— Разве ты не должна ехать на пляж? — тупо спросил Ойтуш, словно ответ не был очевиден.

— Тебе так Кэлвин-Смит сказал? — усмехнулась Дана. — Уставшее сознание телепата может ошибаться.

“Как бы эта ошибка не стоила всем нам жизни”, — подумал Ойтуш и покосился на заблокированные двери. — “Они должны быть уже далеко”.

Краем глаза Ойтуш уловил движение, но Дана оказалась проворнее. Сутки без сна дали о себе знать, и к тому моменту, как рука Ойтуша метнулась к кобуре, мисс Хатт уже сделала выстрел. Она могла просто убить его, но нет, в руках провидицы было наверное самое садистское из возможных оружий. Гвоздезабивной пистолет.

Несколько длинных гвоздей вонзились в руку Ойтуша чуть выше кисти. Боль была настолько дикой, что у Ойуша перед глазами заплясали разноцветные искры. Но хуже всего было то, что его рука оказалась пришита к стене — так крепко, что хоть отрезай.

— Ты сделаешь то, что должен, Ойтуш, — с дикой улыбкой сказала Дана. — Взорвешь бомбу, уничтожив нас обоих.

— Предлагаю другой вариант, — Эвери был не в том положении, чтобы торговаться, но попробовать все же стоило. — Мы вместе отправимся в Метрополь. Ты получишь свое наказание, но останешься жива.

— О нет, — улыбка Даны превратилась в шакалий оскал. — Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем твоя смерть…

Продолжение следует! Приглашаю вас в свою группу вконтакте, буду рада Вашим отзывам и конструктивной критики здесь или там.

— Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем твоя смерть, — сказала Хатт и сделала еще один выстрел, на этот раз в ногу.

— Ааррггхх! — сквозь зубы прорычал Ойтуш, когда снаряды из гвоздезабивного пистолета пробили его ему икру. — Этому ты у своего парня-садиста научилась? Или он у тебя?

— Хватит болтать! — рявкнула Дана. — Делай то, зачем ты здесь!

Превозмогая ослепляющую боль, Ойтуш попытался выдернуть гвозди свободной рукой, но только разбередил рану. Он оставался намертво пришитым к стене, что бы ни делал. Дана стояла рядом и смотрела на его жалкие попытки освободиться — спешить ей было некуда.

— Что будет, если я откажусь? — спросил он.

Прорицательница лишь повела бровью.

— Тогда в подземку вернется другой Ойтуш Эвери, — к Дане вернулся прежний расчетливый тон. — И тогда — это я тебе обещаю — твоя подруга сполна отведает моей сладкой садисткой фантазии.

Боль моментально уступила место удушливой ярости. Если бы Ойтуш ценил свою руку и ногу чуть меньше, то вырвал бы кадык этой заморской ведьме. Словно почувствовав это, Хатт отступила на шаг назад.

«Она провоцирует тебя», — услышал Ойтуш голос дубля, а может и свой собственный. — «Пришло время заключить сделку».

Неповрежденной рукой он вынул из кармана брюк уцелевшее зеркальце Зои Атли. Взглянул в него и не ошибся — двойник был тут как тут.

— Я готов, — шепнул Ойтуш, глядя в глаза своему отражению.

Время остановилось. Вовсе не метафорически: Ойтуш видел как замерла капелька пота на виске у Даны, как прекратили бег стрелки на его часах, и даже ветер, взметающий ввысь песчинки на пляже, застыл, пойманный в петлю времени.

В этот бесконечно долгий миг от тени отделился он.

— Теперь, когда мы наконец-то работает вместе, мне, пожалуй, следует представиться, — двойник снял шляпу в знак уважения. — Юджин Нойманн к вашим услугам.

Он проскользил мимо Даны, которая, разумеется, ничего не заметила.

— Я обещал Сати, что вернусь. Во сколько обойдется моя жизнь? — Ойтуш решил перейти сразу к делу.

— Жизнь на жизнь, расклад везде одинаков, — сказал Нойманн, словно они были на рынке и обсуждали цену на орешки. — Если я умру вместо тебя, моя реальность заберет кого-то из твоего мира. Как я уже говорил, кто это будет — тебя не должно волновать.

— Уже и не важно, — бросил Ойтуш.

— Вот и отлично, — Нойманн тоже отмахнулся от этой темы, словно от назойливой мухи. — Значит, по рукам?

Ойтуш с удивлением заметил, что обе его руки вновь были свободны. На короткий миг он замялся, а затем ударил по ладони Юджина в знак согласия.

— Что мне делать теперь? — спросил он.

— Можешь идти, — Нойманн пожал плечами, а затем, с видом мученика, встал на его место у стены. — Как же это больно.

Теперь уже его рука кровоточила, прибитая к стене тремя длинными гвоздями. Юджин принял эстафету у Ойтуша и теперь готов был принести себя в жертву вместо него.

— Если хочешь сказать что-то на прощание Дане — самое время сделать это, — сказал Нойманн, пока время еще было заморожено.

— Всего семь слов, — Ойтуш приготовился зачитать слова-активаторы, когда-то давно придуманные Сати.

Он взглянул на лицо прорицательницы: так она и умрет, сгорит заживо с вот этим самовлюбленным выражением. Почувствует ли она хоть что-то? Ойтуш очень надеялся, что да.

— Что будет, когда я активирую бомбу? — спросил он.

— Взрыв. Эквивалентный примерно десяти тоннам тротила, но вполне обычный, — ответил Нойманн. — Я смогу замедлить взрывную волну с помощью этого временного пузыря, но мои возможности не безграничны. Рано или поздно мы сгорим вместе с этой лабораторией.

Ойтуш не знал, что сказать. С одной стороны, Юджин вынудил его заключить сомнительного качества сделку, но с другой… черт возьми, с другой стороны, он сознательно шел на смерть.

— Почему ты помогаешь мне? — спросил Ойтуш.

Юджин усмехнулся.

— Ты сам себе помогаешь. Ты вызвал меня в этот мир, помнишь?

В этом офицер Эвери очень сильно сомневался, но спорить не стал.

— Сколько у меня будет времени? — пора было действовать.

— Две-три минуты чтобы оказаться в радиусе ста метров отсюда. Чем дальше, тем лучше.

Ойтуш кивнул.

— Спасибо, — сказал он. Долго не решался, но все-таки сказал.

— Иди.

Юджин Нойманн перестал улыбаться и повернулся лицом к Дане. Ойтуш чувствовал, как звенит воздух в пузыре из другого мира — частица иной реальности внутри их вселенной. Он сделал глубокий вдох и мысленно раскрыл записную книжку с семью словами, несущими смерть.

Фонтан.

Сто метров за две минуты — ерунда! Но только не в лаборатории, коридоры которой петляют, словно спирали ракушки.

Дельфин.

Ойтуш бежал, продолжая называть кодовые слова. Должно быть со стороны это выглядело крайне нелепо. И о чем только думала Сати, сочиняя этот странный порядок?

Ватерлиния.

Ойтуш не был уверен, что знает, что такое «ватерлиния», но для взрыва это было не нужно. Только последовательность слов и ничего больше. Как это работает — этого Ойтуш тоже не знал.

Гнаться.

Он проделал уже половину пути. Интересно, Эвридика и Томас ждут его на берегу?

Уздечка.

“Надо бы связаться с Томасом, предупредить, что у меня все в порядке… Почему-то здесь я не могу этого сделать...”

Отдающий.

Ну вот и все, почти все…

Ойтуш.

Ойтуш был уже далеко, когда аспидно-черная капсула в руках Гебхарда исторгла смертельный огонь. Должно быть, это было невероятно красиво: смотреть как подобно цветку зарождается замедленный в тысячи раз взрыв. Что ж, Юджин Нойманн выбрал наблюдать за ним вместо Ойтуша, и последний об этом ничуть не жалел.

Пузырь из антиматерии сдулся, и гнетущую тишину зоны Х нарушил оглушительный грохот. Все то, над чем работали сотни ученых, все те аниматусы, которые еще не успели выйти из-под ножа хирургов, были уничтожены. Была уничтожена Дана Хатт и Роланд Грейси в одном лице. Как и хотел Ойтуш — он убил двух зайцев одним выстрелом.

«Спасибо, брат», — молча сказал он навсегда ушедшему в тень Юджину.

Ойтуш отключил автопилот, и направил антигравитационный модуль в сторону пляжа. Пора было возвращаться домой.

***

— Я не верю, что это происходит, — схватившись за волосы прокричала Эвридика.

Они с Томасом стояли и смотрели на черный дым, поднимающийся над пляжем. На алое зарево от пожара, в котором горели не только их враги, но и друг. — Он обещал, что мы уплывем вместе!