Как же я хотела выяснить с ним отношения, а сейчас просто нет сил! Поэтому я просочилась мимо, да ещё и плечом по нему прошлась, едва сама себя не сбив с ног. Заходя в глухо закрывающуюся кабину снова почувствовала внизу спины уже знакомое жжение. Потом разберусь с тобой.

На утро я проснулась под собственные стоны. Все тело горело как в огне. В каюте опять никого не было. Вчера вечером, завалившись после тренировки, я надеялась лишь немного отдохнуть перед ужином и собрать остатки сил для очередной пытки общением с высокомерным маньяком. Но Бог миловал, и я проспала до утра.

– Тиии, – жалобно стонала я, – Тиии…

– Да, архаит, – насмешливо молвили стены.

– А регенератор у вас для моего случая предусмотрен?

– Вы могли бы просто обратиться к архонту.

– Я хочу обратиться к регенератору, это можно?

Через пару секунд Тигния снизошла до ответа:

– Диарт ожидает вас за дверью каюты и проводит к репаративному модулю.

– Благодарю, милая Ти.

Оказавшись в той же комнате, где случилась моя знаменательная встреча с Лаором, я немного поёжилась, мечтательно погладила стол и расстроилась окончательно. Надеюсь, он выживет. Как по-дурацки все вышло! Регенератору хватило десяти минут, чтобы обновить моё измученное тело, после чего я бодрой бабочкой впорхнула в столовую на завтрак. Все молча уставились на меня. Так. Вдохнуть, выдохнуть, закрыть глаза, ещё раз вдохнуть. Я им тут не экспонат в зоопарке. Сейчас они получат свою архаит. Терять мне нечего, а эти молчаливые перерывы в еде на массовые смотрины бесят.

–  Отставить рассматривать меня! – Рявкнула я в никуда. – Нашли себе развлечение, – пробурчала уже тише. А потом удивленно огляделась. Меня послушались! Орава из доброй полсотни отвязных байкеров послушно уставилась в свои тарелки, молча продолжив поглощение пищи. Очуметь. Улыбка торжества сменилась беспокойством о тонкой душевной организации этих головорезов. Так у меня всегда.

Агрон откровенно хихикал.

– Не боитесь, леди. Так и надо.

Следующие пять дней я находилась в полном распоряжении зверствующего Трагаона. Как говорилось, это для вашей же пользы, моя архаит. Каждый вечер я пропускала ужин, едва доползая после второй тренировки до каюты, а утром, еле волоча ноги, добиралась до регенератора, надеясь, что на следующее утро он может мне не понадобиться.

На пятый день я, как водится, проснулась под собственные стоны, но уперевшись взглядом в бездонные бирюзовые насмешливые глаза, быстро замолчала. В своей привычной манере, он долго меня рассматривал. А я то уж надеялась, наивная.

– Отдохнула от меня, дорогая?

В ответ я только простонала, уронив голову.

– Развлечения, развлечениями, но я тоже претендую на твоё внимание, звездочка.

– Терпеть не могу это обращение. Ещё с Земли.

Он провёл руками над моим телом, и вся боль сразу исчезла. И не просто! Состояние было в тысячу раз бодрее и приятнее, чем после стеклянного саркофага!

– Тебе стоило лишь обратиться ко мне, чем каждый раз на карачках ползать в репаративный модуль на потеху всему экипажу.

– Не хочу, – простонала я по инерции.

– Я догадался, – усмехнулся гад. – Я меняю твоё расписание. Трину уже сообщили, ты немного опоздаешь. Сейчас пойдешь знакомиться с новым учителем. С утра продолжишь тренировки, а во второй половине дня будешь летать.

– Откуда? – По инерции мне привиделась картина швыряния моего безвольного тела по спортзалу.

– Пока на симуляторе. Когда мы летим на такой скорости, учебные полеты вокруг корабля невозможны. Потренируешься на орбите пока я буду строить портал.

– Вау, – только и крякнула я. Хотя я сама настаивала на своём обучении у Трина, но к концу недели уже жалела, что он взялся за меня с таким энтузиазмом. А ведь он предупреждал.

– Не пасуй, землянка, – бодрость его голоса дико раздражала. – Трагаоновы мучения для тебя только полезны. После каждодневного истощения и восстановления в регенераторе твой мышечный и костный каркасы только укрепляются. Человеческая биология так пластична,  просто поразительно!

– Рада, что мне удалось возбудить твой научный интерес, – брякнула я, как всегда имея ввиду совсем не то, что прозвучало.

– Ты всегда меня возбуждаешь, – он навис надо мной, оперевшись руками по обе стороны от моей головы, ведь я так и не вскочила с кровати. Непростительная оплошность.

В этот раз, зажатая в угол, вернее, прижатая к кровати, я позволила себе рассмотреть его лицо. Обычно из чувства упрямства и вопреки оказываемому давлению, я разговаривала с ним преимущественно уставившись в пол. Такое волевое лицо. На Земле такие можно увидеть только в фильмах или рекламе, хотя понятно, что там нам показывают лишь игру света, грима и актёров. Волевое, но прекрасное. Идеальная симметрия, идеальный нос, высокие скулы. Полноватые губы. До них так хочется дотронутся, провести пальцем. Они действительно такие мягкие? Хотя нет, он же целовал меня, и они были такими твердыми, твердыми и гладкими как... я всхлипнула. Сганнар застыл словно изваяние. Пока он так неподвижен, я ведь могу дотронутся до его губ? Кажется, он опять в своём анабиозе. Ведь ничего страшного в этом нет. Я провела пальцами по щеке. Кожа кажется немного грубой. Будто он капитан не космического корабля, а пиратской шхуны. Кажется, будто она закалена космическими ветрами и светом тысячи проносящихся мимо солнц. Но на ощупь она мягкая и гладкая.  За пальцами на его щеку легла вся ладонь. Удивительно гладкая. Никаких признаков растительности. Интересно, её нет везде? А какая у него грудь и... и ниже? Большой палец сам потянулся к губам архонта. Я нежно провела по ним и зажмурилась. Неприлично мужчине иметь такую кожу. Хотя и моя после регенератора стала мягкой. Я провела пальцем ещё раз. А каково будет дотронуться до неё губами? Самой? Не целовать, просто попробовать?

Глаза Сганнара заблестели ещё больше, он резко вдохнул. И тогда я поняла, что все это время он не дышал, позволяя мне изучать его, привыкать к нему. Будто зверя приручает, пронеслось в голове. Он упал на локти, и наши лица оказались в двух сантиметрах друг от друга. Но дальше он не двинулся, опять замерев. Я ненадолго окунулась в его глаза, но нашла силы, чтобы оторваться от них, иначе совсем пропаду. Ресницы. Такие густые, зависть любой земной красотки. И несмотря на все это он настолько мужественный, что желание возникает само собой, вопреки любым доводам рассудка. Небольшой шрам пролегал через правую бровь, а на веке щербинка. Только сейчас осознала, что бельё, любезно предоставленное мне Тигнией, промокло насквозь.

– Шрам? Я думала, ты восстанавливаешь все повреждения в регенераторе.

Сганнар опять вдохнул и прохрипел:

– Регенератора тогда не было под рукой. Восстанавливался своими силами.

– А что произошло?

– Тысячелетняя война.

– Ааа,– как будто это мне о чём-то говорило.

– Потом расскажу,– прошептал он ещё тише, блуждая глазами по лицу. Я затаилась, безумно захотев, чтобы он поцеловал меня. Только нежно. Хотелось попробовать его, ещё раз ощутить его сладкий вкус. И он не разочаровал, нежно прикоснувшись к моим губам, слегка покусывая. Было даже немного щекотно, покалывание в губах становилось настойчивым, перерастая в зуд, требующий более глубоких и страстных поцелуев. Но… он отвернулся. О, нет! Он издевается? Хотя он прав, я ещё не готова.

Он вновь посмотрел на меня, уже спокойнее. И я впервые за всё время улыбнулась ему, с облегчением и благодарностью. А увидев мальчишескую ответную улыбку, даже тихо рассмеялась, не удержавшись и поцеловав шрам на брови, который мне так приглянулся. Он встал и протянул мне руку.

– Пойдём, будешь летать, маленький человечек.

– Давай тогда сразу назвать меня гномом, чего со мной миндальничать. Да, большой злой раат? – Проворчала я беззлобно.

Поднявшись на самый верхний уровень, мы оказались в большом ангаре, забитом небольшими летными аппаратами. Более всего это напоминало летающие капсулы с подвижными лапами. Будто вертолет, но без вертушки. Мы подошли к одному из них.