— Нет, я вам верю, только боюсь, что напрасны наши столь радужные надежды.

— Так ли? Человек в отпуске, абсолютно свободен, располагает средствами… Вы что, полностью исключаете такой разворот событий?

— Полностью трудно исключить что бы то ни было в человеческой жизни. Но ваша очередная гипотеза маловероятна. Давайте следующий дубль. Какой он у вас по порядку?

— Вы даже не желаете раскрыть карты, — пожаловался Борис Платонович.

— Я принужден полагаться на веру.

— Таковы условия нашей игры. Вы ведь сами так захотели?

— Положим, немножко не так, но замнем для ясности. Хоть закурить разрешите?

— Сделайте одолжение.

— Сколько мог, крепился. — Он торопливо зажег дешевую, с удушливо-сладеньким запашком, сигарету.

— Вы у себя, — Наталья Андриановна взглянула на свои часы-медальон. — Еще будут вопросы?

— Уже прискучило? — Он попытался разогнать дым. — Потерпите еще немного… С кем Георгий Мартынович был особенно дружен?

— Особенно ни с кем, но добрые отношения поддерживал со многими.

— С мужчинами? Или с женщинами тоже? Взять хоть ваших институтских…

— Оставим эту тему, она… неуместна в сложившихся обстоятельствах. Ведь налицо трагедия, а вы все ищете адюльтер.

— Не ищу, Наталья Андриановна. Пытаюсь надежно исключить, чтоб думать в другом направлении.

— Вот и думайте на здоровье — в другом.

— Непросто с вами, извините за откровенность.

— Не вы один это заметили.

— Однако у нас с вами не совсем обычная встреча, Наталья Андриановна. Я представляю закон, и вы…

— Обязана отвечать на все ваши вопросы? — с присущей ей стремительностью парировала Гротто. — Даже если они представляются мне бестактными? Ну уж нет! Я вообще не желаю более разговаривать, потому что устала и не в настроении. Можете применить ко мне соответствующую статью. Сделайте одолжение.

— Спасибо за помощь, Наталья Андриановна. — Гуров встал, давая понять, что беседа окончена. — Сожалею, что у вас не хватило терпения выслушать меня до конца.

— Что поделаешь. — Она тоже поспешно поднялась, ощущая запоздалую неловкость.

— До свидания. — Он сделал попытку проводить ее до двери.

— Нет уж, прощайте!

— Зачем же вы так?

— Всего доброго, — процедила она сквозь зубы, отнюдь не любуясь собой. Но и не сожалея особенно. Как вышло, так вышло.