— Сад чудный, с массой аллей, фонтанов и беседок. В одной из аллей, крытой диким виноградом, мы сели на скамейку и говорили об Италии.

Перед отъездом из Вены случилось недоразумение — кучер, не поняв нашего чистого немецкого языка (моего-то!), завез нас в какую-то окраину. Мы собственно нанимали его на вокзал. Из-за этого мы опоздали на вокзал.

Дорогу через Тироль опишу тебе в отдельном письме. Сейчас нет времени — идем отыскивать себе квартиру.

— Итальянская граница была ночью. Какой-то человек с бляхой что-то спросил меня по-итальянски. Я с достоинством ответил: «Non capisco».[46]

В Nervi[47] мы оставались недолго. Но каково же было наше разочарование, когда мы из вагона увидели небольшую серую полоску воды и нам сказали, что это Средиземное море! Но это оказался только один залив.

Ну прощай!

Скоро напишу еще. Пиши нам

Целую

Сережа

Привет от Марины.

Roma

<В Москву>

Лилька!

Сейчас проездом в Риме. Решили не осматривать его совсем до тех пор, пока не будем в состоянии отложить на это много времени. Сейчас так устали от Сицилии, что еле ноги идут.

В Сицилии мы осмотрели Палермо с окрестностями, Катанию, Сиракузы (!!!), Монреале; видели величайший действующий вулкан Этну — (ты читала «Чудеса антихриста» Лагерлеф?[48] Если читала, то ахнешь, узнав, что мы увидели!) видели разрушенную Мессину!

Описывать всего не могу. Мы в гостинице не остановились, а сидим в кафе.

У меня скрежет зубовный от желания осматривать Рим! Но………!

Да пойми это но, как хочешь.

У меня голова идет кругом от всего, что я увидел, и от всего, что я мог бы увидеть.

Современные италианцы мне очень не нравятся и с внешней стороны и по д’Аннунцио.[49]

Пока всего хорошего. Пиши Базель Poste Restante.

Как поживает Вера?

Сережа

Таруса

<3а границу>

Милая Лилька,

Вчера был в Москве и получил твое письмо. Я очень рад за тебя, за твое хорошее лето. Ты, кажется, последним годом своим довольна.

В Москве у меня была очень неприятная встреча. Иду по Пречистенке, вдруг сзади голос: «Сергей, здравствуйте!»

Смотрю «Дмитриха».[50] Начинаются тошнотворные расспросы. Если бы ты знала, сколько в Москве сплетников! Все хорошо осведомлены о каждом шаге каждого из нас. Среди разговора у нее хватило грубости расспрашивать о некоторых событиях (ты понимаешь каких?). Я ей дал понять, что ни отвечать, ни слушать ее не желаю.

Затем следующий разговор:

— «Вы, говорят, женились на дочери (перечисление всех титулов Ив<ана>Вл<адимировича>) Цветаева?

— Откуда Вы это узнали?

— От г<оспо>жи Кудрявцевой!

— Какой г<оспо>жи Кудрявцевой?

— Бывшей Трупчинской». (!!!)

Последнее она сказала со смешком, характер которого я не понял.

Ну, да черт с ней!

Буду очень рад тебя увидеть. В Тарусе только тебе придется устроиться не у Тиё, а в постоялом дворе — мебл<ированных>комнатах. Последнее время Тиё немного ведьмисто настроена.

Даже Ася не смогла у нее остановиться.

Хотя от меня она и в восторге, но жить с ней все же ужасно. Эта старуха несмотря на свою безграничную доброту может довести человека до дикого бешенства. Она заставляет спать с закрытым окном, бережет от сквозняков, холодной воды, «тарусский анаршист» и т<ому>п<одобное>с такою неумолимостью и твердостью, что… —

Кормит цыплятами, бульоном, сливками и т<ому>п<одобное>. После обеда часто подается шампанское. Обязательное послеобеденное полоскание рта.

Вообще же летом я доволен. Много читаю. Хотел написать занимаюсь по-французски, но вспомнил Коктебель и решил что ты расхохочешься.

Мне было переслано странное письмо: Лидии Эфрон. После удостоверения, что оно не Марине пересылаю. Распечатывания твоих писем начинают носить фатальный характер.

Спасибо за сига, конечно не за сига, а за Марину. Свое состояние она переносит очень хорошо, но кажется против сига ничего не имеет.

До скорого свиданья желаю тебе прежнего хорошего житья.

Сережа

Почему Н<ютя>ничего не отвечает? Получили ли мои письма?

Передай ей, что свои деньги к несчастью сейчас под закладную отдать не могу.[51] Только пусть она не строит трагических предположений. Всё это очень просто объясняется.

<Москва>

<В Москву>

Лилька, спасибо за торт огромное. У нас его, конечно, нет.

У Марины t падала, падала, а сегодня опять поднялась.

Приходи завтра непременно часов в 7–6. У нас будут только свои и Говоров, няню мы прогнали.

О Софье Марковне, если вызовешь меня по телефону, смогу рассказать поразительную историю.

Мясной сок получаю, но нельзя сказать, чтобы я пил его с восторгом. Целую крепко, Марина тоже

Сережа

Спасибо!!!

<В имение Подгорье, ст. Новозаполье>

<Близ Варшавы>

Милая Лиленька, снова был в Москве и застал там Веру. Она была такой нежной, ласковой, трогательной и прекрасной, какой я ее никогда не видел. Мы провели вместе прекрасный день. Она приготовила на газовой плитке к обеду какие-то поразительнейшие яства — из чего они были сделаны — никто не знал и узнать не мог, но на вкус они были прекрасны.