Другая Spice тоже в полном райте — это, ясное дело, Mel В., Sporty Spice. Вживую она еще лучше, чем по ТВ. Mel В. застенчивая. Она всегда на переднем плане, скачет там, клепается и вообще дэнсует — чума. У меня есть ее автограф на таком фирменном бланке Spice. Более другая Spice — это Mel С. Вообще, конечно, с этими Mel В. и Mel С. такая мулька, что киндеры путаются, и выходит конкретный прогар (Mel С. мне тоже автограф дала). Пиплята просто не шарят, кто их любимица, вот и приходится виснуть на всей группе до кучи, а что делать. Mel С. — мазевый такой уголек с пирсингом на языке (в одном интервью она сказала, зачем ей пирсинг на языке, но я парень воспитанный и написать об этом не могу). Эта примочка с пирсингом на языке, чтобы лучше делать минет, продвинула Mel С. уже так далеко, что она давно стебовей остальных, и за это за все я от нее в полной замазке. Mel С. дала мне автограф. Мой последний автограф — это автограф Виктории. Виктория — лошадка с норовом, прикид у нее из восьмидесятых, фирмовый прикид. В фильме Spice Girls — The Film есть такой эпизод, когда Спайсочки идут в армию, и все они в камуфляже, а Виктория в фирме. У Виктории ножки что надо, только по сцене она не очень-то шмотыляет, вот ее в кадр и не берут.

Кроме автографа у меня, как и у других фанов, есть:

1) Фотик Spice Cam Polaroid.

2) Официальная чашка Spice World Tour с цветной переводнушкой всех 5 девчонок (14.000 лир).

3) Черная майка Тура (20.000).

4) Лиловая шапочка Spice (20.000).

5) Цветной пропуск Spice (15.000).

6) Бук Тура (15.000) с тучей фоток.

7) Две заколки (10.000), обе настоящие.

8) Постер Spice (5.000).

Концерт начался в 20:30. Народ дико взревел. Рев был во сто крат закоснее, чем когда в виповской ложе появился Рональдо со своей вайтовой невестой.

Рональдо с полчаса еще выдрючивался под хлопки, а потом растаял.

Еще чистым випом на концерте был Джованотти. Он прошел рядом, но я не полез за автографом, потому что у меня уже есть. Другие випы тоже были, но мало. И, короче, не такой уже супер, как те, кого я называл (из них была еще одна от Radio Popolare). A вот кого из звезд не было, так это Моники Беллуччи. И шоу-крутизна как-то потрюпала вниз. Все типа соглашались, что Spice World Tour был не так чтобы шокин-блю.

Я особо пролайкал одну загибку, в середине уже сэйшна, когда Спайсочки сидят на стульях, держатся за спинки, а стулья повернуты к нам. Там Спайсочки, может быть, даже голые!

Весь тугоплавкий пипл, тысячи голов, киндеры, пэренсы, яйцеголовые и журналяги пытались дошурупить, голые там Спайсочки или как. Все разули айзы, чтобы увидать — в лифонах девчонки, в трусиках ли? И т.п. Но все пятеро герленок типа замерли, так никто путем в это дело и не вкурился. Теперь все мы, зрители, унесем эту тайну в могилу. Помрем как один, а до сути не докопаемся! Правда, в Сети, хоть и самопал, но есть фотки голых Spice. Надо только как следует порыться на страницах Web. Зайти на сайт стоит, кстати, гроши. Еще можно сделать распечаточку, положить на стол и разок-другой прогнать шкурку. Хорошенького понемножку!

Бестовым синглом солянки был «Wannabe». Тот самый, с их первого клипа. Там они еще устроили зажигон на какой-то отстойной пати, перебардачив ее впополам. А под самый конец Спайсочки выдали «Mama». От него вообще всех загарпунило. На экране было такое видео, где все Spice еще маленькие, а сверху фотографии Спайсовых мам. Просто это типа подтверждает, что в жизни куда ни тыркнись, а первее мамы нет. Вот теперь живи и помни, откуда ты есть пошел. От мамы. Она тебя, спиногрыза, на свет породила. Ну, а раз ты уже на свете, то самое милое дело на Форум ди Ассаго смотаться. На концерт Spice Girls.

P.S.: All Saints должны испариться! У такой лажы никакой мазы! А еще под Spice лабают, святоши отстегнутые!

Даже Лев Толстой, питавший, мягко говоря, нелюбовь к современным ему «модернистам» («Он пугает, а мне не страшно» — это о прозе Л.Андреева), признавался на склоне лет, что, будь он помоложе, написал бы нечто такое, что было бы совсем уж неизвестно чем...

Свое «совсем уж неизвестно что» написал по молодости лет Альдо Нове (род. в 1967-м). Нове — одна из самых заметных фигур в стане «юных людоедов», новейшего течения гипернатурализма в итальянской литературе на рубеже веков. Течение это оказалось столь бурным, что разделило на два берега итальянскую литературную критику. С одного берега «каннибалов» упрекают в неоправданной экстремальности ключевых сюжетов и чуть ли не в программном отсутствии у них лексической иерархии (когда в литературном отношении ни одно слово не возвышается над другим); с противоположного — хвалят за... стихийное отсутствие у них лексической иерархии и вполне оправданную экстремальность ключевых сюжетов. Надо полагать, резонны оба мнения. Их в определенном смысле примирил известный итальянский поэт и критик Нанни Балестрини, заметивший, что в тихой заводи итальянской словесности последних лет «каннибалы» стали единственной живительной струей.

Сборник дебютных и теперь уже культовых страшилок А.Нове «Вубинда» (1996) во втором издании разросся до размеров обескураживающей энциклопедии современной жизни, девизом которой могло бы быть «ни дня без конца света». Боюсь, однако, что дело не в упадочных настроениях конца тысячелетия, а, как сказал бы В.Беньямин, в невозможности «непосредственной жизни». Судя по творчеству Альдо Нове (фамилия писателя, разумеется, псевдоним: «nove» по-итальянски значит «девять»), это сполна ощущается и в «стране высоких вдохновений». За гладко оштукатуренным фасадом повседневности, в мире №9, мире легко узнаваемом, поскольку реальном до оторопи, скрываются поистине ландольфианские зияния «просто жизни», этакие черные дырищи индивидуального и массового психоза, пространства-ловушки, энтропия современного сознания. Хочется верить, что разложенный автором пасьянс «апокалипсиса сейчас» есть еще одна попытка заговорить тот, главный Апокалипсис, который уж точно покруче будет. Заговорит ли его Альдо Девятый? Это как «фишка ляжет».

И здесь уместно перейти от идейных соображений к самой манере называния ужасов жизни, составляющей безжалостный и несомненный стиль каннибальского реализма вообще и Альдо Нове в частности. Рецепт этого стиля — гремучая смесь из свежих языковых присадок, куда входят рекламные примочки, эстрадные приколы, эротические пенки, телевизионный стёб, уличная феня и прочий недоязык, который незаметно подменяет нам праязык и выстраивается автором во всеядное и крайне неутешительное письмо, доходящее до самопожирания. Приготовленный в лаборатории писателя, этот шипучий словесный коктейль, казалось, вот-вот разъест последние островки литературы. Как бы не так. Внезапно затвердев, он сам превращается в литературный реликт. Ведь сказано: литература начинается там, где кончается литература.