Едва Лесли успел покинуть ресторан, как Фридман уже звонил Фрэнку Суттону. Они разговаривали полчаса, и Лоу остался доволен разговором. Подозвав шофера, ожидавшего у подъезда, Лоу Фридман вернулся домой. Берил была в своей комнате, но потом вышла пить чай. Ее лицо было озабоченным и грустным.

— Дорогая, — ласково сказал Лоу, когда чай был разлит, — ты еще такая глупышка… Ох, какой скверный чай. Мне стыдно за тебя, Берил!

Но прежде чем она успела извиниться, он продолжал:

— Я разговаривал с этим молодым человеком, и знаешь, он мне очень нравится. У него есть что-то в характере, отчего он, несмотря на свое темное прошлое, может притягивать к себе. Если бы у меня появилось намерение помочь погибающему человеку, то первым, конечно, был бы Лесли…

Этот разговор, казалось, был очень неприятен Берил. Особенно ей не хотелось говорить о прошлом мистера Лесли.

— А ты был с ним сдержан? — поинтересовалась она.

— Да, я был очень любезен. Я предложил ему даже несколько тысяч фунтов, чтобы он имел возможность открыть собственную торговлю, но он отказался…

Сердце девушки болезненно сжалось.

— И какие же условия ты ему поставил? — спросила она.

Фридман опустил чашку на стол.

— Я требовал, чтобы он немедленно покинул Англию и оставил бы тебя и Фрэнка в покое.

Наступило долгое молчание.

— Он отказался не только принять деньги, — начал Фридман, — но и покинуть Англию тоже. Я смог только добиться от него слова не видеться с тобой до дня твоей свадьбы. И он обещал это…

Берил знала, что если дядя Лоу начинал говорить торжественно, это означало что-то важное.

— Итак, завтра — последний день перед твоей свадьбой. Берил, я хотел бы, чтобы вы обвенчались в субботу утром.

Мисс Стендман побледнела.

— Я хотел бы, чтобы это произошло поскорее, — продолжал он. — Я говорил с Фрэнком по телефону, и он тоже хочет поскорее обвенчаться и отправиться в путешествие. Он на время может оставить свои дела… Ты можешь исполнить мое желание, Берил, и обвенчаться в субботу?

Фридман заметил происходившую в ней борьбу. Только когда она произнесла тихое «да», он облегченно вздохнул.

— Так будет лучше и для Лесли, и для тебя, — заключил Лоу и похлопал Берил по плечу.

— Может, ты и прав, — произнесла Берил ровным, бесцветным голосом и вышла из комнаты.

Что ей оставалось делать? Позвонить по телефону Лесли? А если позвонить, то что сказать? Ну, а выходить замуж? И если бы еще за человека, которого она ненавидела! Но Фрэнк ей нравился больше, чем кто-либо другой. За исключением, конечно, капитана Джона Лесли… Да, Фрэнк любит ее, он ей сам это сказал. А Джон — что ждет ее с ним? Пожалуй, ей ничего не оставалось делать, как, сцепив зубы, идти навстречу неизбежной судьбе.

И все-таки будущее представлялось ей мрачным и грустным. Она опустилась в кресло, сердце ее ныло. Она слышала, как приехал Фрэнк. Прошло немало времени, пока Она решилась выйти поздороваться с ним. Берясь за ручку двери, ведущей в библиотеку, Берил услышала голос дяди Лоу.

Мистер Фридман любил читать газеты вслух.

«Полиция, — читал он, — предполагает, что автомобиль принадлежал „Доносчику“. Авто соскользнуло с рельс трамвая, так как неслось с ужасной скоростью. Удивительно, что водитель не погиб. Есть основание полагать, что он ранен; во всех госпиталях уже наведены справки… В осколках стекла обнаружены следы крови. Возможно, он поранил руку».

Берил стояла, как громом пораженная, продолжая держаться за ручку двери, У нее мелькнула мысль, что ведь и у Джона Лесли перевязана рука…

Лоу Фридман заметил бледность ее лица, но придал этому иное значение.

— Войди, моя дорогая, Фрэнк хочет поговорить с тобой.

Фрэнк был расстроен и не мог скрыть этого, когда дядя Лоу быстро покинул комнату.

Берил подумала, что дядя, наверное, рассказал жениху о ее свидании с Джоном Лесли. Однако выяснилось, что существовала совсем иная причина для расстройства. Суттон шагал по комнате, посматривая на телефон. Он сказал, что ждет звонка.

— Не пройтись ли нам по саду, — вдруг предложил он, и они вышли. К левой стороне дома прилегала просторная терраса, где они стали прохаживаться взад и вперед.

— Что скажешь о переносе дня нашей свадьбы? — коротко спросил Фрэнк. — Вначале я был даже недоволен…

— Почему?..

Фрэнк посмотрел на нее. Ему показалось, что в вопросе прозвучала ирония. Зная Берил уже шесть лет, он до сих пор не знал, как держать себя с нею. Время до свадьбы протекало тихо и бесцветно, без объятий и любовных сцен. Это было медленное вступление в семейную жизнь, как выражался дядя Лоу.

— Я должен открыто поговорить с тобой, — начал Фрэнк, — мы хорошо понимаем друг друга. Что касается меня, то, знаешь, Берил, я очень тебя люблю. День, когда ты станешь моей женой, будет счастливейшим в моей жизни. Поэтому я смотрю на все открытыми глазами. Я знаю, ты не особенно стремишься к семейной жизни, и то, что дядя Лоу ускорил нашу свадьбу, тебя поразило. Возможно, он неправ. Не понимаю, зачем эта спешка…

Очевидно, дядя ничего не сказал Фрэнку о Джоне Лесли, и Берил была ему очень за это благодарна.

— Я построил уже все планы так, чтобы в четверг мы могли ехать. Теперь же я должен страшно много работать, чтобы окончить все срочное, — говорил Фрэнк. — Есть еще одно большое затруднение… Дядя Лоу требует не говорить никому в конторе о дне нашего венчания. Не знаю, откуда у него такое странное желание. Скажи, пожалуйста, что ты вообще думаешь об этом?

Берил долго молчала, потом произнесла:

— Ну что ж, пусть так и будет…

Фрэнк положил свою руку на ее нежную кисть. Но оба они оставались спокойны и холодны.

— Думаю, лучше всего, если мы поедем в Шотландию, — сказал Фрэнк, — я знаю там один отличный отель и уже заказал там к следующему четвергу несколько комнат.

И опять у Берил возникло чувство, что они — практически чужие люди.

— Шотландия — не хуже других мест, — холодно отозвалась Берил, и Фрэнк продолжал.

— Лоу великодушен и заботится о тебе с особой щедростью. Он дает мне двадцать тысяч фунтов на расширение моего дела. Я хотел бы в субботу устроить огромное торжество и разделить всю сумму между моими служащими. Бедняга Лесли мог бы великолепно использовать свою часть…

Он рассмеялся, но этот смех не нашел отклика в душе Берил.

Берил была даже рада услышать голос дяди Лоу, который ворчал, что она слишком легко оделась на прогулку в такую холодную погоду.

Фрэнк не остался к ужину, и Берил была очень этим довольна. Она вернулась в свою комнату и открыла письменный стол. Теперь она решилась, наконец, написать Джону Лесли. Но никак не находила нужных слов.

…Выйдя в переднюю, она увидела лакея, разговаривающего с почтальоном. Он быстро обернулся, услышав скрип двери.

— Здесь телеграмма для мистера Суттона, — произнес лакей. — Вы возьмете ее, мисс?

Сначала у Берил мелькнула мысль отдать телеграмму дяде Лоу, но потом она передумала и, разорвав телеграмму, прочла:

«Каюта приготовлена для Джаксона».

Берил вернулась с телеграммой к дяде Лоу. Тот лишь покачал головой.

— Возможно, Фрэнк заказал каюту также еще одному из своих клиентов, иначе я ничего не понимаю. Сейчас передам телеграмму по телефону в контору.

Она ушла в свою комнату, забыв о существовании Джаксона, Фрэнка и всех вместе взятых, и в пятый раз начала письмо Джону.

…Эта лондонская газета была популярным, читаемым изданием. Она постоянно вела тему «Доносчика». Это была изюминка, которую редакция не хотела выпустить из рук. Не проходило и дня, чтобы в газете не появилось какого-нибудь остроумного замечания об очередных проделках или об огромном богатстве этой загадочной личности. Статьи пользовались успехом. Единственным человеком, ненавидевший конкурирующее издание, был редактор газеты «Почтовый курьер» мистер Филд.

— Вот увидите, они нас скоро затрут, — повторял Филд сердито. — Посмотрите! Прочтите это! «Почтовый курьер» и вы с вашей статьей в сравнении с этим — кусок замороженного сыра…