Очередь из пулемёта, пролёгшая между Хельгом и его вояками, оставила зарождающееся возмущение дружинника Рюрика невысказанным. Я обратился к Златобору:

   - Ты новеньким разъясни порядок, вас теперь много, мне тут шатания с мечами-топорами по территории не нужны. Спокойно сядете, никто вас трогать не будет. Сейчас людей за домиками пошлю.

   - О! Это дело! А то мои уже замёрзли, - сказал, хлопнув себя по коленям Златобор.

   - Твои - это с санями которые? - уточнил я.

   - Ага, то отец прислал. Товар на обмен по вашей просьбе я привёз, - не стал кочевряжиться мытник и всё выложил.

   - А это новость хорошая. Буревой, - я начал раздавать приказы, - пока эти не разоружаться, держите их на мушке, взводы пусть пока в оцеплении постоят. Тележку им привезите, пусть туда мечи да копья складывают. Да поставьте кого, чтобы проконтролировать. Как разоружатся - ведите их вон туда, в промежуток между каменной и деревянной крепостями. Туда же и домики щитовые везите. И колючку натяните, чтобы не разбежались "гости". Я всё сказал, выполняйте.

   - Взвод! Ко мне!... - начал командовать Кукша.

   Хельг если и надеялся схитрить, или там убежать, теперь не мог никуда деться. Стройными рядами три отделения ополчения начали выдвижение вперёд, подгоняя его к своим всадникам. Дед на пулемётном тракторе держался чуть в стороне, чтобы держать на мушке пришлых. Хельг начал раздавать команды, сопровождаемые возмущёнными криками конников. Пара зуботычин и оплеух решили дело в пользу принятого решения - всадники стали спешиваться. Из ворот деревянной крепости показались три трактора, везущие домики, стройматериалы, инструмент. За два часа, под удивлённые, и даже более того - охреневшие, взгляды дружинников Хельга, наши прибили колючую проволоку между крепостями на значительную высоту, чтобы не было попыток перелезть стоя на коне. В этот лагерь привезли щитовые домики, и стали под конвоем отводить коней и новгородцев. На стенах крепостей показались пулемётчики и огнемётчики - организованный нами загон для "гостей" теперь простреливался насквозь.

   Хельг с тоской наблюдал за деловитой суетой наших крепостных, за нашими с Златобором разборками с товаром, я это краем глаза наблюдал, пока радовался привезённому добру. Мытник притащил олово и свинец, причём много. На словах передал от отца благодарность за "канцелярку" и просьбу выслать ещё. По объёму - сколько сможем, ни больше ни меньше. Свинец он нагрузил потому, что олово всё выгреб с Ладоги, добил похожим металлом, он-то не знает зачем нам это сырьё. И так сойдёт - на пояски для патронов запас будет. А то с такими "гостями" наши арсеналы грозят иссякнуть.

   К вечеру лагерь для дружинников и Хельга был полностью готов. Окончательно добив народ, на стены установили скипидарные прожектора и привезли запас топлива для них. Лошадям припёрли сена, мужикам - тушёнки в банках да картошки в мундирах наварили. Картина стала теперь завершённая, даже в какой-то мере красивая. Страшной красотой. Больше всего это было похоже на концлагерь немецкий, как в хронике ВОВ показывали. Три деревянных вагончика на салазках, колючка по периметру, прожектора светят, разве что вышек не хватает с ЭсЭсовцами. Мне стало не по себе:

   - Слушайте, мужики, - мы стояли на стене деревянной крепости и наблюдали за лагерем новгородцев, - надо бы как-то по другому сделать место для гостей таких вот. А то как будто концлагерь какой-то...

   - Чего? - не понял меня Святослав.

   - Да и так хорошо - от зверья защита, тепло, пожрать дали - чего не так? - не понимал меня дед.

   В двух словах рассказал им почему мне не приятно на такое смотреть. Не то чтобы народ проникся, я сильно в подробности не вдавался, но подумать обещали. Тут наверняка сыграли свою роль стереотипы. У меня они есть, у остальных - нет, вот и воспринимаем по-разному. Ушли готовиться к утренним переговорам, Златобора отправили с санями туда же, за колючку, пусть на мозги Хельгу покапает. За время разборок с товарами для обмена мытник поведал мне предысторию их появления у нас в этом году, но без подробностей, так, на пальцах.

   Под утро приволокли ещё одну бытовку для переговоров, в крепость пускать наших "гостей" я не хотел, меньше знают - крепче спят. Дремали, как оказалось, не так хорошо, как хотелось бы - сделал своё грязное дело культурный шок помноженный на вопли Златобора "я же говорил!". Всю ночь, как выяснилось, дружинники обсуждали события на поле, прикидывали, могли ли они одержать верх в битве. Особой популярностью пользовался шлем, в который угодила пуля Гуннара. Она застряла в железе и сбросила головной убор с хозяина. Хорошо, что ремешок был слабый, шея у мужика выдержала. Рассматривая пулю, наполовину застрявшую в шлеме, народ пришёл к одному выводу - непонятно. Хельг постановил дальше собирать информацию. Об этом нам поведал Златобор перед переговорами, в "дипломатическом" вагончике. Мы его чуть переделали за ночь, теперь стол в нем посредине стоит, скатертью зелёной накрытый. Да стулья из клуба притаранили, были там раскладные на случай массовых зрелищ. Накрыли на стол, пяток бутылок с водой и настойкой, чайники с отваром да чуть перекусить, если разговор затянется.

   Пришли на переговоры трое - Хельг, молодой мужик по имени Вольга, ну и вездесущий Златобор. С нашей стороны я, Торир, Кукша, Буревой, Святослав и Зоряна. Супруга за печатной машинкой сядет, малую давно уже сделали, она будет документы готовить, если что, сразу под подпись. Ну и запротоколирует встречу. Переговоры не задались с самого начала. Позиции сторон следующие. У нас вопросы - какого хрена вы тут делаете, как часто вас таких вот хитромудрых тут ждать, и как сделать так, чтобы вас тут больше не появлялось, по крайней мере, с намерениями железом махать направо-налево?

   Хельг со спутниками в незнакомой обстановке потерялись сначала, всё на окна пялились да на Зоряну с машинкой. Потом главный дружинник собрал силу воли в кулак и ответил. Что делаем тут - не ваше собачье дело, чтобы больше не было - надо идти под Новгород и платить ему дань, а по поводу частоты появления - зависит от результатов сегодняшних переговоров. Хельг их видел так. По первому варианту мы покорно ложимся под Рюрика, он оставляет тут людей на прокорм и содержание, а потом пришлёт ещё, на смену и увеличение гарнизона. С нас - дань. Второй вариант - мы ни до чего не договариваемся, Хельг уходит, возвращается с большой толпой гопников, разбивает наше войско в пух и прах, и опять возврат к первому варианту - гарнизон на прокорм и дань. Других путей он не видел.

   Мы посмотрели друг на друга, дед прокашлялся, и начал излагать нашу версию:

   - Послушайте теперь меня, юноша, - это он на занятиях от меня набрался, - как дело будет происходить. Я сейчас выйду, команду дам - наши воины ваших издалека положат, и мы вас здесь прикопаем, чтобы никто не узнал.

   - Вы что, в землю покойников закапываете, как ромеи? - после недолгого молчания встрял Вольга.

   - Нет, но для вас сделаем исключение, - поведал ему Кукша.

   - Мои воины и князя придут - отомстят, селище ваше огню предадут, - мрачно произнёс Хельг.

   - Значит, яму рыть побольше сразу придётся, чтобы два раза не делать, - дополнил перспективу для дружинников Торир.

   - Экскаватор только отвлекать на них, - щёлкая печатной машинкой пробурчала Зоряна, вызвав тем самым внимание к себе.

   - Эта пошто тут сидит? Бабам не мес... - начал было Хельг.

   - Ты не хами там, это жена моя, княжна по-вашему, получается. И сидит она за тем, чтобы когда более умные люди придут вместо вас, показать им, о чем мы тут говорили да как вы себя вели. Там, глядишь, и сговорчивее станут, - перебил я Хельга, пока он лишнего не наговорил.

   - Если княжна, тогда ладно, прошения просим, не ведали того, - извинился за всех Вольга.

   - Тогда слушайте другой вариант. Вы же нам два рассказали - вот наш второй будет. Я сейчас ОМОН позову, они слезогонкой да травматами твоих воинов в небоеготовое состояния приведут, потом следствие... Хотя и без суда вижу, мил человек, что твоей банде пятёрка минимум ломится, а тебе так вообще - "пятнаха", за создание организованного преступного сообщества и занятие рэкетом группой лиц по предварительному сговору, - у меня опять дурь лезет, не остановишь, - определим людей твоих на нары, будете чалиться. Лесоповал организуем, конвой, все честь по чести. Другие придут - ...