– Пока, вопреки опасениям, как будто миролюбиво.

В тот момент, когда Ёхэй опустил садок в воду, карпы – их было штук двадцать пять – встревоженно закружились вокруг садка. Но теперь, сверкая яркой чешуей, они степенно дефилировали в струе проточной воды. Сама Чернозолотка доплыла до середины садка и, будто окаменев, застыла там неподвижно, то ли от растерянности, то ли от удовольствия. Принято считать, что, если рыба неожиданно останавливается в воде, словно замирая, значит, ей там хорошо.

Пока Мияко заканчивала прием больных, преисполненный гордости Ёхэй оставался на берегу пруда. Он испытывал давно забытое, а может быть, и вообще редкое в его жизни чувство удовлетворения от содеянного им «благого дела». По пути к дому он заявил жене:

– Сегодня вечером надо позвонить Рю!

На следующее утро Ёхэй проснулся гораздо раньше обычного. Его не покидала мысль о Чернозолотке. Набросив поверх пижамы пальто, он поспешил в сад.

В обязанности Ёхэя входило кормить по утрам карпов. Но в тот день он думал не о них. Ёхэю не терпелось узнать, как чувствует себя Чернозолотка после ночи, проведенной в ее новом роскошном жилище. Старик хотел увидеть рыбку довольной и счастливой. Ведь из тесной полиэтиленовой ванны она попала в просторный пруд, где вода насыщена кислородом и богата планктоном.

Заслышав шаги Ёхэя, карпы с шумом устремились к берегу. Но Ёхэй прежде всего направился к тому месту, где был поставлен садок. Утро выдалось ясное. Ёхэй присел на камень, лежавший около воды, и принялся всматриваться в прозрачную гладь, выискивая взглядом силуэт, похожий на черный бархатный лоскуток.

Произошло невероятное! За одну ночь Чернозолотка исчезла из садка. Что за нелепость! Ёхэй торопливо закатал штанины и шагнул в воду. Сколько он ни вглядывался, садок был пуст. Только в глазах рябило от блеска тонюсеньких прутиков решетки. Между тем дверца кормушки плотно закрыта, в садке никаких повреждений. Выходит, Чернозолотка проскользнула через крохотный – пятимиллиметровый – просвет в решетке. Но возможно ли такое?

Чуть не плача, Ёхэй притащил бамбуковый шест и обшарил все закоулки пруда. Если рыбка выскользнула из клетки, она могла забиться под камни или спрятаться среди водорослей. Ёхэй так надеялся на это. Но сколько он ни искал, пруд не вернул ему крохотное черненькое существо.

Теперь в голову приходило только два объяснения случившемуся. Первой была мысль о карпе, которого с самого начала опасалась Мияко. Неужели он все-таки проглотил Чернозолотку? От этого предположения, как от соприкосновения с чем-то омерзительным, у Ёхэя даже подступила тошнота.

Оставалась еще одна версия. Для очистки пруда к нему была подведена специальная труба, по которой вода выводилась в сточную канаву, а затем в ближайшую речушку. Если Чернозолотке удало. сь добраться до входного отверстия трубы, она могла вернуться в сточную канаву, откуда ее в свое время и выловил Рюкити. Ёхэй предпочитал верить в последнее. Он снова вооружился бамбуковым шестом и принялся за поиски. Но обнаружить Чернозолотку не было никакой надежды. На дне канавы осел толстый слой грязи, вода в ней была мутной, почти черной, местами на ее поверхности красными лентами извивались дождевые черви.

Может быть, этот грязный поток давно вынес Чернозолотку за пределы их города и теперь она плывет себе по широкому каналу? Мысль эта показалась Ёхэю спасительной.

И все же ему то и дело мерещились алчно распахнутые пасти карпов.

Овладев собой, Ёхэй вернулся в сад. Он раскрыл пакет с комбикормом, напоминавшим высушенную массу из перебродивших соевых бобов, и стал пригоршнями кидать его в воду. Что тут поднялось! Толкая, отпихивая друг друга, проголодавшиеся карпы бросались к разлетавшимся по воде крошкам. Ёхэй содрогнулся: как же омерзительны были эти прожорливые рыбы с их розово-красными пастями, зиявшими точно пещеры.

Красные, желтые и белые карпы обычно собирались стайками и, не таясь, спокойно скользили по поверхности пруда. Среди них никогда не было видно только большого черного карпа, которого Мияко прозвала Властелином. Может быть, именно так и положено вести себя черным карпам? Властелин следил за всем происходящим, лениво отлеживаясь на дне пруда. Время от времени он, бесцеремонно отталкивая рыб, попадавшихся ему по пути, всплывал вверх за кормом и снова погружался на дно. До этого дня Ёхэй наблюдал за своими питомцами с симпатией и даже некоторым умилением. Следуя заведенному порядку, подпавший под страшное подозрение Властелин и на этот раз показался у поверхности одним из последних. Он распахнул рот, выстланный, как у младенца, нежно-розовой оболочкой, и проглотил плававший рядом корм. У Ёхэя перехватило дыхание. «Да этакой пастью можно и злею заглотать. – У старика разом улетучилась былая симпатия к Властелину. – Злодей нарочно напускает на себя простодушный вид, с аппетитом поглощая обычный корм. Обманщик!..» Прошла минута-другая. Властелин извернулся своим мощным корпусом и ушел на дно. Сколько ни старался Ёхэй отогнать от себя страшное видение, ему все чудилось, что в круглом жирном брюхе черного карпа нет-нет да и вздрагивает исчезнувшая Чернозолотка.

В самом деле сейчас карпов разводят в прудах, но ведь когда-то эти рыбы относились к плотоядным. «Не-ет, теперь меня не проведешь!» – Домой Ёхэй вернулся совсем подавленный.

Мияко еще с большей убежденностью винила во всем Властелина. Зная прожорливость карпов, нетрудно было представить, что стоило только Чернозолотке мелькнуть перед его пастью, и он, повинуясь инстинкту, просто не смог упустить такой лакомый кусочек.

– Вполне вероятно, что Чернозолотке все-таки удалось выбраться из пруда! – скорее для собственного успокоения продолжал твердить Ёхэй. Однако грустное предположение Мияко было, пожалуй, ближе к истине.

Последние три-четыре дня Ёхэй находился в состоянии какого-то возбуждения. Жизнь казалась ему такой наполненной, что у него даже исчезло ощущение собственной заброшенности, угнетавшее его после отъезда дочери и внука.

Теперь наступил спад. Ёхэй сник. Беда была еще в том, что старик вообразил, будто между участью Чернозолотки и судьбой Рюкити существует какая-то фатальная связь.

За ужином он не выдержал и завел разговор с женой:

– Съезжу-ка я проведать Рюкити.

– Он же приедет к нам на весенние каникулы.

– Приедет… А я все жди и жди.

– Видно, уж очень тебя потянуло в Токио.

– И не говори. Так хочется взглянуть на Рюкити.

– А что, если и я… Впрочем, у меня ведь пациенты.

– Сама же только что говорила, что он приедет на каникулы. Теперь уж недолго. Ох, и впрямь не терпится посмотреть, как-то они там устроились.

В конце концов согласие Мияко было получено.

Приближался конец учебного года, и поезд на Токио был переполнен. Ёхэй собрался в поездку внезапно, и ему удалось достать билет только в общий вагон. Однако после Канадзавы и Такаоки все сидячие места оказались заняты.

Ёхэю не оставалось ничего другого, как отправиться в вагон-ресторан. Неожиданно кто-то из пассажиров, сидевших за ближайшим столиком, помахал ему рукой. Ёхэй в недоумении остановился: «Неужели это наш булочник?»

Внушительная фигура лавочника была облачена в парадный костюм, и Ёхэй не сразу узнал своего знакомого. За столиком, уставленным пивными бутылками, сидело еще двое мужчин.

– Милости просим, Адзума-сан! – пригласил булочник Ёхэя и представил его своим попутчикам. – Надо же, где довелось встретиться! Вы тоже в Токио?

– Да, к дочери.

– Значит, едете к Муги-тян. Это хорошо. Рад за вас…

– А вы куда держите путь?

– Мы-то? Мы в министерство земледелия и лесного хозяйства.

– В министерство? По какому вопросу?

– Да вот решили, глядя на вас, заняться полезными делами. Собираемся подать прошение или, вернее сказать, требование.

– Вот оно что. Это очень-очень…