадиевку был вызван сразу после штурма райотдела]. Один из милицейских, кстати, пронес за ворота с грозным стражем пакет с продуктами: брикет сливочного масла выделялся в нем и печенюшки, которыми балуется детвора на школьных переменах.

У меня чуть слезы на глаза не навернулись, когда я представил, как еще не отошедшие от испуга врадиевские блюстители, извиняюсь за выражение, порядка, сидя в неуютном подвале, разрезают перочинным ножичком на дольки масло и делят поштучно печенюшки — чтобы каждому досталось.

А на противоположной стороне улицы — у нескольких агитационных палаток, с самого утра не прекращался стихийный [правда, немноголюдный] митинг. Кто-то делился впечатлениями о свежих событиях, кто-то жаловался на врадиевских милиционеров, которые, оказывается, и до расправы над Ириной Крашковой не отличались, скажем так, кротостью.

Вот еще на что я обратил внимание во время тогдашней командировки во Врадиевку: почти все, с кем мы общались [за исключением всего одного человека], открыто, безо всякой боязни, высказывали свое мнение о событиях в поселке. И, в свою очередь, интересовались у нас: а как вы, запорожцы, оцениваете врадиевские события?

Начну по порядку. Впечатлениями с нами делиться не пожелал работник одной из организаций, напрямую подведомственной местной [районной] власти. Надоели вы, журналисты, заявил он, своими расспросами. Хотел я ему попервости по башке стукнуть, но потом передумал. Каждый ведь имеет право на собственное мнение. Пусть оно и у этого индивидуума будет.

Теперь что касается лично моей оценки восставшей Врадиевки.

Представьте себе картину: в оккупированном фашистами поселке фашистские офицеры вывозят в лесок, жестоко избивают и насилуют местную женщину, на что жители отвечают восстанием. Кем бы мы их считали после этого? Наверное, героями.

Во Врадиевке произошло то же самое. Только в роли фашистов выступили… офицеры милиции — люди, которые служат в правоохранительной системе. В системе, охраняющей право. Наше с вами право. На жизнь — в первую очередь.

— По тяжести травм, которые зафиксированы медиками у Ирины, — поделился со мной впечатлениями один из врадиевцев, служивший в свое время в военной контрразведке, — можно предположить, что ее не били, а убивали. Пытались убить. Только хорошая физическая подготовка — а Ирина всегда была как пружина, спасла ее от гибели. И вы хотите, чтобы я извергов, расправившихся над ней, по-прежнему считал офицерами милиции?

— Как полагаете, — поинтересовался я у другого жителя поселка — недавнего сибиряка, назвавшегося Вячеславом Петровичем, — удастся вам добиться справедливости в этом непростом деле с избиением и изнасилованием?

— Если все вместе будем, однозначно добьемся! — был незамедлительно дан мне ответ.

В тему

«Она молилась, чтобы не потерять сознание», — так озаглавила свой отчет из командировки в Николаевскую область моя коллега Анастасия Писарева. Его я тоже предлагаю вниманию уважаемых читателей:

«Милицейский беспредел во Врадиевке не впервые творится. Осталось, например, нераскрытым убийство 15-летней Алины Поркул, совершенное более двух лет назад. Тело раздетой избитой девочки нашли в пруду [а многие детали совпадают с делом Ирины Крашковой]. Тогда местные жители даже приглашали съемочную группу программы «Cледствие ведут экстрасенсы» телеканала CТБ. Ясновидящая Алена Курилова сказала, что вина лежит на людях в погонах, которых прикрывают, и этим убийством все не закончится — в течение двух лет будет похожее дело, которое шокирует всех, а виновных наконец-то выведут на чистую воду.

Цинизм капитана Евгения Дрыжака, которому приписывают оба дела, поражает: он вел дело Поркул [довольно активно — в райотдел забрали 11 «подозреваемых», из которых пытками выбивали признание; после этого трое мужчин покончили с собой], ему же поручили дело Крашковой. Соседи семьи рассказывают, что на утро после случившегося Дрыжак ходил собирать показания и пытался свернуть разговор на то, что Ирина, мол, вела распутный образ жизни и вообще была неадекватной девушкой. Хотя про девушку никто во Врадиевке плохого слова сказать не мог.

Людмила, сменщица Ирины в продуктовом магазине, где та работала, за коллегу горой:

— Работали вместе семь лет, с тех пор, как открылся магазин. Все было построено на доверии. Мы даже ревизию проводили крайне редко. Она еще молодая девушка, 29 лет всего — понятно, что ей еще не хочется дома закрываться. Разве ходить на дискотеки запрещено? Она очень хороший ответственный человек — это вам каждый скажет, кто с Ирой был знаком.

Семье избитой Ирины сейчас несладко: раньше девушка сама тянула домашнее хозяйство,

воспитывала сына-шестиклассника Диму, присматривала за пожилой матерью, которая из-за больных ног еле передвигается по дому, в магазине работала.

Все, в общем, успевала. Теперь заботы о доме фактически легли на сынишку. Дима, правда, не унывает — мальчишка он активный, оптимист. Как мама. На подмогу приехал из Мариуполя старший брат Иры Игорь, который не был в отчем доме уже 12 лет.

Мама Мария Кирилловна не может говорить о дочери без слез: «Она же им ничего не сделала, за что так с ней обошлись? Она молилась, чтобы не потерять сознание и дать показания, указать на виновных. Ее убивали, а Бог на земле оставил. Не просто так, а чтобы извергов этих наконец-то наказали».

[Фото автора и из открытых Интернет-источников]

Штурм райотдела милиции

Ирина Крашкова — молодая, симпатичная женщина