У него еще было время. Эйфория встречи с Клуфманом прошла, мышление его стало ясным и четким.

Он вошел в здание Уголовного Департамента и тотчас же распорядился, чтобы Ланоя снова извлекли из бака и привели в его кабинет. Ланой казался угрюмым и подавленным.

– Вы еще пожалеете об этом, Квеллен, – с горечью произнес Ланой. – Я не шутил, когда говорил, что Брогг запрограммировал свои подстраховочные автоматы на мой альфа-ритм. Я мог бы сообщить о вашем африканском прибежище Верховному Правлению…

– Вам нет необходимости доносить на меня, – сказал Квеллен. – Я отпускаю вас.

Ланой смутился:

– Но ведь вы сказали…

– То было раньше. Я освобождаю вас и постараюсь стереть с лент как можно больше материала, так или иначе касающегося вас.

– Значит, вы все-таки уступили, Квеллен? Вы поняли, что не стоит рисковать?

– Совсем наоборот. Я ни в чем не уступил. Я сам сообщил Верховному Правлению о своем проступке. Я рассказал об Африке лично Клуфману. Не было смысла зря тратить время на разговоры с более мелкой сошкой. Так что то, о чем расскажут ваши автоматы, уже известно кому надо.

– Неужели вы считаете, что я поверю вам, Квеллен?

– Так или иначе, это истинная правда. И поэтому цена за то, что я отпускаю вас, стала иной. Теперь это уже не ваше молчание. Теперь это уже ваши услуги.

Ланой выпучил глаза:

– О чем это вы, комиссар?

– О многом. Но у меня сейчас нет времени на объяснения. Я выведу вас из этого здания. Вам придется самому отправиться назад, в свою лабораторию.

Но через час я приеду к вам туда. – Квеллен покачал головой. – Не думаю, что вы еще долго будете оставаться на свободе, Ланой. Клуфману не терпится забрать у вас машину. Он хочет использовать ее, чтобы пересылать в прошлое политзаключенных. И повысить государственные доходы. Он решит проблему безработицы, забрасывая пролетариев назад в прошлое, глубокое прошлое!

Например, на пятьсот тысяч лет. Оставит их там на съедение саблезубым тиграм. Вас снова арестуют, я в этом не сомневаюсь. Но, по крайней мере, я здесь буду ни при чем.

Он вышел вместе с Ланоем из здания. Невысокий агент как-то задумчиво поглядел на Квеллена, когда они направлялись к ближайшей платформе.

– Мы скоро встретимся, – сказал Квеллен.

Он тоже сел в вагончик, только местной линии, и поехал к своему дому, чтобы выполнить еще одно, последнее дело. Предпринял ли уже Клуфман меры против него? Несомненно. В одном из залов заседаний Верховного Правления сразу же созвали совещание. Правда, очень скоро Квеллен будет в безопасности.

Он понял очень многое. Во-первых, почему Клуфман столь яростно рвется к машине времени – как к орудию, способному еще больше расширить его власть над миром. Он не брезговал ничем. И Квеллен едва не помог ему заполучить эту машину.

Квеллен также понял, почему все зарегистрированные прыгуны прибыли из периода 2486-2491 годов. Это не означало того, что в следующем году поток беженцев в прошлое прекратился, как это предполагалось ранее. Это просто означает, что контроль над машиной перешел от Ланоя к Клуфману, и что все прыгуны, отправляемые после 2491 года, заброшены с помощью усовершенствованного процесса, обеспечивающего гораздо более широкий диапазон, в такие отдаленные эпохи, что не смогут стать потенциальной угрозой режиму Клуфмана. И появление их, разумеется, не отразится ни в архивах, ни в летописях. Квеллен задрожал. Ему никоим образом не хотелось быть частицей мира, в котором правительство обладает такой властью. Он вошел в свою квартиру и включил стасис-генератор. Его обволокло сиянием поля. Квеллен сделал шаг вперед и очутился в своем африканском коттедже.

– Мортенсен? – крикнул он. – Где вы?

– Здесь, черт побери.

Квеллен выглянул на крыльцо. Мортенсен ловил рыбу. Голый до пояса, он приветливо махнул Квеллену. Его бледная кожа за то время, что он был здесь, местами покраснела, местами даже загорела.

– Кончайте это, – приказал Квеллен. – Мы отправляемся домой!

– Спасибо, но я хочу остаться здесь. Мне здесь нравится.

– Чушь! Вам необходимо в соответствующий день совершить прыжок!

– Зачем мне это делать, если здесь так хорошо? – удивился Мортенсен. – Не понимаю, для чего вы привели меня сюда, но теперь мне совсем не хочется покидать это место.

Квеллену было некогда спорить. В его планы не входило воспрепятствовать Мортенсену отправиться в прошлое четвертого мая. У Квеллена не было ни малейшего желания изменять зафиксированное историей прошлое, а ценность Мортенсена как заложника вскоре станет равна нулю. Нетрудно было представить, что если Мортенсен не совершит прыжок в строго определенное время, то неизвестно, будет ли существовать и сам Квеллен. А вдруг он один из потомков Мортенсена-перебежчика. К чему такой риск? Мортенсен обязан отправиться в прошлое!

– Пошли! – приказал Квеллен.

– Нет!

Тяжело вздохнув, Квеллен вышел на крыльцо и снова анестезировал этого человека. Затем затащил обмякшее тело в коттедж и подпихнул его под электроды стасис-поля, мгновением позже последовал за ним сам. Теперь Мортенсен лежал, вытянувшись на полу квартиры Квеллена. Скоро он проснется и попытается понять, что же это с ним происходило, и, возможно, даже попытается вернуться назад, в Африку. Но к тому времени его уже зафиксирует телевекторное поле Аппалаччии, и люди Клуфмана поспешат забрать будущего прыгуна к себе. Клуфман сделает все, чтобы обеспечить убытие Мортенсена строго по расписанию.

Квеллен в последний раз вышел из квартиры. Спустился по винтовой рампе монорельсовой дороги. Спасибо, спасибо Броггу, он знал, как добраться к Ланою.

Лучше бы, конечно, одержать верх над Клуфманом, чем пускаться в этот путь. Но он был в западне, а человек в западне ищет самый благоразумный путь на свободу, а не самый эффективный. Была ирония, разумеется, в его решении – человек, которому поручили решить проблему перебежчиков, сам становится прыгуном! И все же это было почти неизбежным, признался сам себе Квеллен. С самого начала, он должен был понимать, что обстоятельства и его заставят поступить точно так же, как и Норма Помрата, и Брогга, многих других на этой земле! Его путь к прыжку в прошлое начался в тот самый день, когда он прикарманил то африканское прибежище. Теперь же он просто делал следующий шаг, логически неизбежный.

Было уже довольно поздно, когда Квеллен добрался до места. Солнце низко висело над горизонтом, и загрязненное озеро переливалось всеми цветами радуги. Ланой поджидал его.

– Все готово, комиссар, – сказал он вместо приветствия.

– Хорошо. Я могу положиться на вашу честность?

– Вы же отпустили меня, не так ли? Даже среди мошенников есть свои понятия о чести, – улыбнулся Ланой. – Вы уверены, что хотите это сделать?

– Вполне! Я не могу больше оставаться здесь. Теперь я для Клуфмана как бельмо на глазу. Я доставил ему очень неприятные десять минут, и он, без сомнения, заставит меня расплатиться за них. Но поймать меня ему уже не удастся! И все благодаря вам, Ланой.

– Проходите в дом, – предложил Ланой. – Черт побери, вот уж никогда бы не подумал, что стану вам помогать!

– Вы умный человек, Ланой, – польстил Квеллен человечку. – Поэтому я вам советую убираться отсюда как можно скорее. Рано или поздно, но Клуфман изловит вас. Это неизбежно.

– Я попробую рискнуть, – невесело усмехнулся Ланой. – Когда настанет эта минута, я погляжу Клуфману прямо в глаза и попробую заключить сделку даже с ним самим. Проходите же. Машина ждет.