Серьезно так сказал. А потом добавил совсем уж непонятно:

- Вы даже сами не представляете, как похоже... А кстати, откуда вы взяли этот сюжет? - спросил он маму.

Мама тогда засмеялась.

- Даже не знаю. Кажется, мне это приснилось. Солнце, туча... И всадник. Захотелось нарисовать. А ваш Атрок лучше всего подошел к этой картине...

Отец у Атрока - археолог. По словам Василькова папы, он просто жить не может без своих половецких древностей. Потому и сына назвал таким историческим именем.

Лук, такой же, как на картине, висит у Бориса Глебовича в кабинете. И еще колчан с тремя огнеперыми стрелами. Их Борису Глебовичу подарили друзья в тот день, когда родился Атрок. Он сам об этом рассказывал. А лук этот Атрок и Василько брали несколько раз для игры в охотников...

Единственный, кто неодобрительно относится к маминым картинам, это Сергей. Говорит, что от них пахнет язычеством... Он мамин брат, двоюродный. А еще, "по совместительству", священник в местном храме. В том самом, старинном. Более глупого занятия, по мнению Василька, даже придумать невозможно! Он так и заявил однажды дядюшке...

Вообще, на этой религиозной почве у них с Сергеем постоянные споры. Василько никак понять не может, как люди могут верить в какого-то бога, и в "прочую ерунду". С таких своих позиций он и атаковал "любимого дядюшку" в тот памятный майский день.

- Ладно, в древности люди верили в богов и во всяких святых... Так это же по неграмотности! Но сейчас-то, в век дальнего космоса! Это недоразумение какое-то! - горячился Василько.

- Эх, юноша! - рокотал добродушным баском Сергей, снисходительно улыбаясь в русую бородку. - Это в тебе детский максимализм бродит. Вот подрастешь, сам во всем разберешься. Тогда другое скажешь. Я ведь и сам был в твои годы таким непримиримым... Заблуждался. А Вера, она... Умные люди испокон веков верили. И нам не грех.

- А Листики? А дельфины?! У них ведь никакого бога нет!

- Точно, нет! - пискнул Листик.

- Помолчал бы лучше, почка нераскрывшаяся! - сердито донеслось с сергеева запястья.

Дядюшка продолжал посмеиваться.

- Ну, так что же... Пути Господни неисповедимы, как и дела его. Все в руках Божьих. Безбожных Листиков еще в кои веки обнаружили по промыслу Его, а Вере сие нимало не повредило. Наоборот даже. Людям без Бога нельзя.

- Все равно никакого бога нет! - упрямо заявил Василько.

- Да. Нет Бога... - хохотнул Сергей. - А человек произошел от обезьяны!.. Слышали мы уже эти басенки. А вот ты мне ответь, чему вас в школе учат с самого первого урока? И что в основу Закона положено? Где его Камень Краеугольный? Ну-ка, скажи!

- Что заложено?.. Ну, это... - поскучнел Василько. Он почувствовал себя, как полководец, за пять минут до победы получивший предательский удар в спину.

Глядя себе под ноги, он с неохотой прочитал знакомые наизусть слова:

- "Помни, каждый живущий, что в Мире ты не один. Так будь же братом и другом всякой твари земной. Умей соизмерять с этим все свои деяния и помыслы... Свято храни землю родную от недруга, но не обращай меча на братия свои..."

- Вот, - сказал он, когда закончил, не глядя на усмехающегося дядюшку.

- Все правильно, - пробасил тот. - Вижу, "Заветы" ты знаешь. А скажи, кто даровал нам их? Кто, как не ангел Господен на поле Липицком?

- Это легенда! - быстро возразил Василько.

- Не легенда, а неоспоримейший факт! Тысячи людей сие видели. А кто видел твою обезьяну?.. Молчишь? Вот, то-то же. Факты, милый мой, упрямая вещь.

Обычно после таких споров, давно привычных, и заканчивавшихся почти всегда одинаково, Василько целый день ходил сердитый. Кому приятно, когда тебя, раз за разом, как неразумного котенка в молоко, тычут носом в "факты", да еще и посмеиваются при этом?! Но сдаваться Василько не собирался. Он был убежден в своей окончательной правоте.

Не сдался он и на этот раз.

- Я мог бы припечатать тебя на обе лопатки! - дерзко заявил он улыбающемуся Сергею. - Такую кучу фактов выложить, что сам поймешь, что заблуждаешься. Жалко только время тратить... К тому же сейчас мне некогда. Но в следующий раз...

Сказав это, Василько независимо пожал плечами, и, поспешно покинув дядюшку, отправился по своим делам.

- Ну, ну, беги. Ты ведь у нас человек занятой... - с нескрываемой иронией бросил ему вслед Сергей. - Басурману твоему привет!

Все-то он знает!..

Все, да не все!

К Атроку Василько явился злой и веселый одновременно.

- Опять с Сережей поцапался, - догадался "басурман".

- Поцапался! - победно заявил Василько. - Я его поймал! Смотри.

Он приподнял подол рубашки, выдернул из-под резинки шортиков плоскую кассету с говорящими пластинками. Достал крайнюю. Провел по ней ладонью. Послышался громыхающий бас Сергея.

- Нет бога..., а человек произошел от обезьяны... Факты - упрямая вещь!

- Слышал? - ухмыльнулся Василько. - Сам признался. Теперь он у меня попляшет.

- Сомнительно что-то, - недоверчиво ответил Атрок. - Ты в прошлый раз тоже говорил, а ничего не вышло. Зачем тебе эта запись?

- А вот посмотришь! Я знаешь что придумал? Если пробраться ночью в церковь, и поменять пластинки, тогда будет дело! Тогда все услышат!

Атрок подумал одну секундочку.

- Да уж, будет тогда... - скептически произнес он. - Попадет кое-кому...

- Подумаешь! - беспечно ответил Василько. - Да никто и не узнает. Это Сергею попадет. От начальства.

- Ну и что? Что ты этим докажешь?

- А вот посмотришь что!

- Не нравится мне это, - продолжал сомневаться Атрок.

- Ну, и пожалуйста! - обиделся Василько. - Могу и один пойти!

- Да нет, я с тобой, если ты хочешь, - поспешно согласился Атрок. Чтобы вместе. Только...

- Значит все. Сбор в полночь, у Башни!

Между прочим, бывать в храме Василько любил. Потому что - красиво! Умели же строить древние. Снаружи - высокие белокаменные стены, украшенные причудливой резьбой. А над ними - три стройных купола с золочеными маковками. Внутри же храма - тоже лепные фигурки, фрески по стенам. Пол выложен разноцветной мозаикой. Птицы там, звери всякие. Сценки из божественных книг. Красота, одним словом! И когда колокола звонят - заслушаешься. Словно чудесная песня плывет над городом!

Так вот. В храме, над самыми "царскими вратами", висит большая икона в тяжелой золоченой раме. Самая главная здесь. На ней ангел в виде красивого "отрока" с крылышками и в белом балахоне, вручает свиток с "Заветами" князю Константину. Еще в раму вставлена говорящая пластина, которая в нужный момент оживала, и торжественный голос возглашал "волю Господню".

Вот эту-то пластинку и замыслил Василько подменить своей.

Все случилось быстро и без помех. Ночью они с Атроком проникли в храм, как и было задумано. Двери здесь никогда не запирали, как и везде. В пустой церкви было темно, и даже чуточку страшновато. Васильку показалось даже, что нарисованные лики смотрят со стен на него с осуждением. Словно догадываются, зачем он сюда пришел. Но это только казалось. Сами стены были едва различимы в ночном мраке. А фрески на них лишь угадывались по памяти.

Ощупью пробрались друзья к "царским вратам". Василько подпрыгнул, завис перед иконой. Нащупал в специальном углублении на раме говорящую пластинку. Вытащил ее, торопливо запихал в зажатую в руке кассету. Так же, на ощупь, вставил на место прежней свою.

Вот и все дела.

На место преступления мальчики вернулись рано утром, когда началось воскресное богослужение. Растворились в многочисленной толпе прихожан и стали ждать. Василько дрожал в предвкушении сладкой мести.

Сергей, не чуя надвигавшейся беды, уверенно вел проповедь:

- И возгласил ангел Господен: "Да не поднимете меча на братию!" И опустились мечи, и обнялись люди, и бысть ликованию великому! И даровал посланец Всевышнего слова Заветные. Внемлите им, люди!

На мгновение Васильку стало страшно. Он пихнул локтем стоявшего рядом Атрока: