Спустившись по широкой лестнице, он вступил в ярко освещенный зал; за овальным столом, уставленном самыми разными — от примитивной поленты до изысканнейших сортов дичи — кушаньями, сидели трое мужчин и две женщины; на небольшом возвышении стояло кресло. Из него при появлении нового лица встал сам Люцифер и негромко сказал:

— Итак, господа Мастера, как я вам и обещал, сегодня последнее пустое место за вашим столом будет занято. Представляю вам Мастера Теней!..

Представленный отвесил общий поклон и прошел к пустовавшему креслу, стоящему во главе стола. Люцифер же, пожелав им приятного вечера, удалился.

Мастера сели; они молча оглядывали друг друга; наконец, тишину нарушил вкрадчивый голос Отравы:

— Я надеюсь, Мастер Теней не в обиде на меня за мэтра Бушара?

— И вы не будете держать на меня зла за мэтра Грезийона? — поигрывая серебряной вилочкой, мило улыбнулась Огневица.

— Мои прекрасные дамы… ничего, как-нибудь сочтемся, — ответил он; все одобрительно засмеялись. — И не зовите меня столь официально; для вас я — … Паук.

И прежде чем приступить к трапезе, все придворные Мастера обратили свои взоры к сидящему в тени Мастеру Безумия. Он встал, поднимая бокал, и, вопреки ожиданиям, почти приятным, низким, вибрирующим голосом торжественно возгласил:

— Мы верны Господину и делу его во веки веков, — отпил глоток, поставил бокал на стол и, словно произнося клятву, медленно и тяжело сказал:

— Нас не должно быть.

— Нас не должно быть, — эхом откликнулись другие Мастера, опустошая свои чаши.

… Пир продолжался довольно долго; Паук успел перезнакомиться со всеми Мастерами, с интересом выслушал прогнозы дам в отношении его прижизненных врагов — прямо сказать, приятно неутешительные, с признательностью принял несколько советов Искусителя по поводу обустройства в миру («Главное — драть за услуги три шкуры… выдерживайте стиль, мэтр Паук, это всегда производит впечатление… и уважьте старика — не отказывайте в помощи моим… хе-хе… подопечным…»). Кошмарик, в бытность свою талантливый трубадур, избравший — увы! — слишком титулованный предмет для своих песен, со вкусом исполнил несколько собственных сочинений, одно из которых — «Десять верных рыцарей и выбор графини Сен-Клу» — заставило покраснеть даже Отраву, одетую непристойно даже для портовой шлюхи.

А на следующий день Мастера Люцифера отправились в мир, каждый по своим делам — кто соблазнять, кто… помогать, кто направлять и подсказывать; в Адских Садах остался только Мастер Безумия.

Их история, вернее, их истории на этом не заканчиваются; можно было бы порассказать много чего любопытного.

…Например, как Отраву и Огневицу угораздило влюбиться (женское естество непобедимо…) в одного и того же мужчину, и как они чуть-чуть друг дружку не угробили. И как потом выяснилось, рокового мужчину подставил им не кто иной, как Мастер Теней — предварительно подробнейшим образом разузнав об их романтических вкусах и эротических пристрастиях, а затем без малого год шлифуя манеры и речь красавца ландскнехта — белокурого гиганта с лицом Зигфрида и обаянием Оберона. Всем троим для порядка всыпали за пренебрежение своими основными обязанностями; ландскнехта же, после того, как им одновременно натешились примирившиеся Мастерицы, Лилите пришлось превратить в инкуба…

… А однажды, по прошествии нескольких лет после призвания Паука, Люцифер подарил ему копию Великолепного Часослова герцога Берриского работы братьев Лимбург. И глава Мастеров был удивлен и обрадован, увидев в сцене обручения знакомые лица — свое и Алиеноры… Она была, конечно же, невестой, а он — всего лишь спутником жениха, глядевшим на нее с отчаянием и злобой падшего ангела. Паук был рад, что Поль не забыл ни его, ни его печальной истории… Он наведался к старому другу-художнику… абсолютно безвозмездно.

… Кому-то может показаться интересной история о том, как Кошмарик помогал одному весьма посредственному живописцу-голландцу: во сне Мастер показывал ему во всех деталях сюжеты для будущих картин. Картины были написаны, снискали своему автору немалую славу, а его самого… впрочем, ни один труд по истории искусства не проливает свет на финал жизни художника.

Словом, историй хоть отбавляй…

… Сказать, что Алене катастрофически не везло — значит, ничего не сказать. Сначала этот дурень Петр, которого она таки заставила молиться, и который — ну а как же иначе?! — тут же разбил себе лоб (а заодно и ее нос, что вообще непростительно). Потом вынужденная жизнь в одной квартире с родителями, задающими уйму ненужных вопросов и постоянно лезущих не в свое дело. Потом лишение водительских прав за какое-то плевое нарушение. Пришлось пересесть на общественный транспорт, что настроения, в общем, не поднимало. Потом неприятности на работе: модельный бизнес вещь в принципе жестокая, а дуры-девчонки из алениного агентства ну никак не желали этого понимать, и каждая вторая норовила состроить из себя святую Цецилию. В общем, целый год псу под хвост.

Алена сидела в своем кабинете, прихлебывала зеленый чай и просматривала газеты. Без особой цели, так, чтобы убить время до собеседования с очередной красоткой. Неожиданно ее внимание привлекло объявление в витиеватой рамке: красивые, веские слова о жизненных трудностях, вызывающее доверие обещание помочь таковые преодолеть, необычное имя Мастера Теней… А в углу рамки очень стильное изображение паука, в паутине которого запутались цифры номера телефона… Алена, недолго думая — впрочем, как всегда в жизни — сняла трубку. Голос ответившего не разочаровал; он обволакивал, подобно драгоценному меху…

— Я буду искренне рад помочь вам… если вы готовы заплатить мою цену.

Конец

2004 год.