***

Он решил заглянуть к Зои Атли сразу после обеда; пропускать прием пищи даже по причине потенциального психического расстройства было нерационально. Все офицеры, разве что кроме Кертис, были прожорливыми словно волки, и лишней еды никогда не оставалось. Подземка не жила впроголодь: помимо пайков и белково-протеиновых смесей, которые удавалось достать на складах и пищеблоках Метрополя, здесь выращивали овощи, фрукты и злаки, держали свиней и кур, но этого все равно было мало, чтобы устроить праздник живота. Для Ойтуша это было привычным делом: после получения статуса гражданина Второго класса, он ни разу не наедался до отвала.

К женщинам и девушкам, которые занимались натуральным хозяйством и приготовлением пищи, здесь было особое отношение. Их называли сваами, что означает “мастер”, на каком-то древнем, запрещенном в Метрополе языке. Сваами носили опрятную и чистую одежду, были вежливыми и доброжелательными. Быть сваами, как быть офицером сопротивления, было не менее почетно, а местами даже куда приятнее.

Взяв свою тарелку и кружку, Ойтуш занял очередь и принялся искать глазами Сати. А вот и она: стоит в нескольких метрах от него и не замечает.

“Вчера она хотела поговорить со мной о чем-то”, — вспомнил парень. Ему не хотелось кричать, вместо этого, чтобы привлечь внимание Сати, он достал из кармана зеркальце Атли и принялся ловить свет от прожекторов. Солнечный зайчик забегал по лицу девушки, возвращая ее из мира собственных мыслей. Сати взглянула на источник света и заулыбалась, жмуря глаза. Прежде, чем убрать зеркальце обратно в карман, Ойтуш мельком взглянул на свое отражение. Взглянул — и почувствовал, как его сердце ушло в пятки.

Это был не он. Точнее, на лице, принадлежавшем ему, было чужое выражение. Губы были растянуты в сумасшедшей улыбке от уха до уха, а в прищуренных глазах играли дьявольские огоньки. Но самое страшное, что Ойтуш каким-то образом знал, что из зеркала на него взглянул тот самый незнакомец из туннеля. Чужак, непостижимым образом заполучивший его внешность.

— Ты в порядке, Ойтуш? — участливо поинтересовалась сваами с половником в руке: очередь незаметно дошла до него.

— Прошу прощения, не голоден, — выдавил он не своим голосом, и вывалился из очереди.

“Надо срочно к Атли. Или лучше сразу к Кэлвину-Смиту — это же он спец по всякой мозговой придури”, — думал Ойтуш, несясь, не разбирая дороги.

Через несколько метров его догнала Сати.

— Что с тобой слу… — сообщение от Айзека оборвало ее вопрос на полуслове. Сати невольно прикоснулась к виску, куда был вживлен микропроцессор. — Нам надо срочно явиться в штаб, — наконец сказала она. — Исследовательский институт в Прато-Гамме только что разбомбили.

Весь личный состав был в сборе. Кто-то захватил с собой недоеденный обед, кто-то кружку с чаем. Титаническим усилием воли Ойтуш велел себе отложить вопрос с “двойником” до лучших времен, но как только он увидел лицо Айзека, стало понятно, что лучшие времена наступят не скоро.

— Началась война, солдаты, — мрачно произнес глава, запуская прямую трансляцию из Прато-Гаммы. Над длинным железным столом возникли руины того, что некогда было известно миру, как Институт Робототехники и Телекоммуникаций, или ИРИТ. Зрелище этой превратившейся в пыль громады было настолько ошеломляющим, что никто из офицеров не произнес ни слова. Ложка замерла на полпути ко рту Рейли, Эвридика спрятала лицо в ладонях, а Ойтуш, осторожно взял Сати за руку: известие о теракте вселило страх в сердце каждого.

— Кто стоит за всем этим? — спросил Соторн, глядя, как роботы разгребают завалы института в поисках выживших. Ни у кого не возникало сомнений, что падение ИРИТа было вызвано вовсе не землетрясением.

— Метрополь, конечно же, — сказал Айзек. — Шан давно хотел заполучить его научные разработки.

— Есть уцелевшие? — спросил Томас, чья голова высилась в дальних рядах. Сати обратила внимание, что этот флегматичный тип сейчас выглядел взволнованнее всех остальных.

Долгое время ему никто не отвечал.

— С момента первого взрыва до полного обвала здания прошло семь минут, — наконец отозвался Шин. — Институт сложился как карточный домик. Вряд ли кто-то успел эвакуироваться.

Глядя на руины института, над которыми висело плотное облако пыли, сложно было представить, что кто-то действительно мог спастись.

— Также мне стало известно, что за пару минут до взрыва кто-то подключился к серверу ИРИТа и скачал все рабочие данные, сведения о персонале… — продолжал Шин.

Не дослушав, Томас начал пробираться к выходу.

— Куда это он? — шепотом спросил Ойтуш у Сати.

— Не знаю… Я отойду ненадолго.

Сати проскользнула к двери и покинула палатку вслед за Томасом. Это не укрылось от внимания Айзека, но сейчас для главы сопротивления важнее было обсудить дальнейшую тактику, чем наказывать офицеров, сбегающих с экстренного совещания.

Девушка настигла Томаса у выхода со станции.

— Уходишь? — Сати взглянула на рюкзак за его спиной; заметно было, что Том наспех покидал туда вещи.

— Ухожу, — он кивнул. — Моя подруга Мэгги работает в этом институте. Работала… — Томас заскрежетал зубами. — Да и я вам здесь нужен как пятое колесо.

Сати ничего не ответила; совсем недавно Том говорил, что уйти из подземки, когда его разыскивают по всему миру — это чистой воды самоубийство. И все же, узнав о трагедии в Прато-Гамме, он принял решение всего за две минуты.

— Будь на связи, ладно? — сказала она ему вслед.

Томас не счел нужным оглянуться. Спрыгнув на рельсы, он бегом устремился в черноту туннеля.

Мэгги судорожно собирала вещи. Она понятия не имела, кто еще выжил в этой ужасной трагедии: убедившись, что Парсон был передан в руки спасателей, Мэгги поспешила убраться от руин ИРИТа подальше. В больницу ехать было нельзя: слишком много незаконных модификаций несло в себе ее тело, в протекторий — ясное дело, тоже. Однако Мэгги подозревала, что совсем скоро дознавательная группа сама посетит ее, как одного из немногих выживших свидетелей. А это не приведет ни к чему хорошему. Единственным вариантом было уехать из Прато-Гаммы и как можно скорее.

Мэгги схватилась за чемодан и почувствовала, как через ее правую руку словно прошел разряд тока. Ну еще бы: после того, как она погасила обвал стоэтажного здания, неполадки были, скорее, нормой, нежели исключением. Нужна была полная диагностика организма.

— Как же ты нужен сейчас, Рон! — в сердцах сказала девушка, вспоминая РН-8, который погиб под завалом, как и сотни ее коллег и знакомых. Но Мэгги никогда не стала бы начальницей отдела бионики, если бы не умела просчитывать все возможные ходы и держать в уме запасные варианты. Перед тем как перебраться в Прато-Гамму окончательно, мисс Томпсон тщательно продумала план отхода. В гараже на ферме, где выросла Мэгги, хранился полный комплект запчастей, необходимых ее организму в случае выхода из строя. Чисто теоретически, она могла самостоятельно провести диагностику и поменять неисправную конечность, но если повреждение кроется в спинном мозге, тогда Мэгги не обойтись без посторонней помощи.

“У вас наблюдается учащение пульса, повышенное артериальное давление, увеличен уровень тропонина”, — произнес приятный женский голос в голове Мэгги. — “Зафиксировано нарушение проводимости нервных импульсов…”

— Заткнись, стерва, — беззлобно сказала Мэгги. “Заткнись, стерва” — было кодовым словом для отключения сообщений микропроцессора, еще одна из модификаций Мэгги, включенная в реестр запрещенных. — Сама знаю.

Перед тем как сесть в гиперпоезд до Метрополя, Мэгги решила навестить свою знакомую — ту самую женщину, что держала ларек с сухофруктами. Ее не отпускала мысль о том, что после крушения ИРИТа, в Прато-Гамме было больше небезопасно оставаться, особенно чужакам с незаконными модификациями тела. Предчувствие Мэгги не подвело: ларек оказался разграбленным, а самой хозяйки и след простыл.