Огромное красное солнце клонилось к горизонту, но жара не спадала. Камни лопались под копытами камелопардов. Песчаные барханы сменились каменистой пустошью. Увы, стало только хуже: и люди, и животные чувствовали себя, как на раскаленной сковороде. Пахло паленой шерстью.

Не многие пережили нападение генокрадов.

Миражи увеличивали число беженцев. В дрожащей линзе жаркого воздуха можно было увидеть свое отражение. Реальность и галлюцинации слились воедино.

Скольким удалось выжить? Миллиону? Сотне тысяч? Отряд Джака двигался в авангарде, храня тайну спасения.

Сотни тысяч мертвых шандабарцев – малая часть неминуемой планетной катастрофы.

Никто и никогда не вспомнит их имена.

На горизонте показалась горная гряда. Камелопарды оживились и ускорили шаг. На десятки квадратных километров раскинулись пологие холмы и острые вершины, лишенные растительности. За миллионы лет ветер и песок прорезали в скалах сотни каньонов и узких коридоров.

Джак и его спутники остановились передохнуть в сумрачной пещере, по размерам не уступавшей их особняку в Шандабаре. В тени было прохладнее, но душно, как в духовке.

Необходимо напиться и поесть. Канистра, наполненная у источника, давно опустела.

Гримм вспомнил способ, которым пользовались примитивные скотоводы на одной из сельскохозяйственных планет. Прохрипев нечто нечленораздельное, он жестами попросил Ракел дать ему пояс ниндзя, а Лексу велел крепко держать животное. Затянув импровизированный жгут на шее камелопарда, скват острием ножа пробил сонную артерию.

Хлынувшая кровь забрызгала лицо коротышки. Не раздумывая, он припал губами к ране, глотая кровь, как вампир. Напившись, зажал ранку пальцем.

– Твоя очередь, Джак.

Драко пропустил вперед Ракел, которая почти теряла сознание. Ее тело способно повлиять на всю дальнейшую жизнь Тайного Инквизитора.

Пошатываясь, девушка прильнула к шее камелопарда. Гримм вытащил палец-затычку.

Животное больше не брыкалось. Джак напился и уступил место Лексу. Остатки крови они сцедили в канистру.

Когда камелопард умер, Гримм отрезал горб. Внутри оказался отвратительный на вкус жир.

– Жир сгорит в наших телах, как высокооктановый бензин, – заверил товарищей Леке.

– Тебе легко говорить, – фыркнул скват. – Твой супержелудок перетрет даже камни.

И все же, давясь, все четверо принялись за еду.

Жир быстро портился, тем не менее Гримм сложил недоеденные куски в мешок.

Очень хотелось спать. Солнце почти скрылось за горизонтом, но небо по-прежнему пылало. Вперед, вперед, пока темнота не поглотила горные кряжи.

Джак забрал пояс ниндзя.

– Страницу можно выбросить, – сказал он Ракел, взглянув на залитые кровью элдарские руны. – Если до ночи мы не найдем каменные грибы, то погибнем.

Леке отвел Драко в сторону.

– Давай сохраним пергамент, – прошептал десантник. – Нам пришлось оставить саму Книгу Судьбы, но выбрасывать кусок текста мне кажется неправильным. Страница уже не раз послужила нам: указала путь в Паутину, спасла Ракел от солнца…

– Ты всегда так почтителен к святыням инопланетян, капитан? – грубо оборвал Лекса Инквизитор.

– Руны непрерывно меняются, Джак. Со временем они расскажут и о Сыновьях Императора. Мы не должны уклоняться от возложенной на нас миссии.

– Это не так, Леке, совсем не так! – Джак решился рассказать все соратнику: – В том месте, где время способно измениться, я смогу попрать смерть и оживить Мелинду. Психические волны от метаморфозы прокатятся по Океану. Душ. Теория элдаров утверждает, что взмах крыла бабочки порой приводит к рождению урагана. Так сказал мне Марб'Алтор. Вмешательство в Судьбу в Паутине, в самом центре ворп-пространства отменит древнее предсказание!

Он не убедил Лекса.

– Верь мне, капитан. Ты видел мою власть: я переманил демона и изгнал его из себя с помощью Руки Славы.

Гигант кивнул. Отрицать очевидное он не мог.

– Я стал Иллюмитатом, – добавил Джак. – Но если я ошибаюсь, то молю: убей меня. Или свяжи и доставь в Инквизицию. Но только не в ту, которая забыла свое предначертание и одержима борьбой за власть.

Кто же тогда способен развеять сомнения капитана д'Аркебуза? Терминаторы-Библиарии из ордена Имперских Кулаков? Вернется ли он туда когда-нибудь? Сыновья Императора, элдарская Книга Судьбы, просвещенность – такие вещи не для простого десантника. А Инквизиция… Джак прав, она воюет сама с собой.

– Слушай меня, Леке: мы из тех, кто совершенствует дух. И один из способов сделать это – пожертвовать собой ради великой цели.

Десантник пожал плечами. Жертвоприношение слишком связано в его сознании с демонами Тзинча.

– Величествен лишь сам акт самопожертвования, – пробурчал он.

В глазах Джака сверкнул огонь ярости:

– Ты сомневаешься, что я способен пожертвовать собой ради Императора? Давай помолимся о провидении, благословившем воровку Ракел. Я лично воздам ей почести. Инквизитор идет по единожды выбранному пути. Альтернатива – ересь. В истинном служении всегда присутствует боль.

– Да, боль очищает, – согласился Леке.

– Реинкарнация Мелинды станет актом любви, – настаивал Джак. – Семя любви, посаженное в психическом океане, прорастет, побеждая смерть и Хаос.

Оставив камелопардов в пещере, путники, пошатываясь, побрели по узкому коридору. Пятидесятиметровые каменные стены уходили ввысь, горячий ветер гулял по каньону.

– Сюда, сюда, – звали голоса привидений.

Души погибших путешественников тосковали по доброй компании.

Ракел валилась с ног от голода и усталости, так что Лексу пришлось взвалить девушку на плечо.

Солнце зашло, но жара не спадала. Горячие потоки поднимались к вершинам гор, искажая сумеречный свет. На закате по каменному лабиринту бродило несколько десятков беженцев, ища заветное место спасения, но не имея ни малейшего понятия о том, как оно выглядит.

Джак решил рассказать приметы входа нескольким встречным, увеличить шанс выиграть в лотерею, где ставка – жизнь или смерть.

– Вы видите шесть высоких каменных грибов? – спрашивал он.