— Вот-вот, полазить и посмотреть! — закивал мистер Флетчер. — В отличие от многих мест, где нужно ходить на цыпочках. И туристы там не ходят такими толпами, как в других местах, так что можно все спокойно посмотреть, не боясь, что тебя затолкают или так заслонят спинами самое интересное, что потом и вспомнить нечего! А еще, оттуда рукой подать до Летнего цирка. Там я вас и подхвачу.

— Что ж, — сказала Сьюзен, — очень нормальный план. Алиса, ты с нами?

Алиса кивнула.

— Тогда мы еще немного походим по зоопарку, а потом отправимся к театру «Глобус».

Так мы и сделали. Мистер Флетчер умчался, а мы еще с полчасика походили по зоопарку, а затем загрузились в машину Сьюзен и поехали через центральную часть города на другую сторону Темзы.

Шекспировский театр и правда оказался местом довольно интересным. Но я тебе потом о нем расскажу и покажу фотографии, чтобы сейчас не сбиваться. Достаточно сказать, что мистер Флетчер появился если не через час, то через час с небольшим, и буквально через десять минут после этого мы были у Летнего цирка.

Обойдя вокруг цирка и изучив афиши, мы обнаружили, к нашему глубокому разочарованию, что сегодня представления нет. И что представлений не будет еще несколько дней — самое первое состоится в воскресенье, на Пасху, зато потом цирк будет работать до самого конца теплого сезона.

Но жизнь внутри цирка явно кипела, мы даже услышали, как слон протрубил. Похоже, последние репетиции и последние приготовления к представлениям шли вовсю.

Мы отыскали служебный вход, и мистер Флетчер спросил у служителя, как отыскать фокусника Арнольда Запашного.

— Простите, а как вас представить? — поинтересовался служитель.

— Передайте ему, пожалуйста, что его ждут двое мальчиков из России, которые плыли с ним на одном теплоходе и которым он обещал билеты на свои представления. А мы — английские друзья этих мальчиков, взявшие на себя функции переводчиков.

— Очень хорошо, — сказал служитель. — Подождите одну минутку.

И отошел.

Запашный появился почти сразу. Одет он был по-затрапезному: свитер с подвернутыми рукавами, потрепанные джинсы, стоптанные ботинки. Нам он обрадовался.

— О, ребятки, нашли меня! Очень рад, что вы пришли! Я тут свое оборудование монтирую… А это — ваши английские друзья? Тоже рад. Очень, очень рад. Давайте пройдем вовнутрь, я узнаю, сколько бесплатных билетов мне полагается. Вы ведь придете на пасхальный спектакль, обязательно придете?.. Ой, простите, я как начал с места в карьер, так и представиться забыл, — он молодцевато щелкнул перед Сьюзен, мистером Флетчером и Алисой своими стоптанными каблуками. — Арнольд Запашный, знаменитый фокусник, фокусник экстра-класса, без стеснения это о себе говорю! — и, на всякий случай, повторил это по-английски. Оказывается, он совсем неплохо знал язык.

— Мистер Флетчер.

— Мисс Форстер.

— Мисс Флетчер, — с самым серьезным и важным видом представилась Алиса.

— Что ж, леди и джентльмены, прошу за мной! — и Запашный повел нас по путаным коридорчикам. — Тут свои проблемы возникли, — сообщил он. — Правда, меня они не касаются. Общество защиты животных пригрозило выставить пикеты, протестуя против номера со слонами. Они считают, что дрессировать слонов — это зверство и издевательство над животными. К счастью, я имею дело только с кроликом и кошками, которые к тому же скорей мои ассистенты, чем дрессированные твари. А вот вся команда, выступающая со слонами, держится за головы, потому что здесь такие протесты — дело нешуточное… Ничего, Бог даст, авось все обойдется. Я думаю, дальше раздачи листовок зрителям, идущим на представление, дело не пойдет. Просто это вносит дополнительную нервозность, а вы, наверно, можете представить, какие они и без того нервные, последние дни перед открытием сезона… А вот мы и пришли! — он распахнул дверь в свою уборную. — Сильфида, Зарема, Богумил, вылезайте, поздоровайтесь со старыми друзьями! И заодно познакомьтесь с новыми!

Первым вылез Богумил — и отбил лапками лихую дробь на цилиндре фокусника. Кошки выглянули с верхней полки стеллажа, даже потянулись, словно размышляя, спуститься им вниз или нет — и опять улеглись клубочками. Правда, продолжали следить за нами блестящими глазками.

— Независимые! — усмехнулся фокусник. — Даже слишком независимые! Ладно, пусть делают что хотят. Ну, что вам показать?

— Слонов мы в зоопарке видели… — раскинул вслух Ванька. — И многих других животных тоже. Может, вы покажете нам что-нибудь из своих фокусов?

— Гм… — Запашный задумался. — Что бы мне вам такое показать? Фокусы с цилиндром мне сегодня уже надоели, да и кошки от них устали…

— Вы репетировали фокусы с цилиндром? — спросил я.

— Да если бы репетировал! — досадливо махнул рукой Запашный. — Прицепился тут ко мне один… Сколько кошек можно извлечь из цилиндра за один раз, как можно исчезнуть из комнаты, какой дальностью обладает чревовещание и так далее. И, главное, не избавишься от него, потому что хоть и чушь несет, но вроде как человек солидный, профессор…

— Профессор?.. — Мистер Флетчер постарался спросить это как можно небрежней, но мы-то видели, по его внезапному движению, что он напрягся.

— Ну да, профессор! — энергично закивал словоохотливый фокусник. — На входе сообщили, что меня кто-то спрашивает, то есть не меня лично, а фокусника, находящегося на месте… Консультация, мол, нужна. Ну, я и спустился. А он, значит, вцепился в меня с расспросами. И еще совсем обрадовался, когда узнал, что я из Санкт-Петербурга прибыл…

— Вот как? — подал голос мистер Флетчер.

— Именно так! И еще стал у меня спрашивать, хорошо ли я знаю план города — а может, и схема города у меня есть? Нет, говорю, карты, схемы или чего там у меня с собой нет, зачем они мне, а что его, собственно, интересует? А вообще, говорит, общий план, и где банки располагаются. Ну, я ему и набросал. Вот, говорю, Невский, вот Литейный, вот Фонтанка, вот Васильевский остров, вот Выборгская сторона, и так далее — ну, все обозначил на рисунке относительно одно другого — а вот здесь и здесь, показываю, основные скопления банков. Хотя банк может в любом месте города открыться, чего ему стоит-то. А он и спрашивает: до революции, мол, они тоже были основными банковскими районами, вот эти места…

— До революции?! — изумился мистер Флетчер.

— Совершенно верно, до революции, как будто я знать обязан! Ну, я ему и говорю, что насчет этого я ничего не знаю, но, наверно, и до революции так было, традиции живы все-таки. Тогда он стал меня пытать насчет фокусов с исчезновениями и насчет того, можно ли загримироваться так, чтобы даже вблизи любого обмануть. Я ему и показал несколько фокусов с исчезновениями, а насчет грима, говорю, это можно обмануть любого. Вон, недавно, говорю, в русских газетах писали, что несколько студенток театрального института приоделись нищенками-старухами и собирали деньги, которые сдавали на храм. Обидно им стало, что церковь рядом с ними совсем никакая стоит, а монахам с ящичками уже не подают «на восстановление храма», потому что народ совсем озверел от всяких мошенников-попрошаек, так они за три дня в десять раз больше настоящих нищих собрали, а потом, кажется, сами письмо в газету прислали, что вот, мол, если у нас получилось всех одурачить, хотя и на благое дело, мы себе ни копейки не взяли, то, значит, и другие могут быть мошенниками, так что приглядывайтесь и остерегайтесь. А чего, говорю я ему, приглядываться и остерегаться? У профессионала одна верная примета есть, которую не замаскируешь, и по ней сразу можно определить, на первом уровне, загримированный мошенник перед тобой или нет. А этот чудак чуть не подпрыгнул: какая, говорит, примета? А глаза, говорю, возраст глаз не скроешь. Если глаза по-молодому блестят, если светятся в них молодость и здоровье, то, значит, дурака перед тобой валяют, какой бы там седой развалиной человек ни выглядел и как бы естественно грим ни был нанесен и все эти парики и накладки надеты. Я бы, говорю, этих студенток на раз раскусил. А он говорит, что, мол, контактные линзы ведь имеются, и изобретены они были в 1891 году, или около того — в смысле, в начале девяностых годов девятнадцатого века первые опыты с ними были — так что нищие попрошайки давным-давно могут этими линзами пользоваться, чтобы и глаза изменить, разве, мол, нет? В принципе да, говорю я ему, вот только какой нищий до такой тонкости будет свой облик менять? Многие ли, вроде меня, им в глаза посмотрят. А если глаза от природы тусклые или не есть два дня, так вообще тень на плетень навести можно. Ну, он поблагодарил, еще несколько фокусов из меня вытянул, да и умчался. Прямо не знаю, почему я его сразу не послал…