Я горько смеюсь, и миссис Молина смотрит на меня.

— Чего это ты смеешься? — спрашивает она.

— Я просто подумала... о том, что сделал мой муж Тони. — Я проглатываю комок в горле. — Он был настолько разозлен из-за этого известия. Он восхищался моим отцом. Мой отец был его наставником. Он привел его в дом, взял его под свое крыло. Он свел его с нужными людьми. Когда это произошло, Тони был в Вашингтоне, занимался каким-то делом. Он был так зол, так обижен. Когда вернулся, он плакал в течение нескольких часов со мной. Мы... плакали вместе. — Я кусаю свои губы, надеясь, что это будет достаточно больно, чтобы избавить меня от нежелательных слез. — Он любил папу. Может быть, даже больше, чем я, — смеюсь я.

— Я уверена, что так и было. Твой отец был очень любящим и привлекательным мужчиной. Твоя мама… Я помню, что она была по уши влюблена в него. Их брак... Я никогда бы не призналась им в этом, но я завидовала. Хотела бы, чтобы мы с мистером Молина были так же близки, как твои родители, но он так много работал, а потом... его не стало.

Она через силу улыбается, будто эта простая мысль не причиняет ей боль, но я знаю, что это не так. Я знаю, потому что я тоже потеряла своего мужа, а ведь я даже не провела с ним достаточно времени, чтобы создать семью или прожить годы после заключения брака.

Интересно, каким был бы наш первый ребенок. Тони хотел мальчика, а я ужасно хотела девочку. Чтобы была маленькой копией меня. Не знаю почему. Полагаю, видеть розовые одежки и румяные щечки было более трогательным для меня.

А теперь... ну, я бы никогда не стала растить ребенка в такой обстановке. Нет, если только я не смогу уйти. Но даже в этом случае я больше ни от кого не хочу иметь ребенка. Тони был именно тем мужчиной, которого я представляла отцом моих детей. Он прекрасно ладил с детьми — просто замечательно. Мне не терпелось посмотреть, как он будет заботиться о наших детях.

Гнев ослепляет меня, и я встаю, стягиваю футболку и иду к океану.

— Пойду к воде, — говорю я миссис Молина, не глядя на нее.

Чувствую, как она смотрит на меня, но сейчас я должна помнить, что, несмотря на то, что она милая, она все же мать Драко. Она связана с ним, и я не сомневаюсь, если он спросит, она расскажет ему все, о чем я говорила.

Ее сын приказал убить моего мужа. У него до сих пор мое обручальное кольцо. Моя ненависть к нему сильнее, чем ее любовь. У меня на это личные причины.

Я не могу быть слишком откровенной. Она донесет на меня мгновенно.

Я должна сохранять дистанцию.

Чувствую ее взгляд на себе, когда холодная синяя вода стекает по моим босым ногам. Смотрю вниз на свои неопрятные ногти на ногах. В комнате у меня есть все, что нужно женщине. Лак для ногтей, жидкость для снятия лака, прокладки, тампоны, много шелковых тканей и полный шкаф одежды.

Интересно, это Франческа устроила все там или Драко такой чокнутый садист, что держит комнату с нужными вещами для таких же, как я?

Не могу думать об этом. Когда думаю о том, какой послушной я должна быть, чтобы он позволил мне поплавать или позаботиться о себе, меня начинает тошнить. Гнев плотным клубком скручивается у меня в животе.

Я дала волю всем своим эмоциям.

Я даже не могу больше плакать. Я не плачу по ночам, хотя мне хочется.

Как будто из меня выкачали все эмоции. Я даже себя больше не понимаю. Какого черта я делаю? Почему не пытаюсь сбежать? Почему еще не трахаю босса, чтобы выбраться из этого места?

Рациональная часть меня говорит мне быть мудрой, использовать свое тело, если это поможет сбежать, но... я боюсь. Я не могу.

Потому что, когда думаю о сексе с кем-то другим, я думаю о Тони и о том, что он чувствовал бы себя преданным, если бы был еще жив.

Я думаю о том, как должна почитать его, держаться подальше от человека, который его убил.

Я знаю, что он наблюдает... и ему это не нравится.

Но Тони не понимает. Я должна сделать все, что угодно, для того, чтобы выбраться отсюда и по-настоящему оплакать его потерю. Я не могу притворяться, что не хочу этого.

— Знаешь, Драко тоже был очень близок с твоим отцом. — Миссис Молина появляется рядом со мной, и мое сердце испуганно сжимается в груди

— О, Боже мой! — торопливо восклицаю я.

Она смеется, невинно поднимая руки вверх.

— Я не хотела тебя напугать. Прости!

Я пренебрежительно машу рукой и смеюсь.

— Все нормально. Я не слышала, как вы подошли. Я очень нервничаю в последнее время.

— Думаю, я могу понять это. Находиться в таком месте и не знать, что будет дальше…

— Ага. — Я заправляю выбившуюся прядь волос за ухо. — Насколько близко Драко знал моего отца?

— Ах, ну, каждое лето он приезжал с нами в США. Его отец хотел, чтобы он узнал кое-что о бизнесе. Он хотел, чтобы Драко следовал по его стопам. Я была против этого, но этот упрямый человек никогда не слушал меня. — Она смотрит в сторону океана. — Вы с ним встречались однажды. Ему было шестнадцать, а тебе, должно быть, около десяти лет. Вы были юны. Мы были на полигоне, ты делала домашнее задание, в то время как твой отец и мой муж практиковались в меткости. Я была там, но мы приехали поздно. Я помню это так хорошо, потому что впервые увидела, как мой сын пристально смотрит на девушку. Он наблюдал за тобой, как ястреб. Ты была в наушниках, которые блокировали шум вокруг и, пока ты писала, он наблюдал за тобой время от времени. Он постоянно говорил, что хочет присоединиться к мужчинам, но я знала, что он просто хотел поближе посмотреть на тебя. — Она улыбается, как будто гордится тем, что он сделал. — Когда твой отец уговорил меня отпустить его на полигон, ты уронила карандаш, когда пыталась что-то стереть. Он прокатился рядом с его ногой, и Драко поднял его. Было так мило наблюдать. Он передал его тебе, не сказав ни слова. Он продолжал глазеть на тебя, но ты так и не обращала на него внимания. Ты была маленькой, до флирта тебе не было никакого дела. — Она хихикает. — Тогда он был... хорошим. В чем-то невинный. Я не хотела, чтобы он изменился. Тогда он был еще мой юный, любящий Драко.

— Так что с ним случилось? Почему он теперь так холоден? — мягко спрашиваю я.

— Смерть, — бормочет она. — Смерть может сделать любого человека холодным. Пустым. Бессердечным. Особенно смерть близкого человека. — Она опускает голову, наблюдая, как плещутся волны. — Его отец был важен для него. Мой муж любил своего сына больше всего на свете, и Драко знал это. Не думаю, что это ранило бы его так сильно, если бы он был далеко, когда это случилось, но Драко был с ним, и он был свидетелем всего случившегося. Меня там не было. Я была здесь. Но, даже находясь на расстоянии, я почувствовала, что что-то не так. У меня просто было плохое предчувствие в тот день. — Миссис Молина качает головой. — Что-то было не так. Когда мой сын вернулся домой... Я даже не смогла узнать его глаза. Они были пустыми. Безжизненными. Я попыталась обнять его, но он оттолкнул меня прочь. Он не говорил об этом со мной — все еще не может и по сей день. Если я упоминаю его отца слишком часто, он начинает злиться.

— Он видел, как умер его отец? — шепчу я, нахмурившись.

— Да, он умер у него на глазах. Одна пуля в голову, и все. Драко полагает, что это было подстроено. Его люди до сих пор ищут. Он считает, что обязательно найдет убийцу.

— Ничего себе, — выдыхаю я. Предполагаю, это объясняет кое-что... но не все. — Я сожалею, — говорю я.

Она отмахивается.

— Не надо. Этого уже не изменишь. Я не скажу, что смирилась с этим, но я знала, на что иду, когда выходила замуж за такого мужчину. Было рискованно любить такого человека... но я не жалею об этом. Он сделал меня счастливой, даже если и ненадолго. — Ее губы растягиваются в широкую искреннюю улыбку. Она делает шаг назад, а затем поворачивается, чтобы поднять белое ведерко, стоящее рядом с полотенцем.

— Обычно, когда прихожу сюда, я ищу ракушки. — Она возвращается с ведерком, показывая мне три ракушки. Одна из них сливочного цвета с розовым оттенком. Другая имеет синий оттенок, а последняя сплошного белого цвета, но она безупречна.

— Они прекрасны, — говорю я ей.

— Ага. Хочу найти еще. — Она опускает руку. — Я знаю, ты хотела приятно провести здесь время, пока у тебя есть такая возможность, так что давай немного погреемся на солнышке. А потом я пойду пополнять свою коллекцию ракушек. Посмотрю, что смогу найти.

Я киваю, ухмыляясь, и оборачиваюсь.

— Звучит замечательно.

С тех пор как я здесь, солнце уже не сильно припекает.

Прошло по меньшей мере четыре часа, и меня это вполне устраивает. Я не хочу, чтобы этот день заканчивался.

Я перекатываюсь на спину — сегодня я хорошо загорела. Это приятное ощущение тепла на моей коже. Могу так нежиться весь день.

Я слышу шаги и смотрю направо. Мгновение спустя надо мной нависает тень, заслоняя палящие лучи.

Смотрю вверх, опуская солнцезащитные очки. Я уже знаю, кто это, даже прежде, чем вижу. Я чувствую запах его одеколона.

Драко неподвижно стоит, его лицо спокойное и без какого-либо выражения. Взгляд сосредоточен на моей груди. Он медленно скользит им вниз по моему телу — бедрам и смазанным маслом ногам.

— Тебе нравится проводить здесь время?

Я смотрю вниз и замечаю, что он босиком.

— Да, — отвечаю я.

— Хорошо. Я рад. — Он смотрит в сторону воды и делает шаг назад. — Ты получила мой подарок сегодня утром?

— Да.

— Что ты о них думаешь?

— Они... красивые. — Меня передергивает, когда я признаю это.

— Я тоже так думаю. У меня есть целый сад таких. Может быть, я покажу тебе как-нибудь, в ближайшее время... если будешь хорошо себя вести. — Он криво улыбается и вытягивает шею, чтобы осмотреть окрестности. — Где моя мать?

— Она пошла искать ракушки. У нее их уже целая коллекция.

— Ах. — Он кивает. — Так и есть. И к тому же, очень красивая. Здесь все самое лучшее.

Я делаю паузу, прежде чем задать следующий вопрос, погружая пальцы в горячий песок.

— А где именно... мы находимся?

Драко переводит взгляд на меня, и на его губах появляется широкая улыбка.