— Корабль падал на густонаселённые районы. У артиллеристов не было выбора.

— Ложь.

Акиа стал накаляться; мертвенная маска пошла пятнами нагрева.

— Вы обвиняете меня во лжи?

— В убийстве, господин эксперт-лазутчик. Я не стажёр, а профессиональный пилот. Ваша космическая техника — не чета нашей, она может куда больше. Согласен, операция спасения была бы крайне сложной — подлёт, вход на корабль, вынос пострадавших — и всё за минуты, но своих бы вы спасли, хотя бы сделали попытку. Это правда, попробуйте-ка отрицать.

Крыса побежала по рукаву платья Акиа ему на плечо.

— И вы не хотите, чтобы это появилось в СМИ. Мало ли, почему — может, кого-то разжалуют, понизят в чине. Но как бы ни повернулась вся история, для меня вы останетесь виновны. Разница в цивилизациях тут ничего не значит — Мариан был таким же живым человеком, как вы со своей честью, ничем не ниже и не хуже вас.

Акиа решительно встал; Вещунья плотнее вцепилась коготками в ткань.

«Так, — вздохнул про себя Форт, — сейчас свистнет, и влетит десяток здоровяков, чтобы поучить меня вежливости. Положим, если взяться с умом, я уделаю их всех, кроме крысы, — и добьюсь смертного приговора. А мне это надо?.. Но смолчать о Мариане — никогда!»

Однако эксперт-лазутчик повёл себя иначе. Одним движением отлепив от лица маску, похожую на желатиновый лоскут, и выпрямив руки вдоль туловища, он плавно склонился, так что великолепные волосы коснулись крышки стола.

— Иката Каннавела Лоа Одалиа, наследный директор Северного водоканала. Приношу вам глубочайшие извинения от воинского собрания державы Дома Гилаут за смерть вашего товарища, которая останется и нашим горем, покуда живы все причастные к ней. Обязуюсь передать ваше негодование этим причастным.

Никто ещё не сдирал масок перед Фортом. Наверняка для Акиа это был решительный поступок — и, похоже, он назвал своё полное имя, а Сихо уверяла, что никакой господин важнее льеша без чрезвычайной надобности имён не объявит, зато псевдонимы здесь в самом широком ходу. Важность момента требовала ответить как следует. Поднявшись, Форт тоже поклонился:

— Фортунат Кермак, капитан и пилот компании «Филипсен». Принимаю ваши извинения как искренние.

— Благодарю. Я воспользуюсь вашим зеркалом и туалетным столиком.

Пока Акиа приклеивал маску на место — нужные подмазки и притирания, судя по всему, прилагались к комнате наряду со сластями в блюдце, — Форт пытался приманить крысу, но у той имелась своя честь, она к чужим не шла, фыркала и топорщилась.

— Вернёмся к предмету нашей беседы. К самописцу.

— Я его потерял.

— Как?!.. — заморгал Акиа. — Будьте добры, объяснитесь!

— Когда летел из Буолиа в Гигуэлэ. Дверь закрыть толком не смог, машина управлялась плохо, поскольку незнакомая... случился крен — и шар выпал наружу. В море.

— Вы шутите?..

— Нисколько. Так уж получается, — развёл руками Форт. — что его не заполучите ни вы, ни воры. С точки зрения Судьбы оно и правильно — никто такого приза не заслужил. А уцелей самописец, я все равно бы никому его не отдал. Полезно иметь козырь в рукаве, чтобы все строго придерживались взятых на себя обязательств.

«Перерыть весь район его посадки и пути к побережью, — подумал Акиа. — Нет, вздор. Трасса движения в точности не известна. Под любым камнем... почти восемь тысяч квадратных лиг. Он закопал его. Умница! Хорошая месть нам за бортинженера... А память его насекомого робота?..»

— Удивляюсь, как вы вели катер неизвестной системы.

— Внаглую, по наитию. Новичкам везёт.

— Насколько я понял, вы пользовались картой на экране. Смогли бы вы указать по ней место потери?

— Не запомнил.

— Так, так... С вами был автомат. Что с ним произошло?

— Пришлось бросить. Очень уж заметен.

— Где вы его оставили?

— У меня зарисовано, чтоб не забыть. Правда, для верности я спалил лайтингом часть его начинки — центральный процессор, блоки памяти...

«Предусмотрительный!»

— Прискорбно, что самописец утрачен. В море... хотя бы приблизительно можете назвать район падения?

— Было мне время запоминать! Я думал о погоне. И море не земля — примет нет, одни волны.

— Значит, он не найдётся.

— Разве что чудом.

— Давайте исключим чудеса из наших планов. Самописца нет, однако есть вы. О чём вы будете свидетельствовать на процессе против «Вела Акин»?

— О том, что на «Холтон Дрейге» не было никакого аппарата Лакут.

— И второго выстрела — тоже.

Форт несколько помедлил с ответом.

— Да, на том и кончим. Точка.

— В таком случае... — Акиа изящно, не желая потревожить Вещунью, извлёк откуда-то из-под складок одеяния пластинку телефона. — Акиа. Соедините с командармом. Господин Месхандор, с новым днём вас. Я нашёл свидетеля, он согласен работать в нашу пользу. Да. Несомненно. Вылетаем в ближайшее время. До встречи.

Второй его телефонный разговор звучал в ином ключе.

— Эрита, именем Правителя арестуйте «Феланд-44» и «Гвардеро», вышвырните всех с кораблей и поставьте нашу охрану. Балкеры опечатать. Сотрудников «Вела Акин» на Иколе-2 — взять под стражу. Шаблон приказа у вас есть. Отметьте сегодняшнее число, время нашей связи — и на подпись командарму. Основания я представлю судейской палате Патрициев через два часа. Выполняйте.

И третий был совсем краток:

— Гото, ко мне. Пишущий аппарат и двух доверителей, хоть охранников борделя. Я жду пять минут.

— Луи-то вы схватили? — Форту сильно хотелось, чтобы этот звёздный вор получил все, что положено. Если не по закону, отпечатанному в кодексах, то хотя бы по справедливости.

— Увы, в мирное время нам хватать не позволено. Во избежание шумихи пришлось его выдворить.

— Ха! А этих, на Иколе-2?!

— Кермак, правила писаны не мной. Икола-2 приравнена к военным объектам категории Хо, и если на космодроме находятся лица, подозреваемые в создании угрозы полётам армейских кораблей, тут у нас руки свободны. Сейчас для подозрения есть прямой и законный повод. Точнее, он появится, когда вы подпишете свои показания... Знаете ли, вы заставили меня поволноваться.

— А уж вы меня!..