Вошла Грета и немедленно принялась накрывать на стол.

— Может быть, мы поужинаем в столовой? Ведь у нас гостья.

— Нет, Грета. Ребекка находится здесь, чтобы узнать, как мы управляемся с делами. Она готовится перепачкаться так же, как и мы. — Есть ли у нее одежда, подходящая для ранчо? Представив, как она разгуливает в мини-юбке, он почувствовал, что тело его пробудилось к жизни.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

Митч оглянулся и увидел Ребекку, стоявшую в дверях. Она переоделась в серые гофрированные брюки и темно-красную майку-безрукавку. Она казалось гораздо ниже в туфлях без каблуков, но это не убавляло ее привлекательности.

— Конечно, вы можете налить молоко детям и холодный чай для нас, — сказал он ей. — Все в холодильнике.

Ребекка подошла к буфету и достала стаканы.

— Как вкусно пахнет!

— Энчиладас, — сказала Грета.

— Ты сама их приготовила?

Грета улыбнулась.

— Нет, я кое-что умею, но это блюдо готовит только Мэгги. Она оставила нам кучу еды в холодильнике.

— Мы не будем голодать, — сказал Митч.

— Я нисколько не беспокоюсь об этом, — ответила Ребекка. — Передайте мне, пожалуйста, салат и помидоры, и я буду счастлива.

Он помедлил, вскрывая пакет с маисовыми лепешками.

— Только не говорите мне, что вы вегетарианка.

Ребекка наслаждалась, наблюдая за паническим выражением, появившимся на лице Митча.

— Нет, я не вегетарианка. Если бы я дала себе волю, то ела бы говядину и гамбургеры целый день. Но мне надо следить за весом.

Она почувствовала на себе взгляд, которым он окинул ее с головы до ног, и по телу ее прошла дрожь. Она никогда не могла выдержать подобный взгляд, который был столь распространен среди мужчин.

— Вы хорошо выглядите, — сказал ей Митч.

— От этих ароматных энчиладас невозможно отказаться, — пробормотала она, доставая из холодильника молоко и холодный чай.

Митч взял прихватку, достал из духовки разогретое блюдо и поставил его на стол. В это время в комнату стремглав вбежал Колби и плюхнулся на стул.

— Вот это да! — вскричал он, голодными глазами глядя на еду.

— Ты помыл руки?

Большие карие глаза расширились, словно их обладатель решал, что ему ответить.

— Да, мыл сегодня утром.

Митч нахмурился и указал на дверь.

— Иди и помой.

— О'кей. — Колби встал.

— Я пойду с тобой, — сказала Ребекка. — Я тоже забыла помыть руки. Ты покажешь мне, где ванная комната?

Колби встрепенулся.

— Конечно, пойдемте. У меня есть мыло, которое здорово пенится и пахнет, как жвачка.

— О! Мне хотелось бы на него посмотреть. — Она бросила Митчу через плечо: — Мы сейчас придем.

Скоро из ванной послышался смех. И не было звука слаще для ушей Митча.

Наконец парочка вернулась и уселась за стол. Дети говорили беспрерывно, стараясь завладеть вниманием Ребекки. Митч подумал, что в этом нет ничего странного. Кроме Мэгги, в доме после смерти их матери не появлялись другие женщины.

— Эй, пап, — вывел его из задумчивости Колби, — а ты знаешь, что Ребекка умеет скакать верхом? У ее дедушки были лошади.

— Неужели? — сказал он, удивившись. — А где была ферма? — Он положил на тарелку порцию энчиладас и передал ей, затем наполнил тарелку Колби.

— Недалеко от Лексингтона, Вирджиния, — ответила Ребекка. — Мой дед разводил и объезжал полукровок, а также европейских породистых лошадей всех видов — охотничьих, скаковых и для выездки.

Митч закончил раскладывать энчиладас.

— И ваша семья переехала в Нью-Йорк?

Семья? Семья — это нечто, чего она никогда не имела. Неудачный союз ее родителей вряд ли можно назвать браком.

— Нет, только моя мать и я с сестрой; родители развелись, когда я была совсем маленькой.

Роберт и Диана Валентайн считали этот шаг правильным и через несколько лет, но у нее ощущение горечи оставалось до самой смерти матери, после которой прошло уже десять лет. Двум девочкам-близнецам пришлось выбирать, с кем остаться. В итоге Рэчел уехала в Англию к отцу, а Ребекка осталась жить в Штатах с матерью.

— Наша мать работала в Лонг-Айленде. А я каждое лето проводила в Вирджинии и однажды обнаружила, что очень привязалась к деду с бабкой и мне трудно возвращаться назад. И вот тогда мой дед Поппи Кроуфорд продал коневодческую ферму и они переехали к нам с мамой.

Митч убедился, что Колби ест, и положил энчиладас и себе.

— А вы с сестрой не захотели последовать семейной традиции?

— Сестра сейчас живет с семьей моего отца, — ответила она, вспомнив о том, что после смерти матери много лет не видела Рэчел. А также других членов семьи — дедушку Уильяма, отца, сводных братьев и сестер. — Она работает в Лондоне. Наш отец — британский подданный.

— Здорово! Вы поедете в Лондон? — спросила Грета.

— Я не была там много лет. — Ребекка удивилась, как много рассказала о себе. Обычно она не раскрывала перед другими людьми свою семейную историю. Единственным человеком, с кем ей доводилось обсуждать грешную жизнь Валентайнов, была ее подруга, Стефани Эллисон.

— Энчиладас великолепны, — сказала она. — Мэгги прекрасно готовит.

Митч, должно быть, подметил ее смущение.

— Дети, почему вы никак не закончите есть? У вас есть чем заняться.

Ребята хмыкнули.

— Предупреждаю, если вы быстренько не сделаете свои дела, то завтра не поедете смотреть стадо.

— Хорошо, — сказала Грета.

Ребята разом опустошили тарелки, и Колби помог сестре отнести грязную посуду в раковину. Митч повернулся к Ребекке и тихо произнес:

— Я прошу прощения за их вопросы.

— Дети любопытны.

— Как бы они вам не надоели в следующие несколько недель.

Дети не были для нее проблемой. Ребекка улыбнулась.

— По большому счету дети открыты и чисты. И от этого веет такой свежестью.

— Очень скоро новизна может стать обыденностью. — Он посерьезнел. — Если вы почувствуете, что они чересчур вторгаются в вашу личную жизнь, дайте мне знать.

Она рассмеялась.

— В этом большом доме, я думаю, мы не часто будем встречаться друг у друга на пути. Кстати, я вам очень благодарна за то, что вы великодушно пригласили меня пожить у вас дома.

Митч встал и вынул из шкафа две чашки.

— Кофе?

Она кивнула. Когда он проходил мимо нее к столу, она не могла не почувствовать исходившую от него мощную силу — но в то же время как успокаивающе он действовал на нее!

— Это замечательная деревенская местность. Особенно если под рукой есть «сессна». Одна из причин, почему я завел себе собственный самолет, заключается в том, что можно быстро добраться туда и обратно. Зимы здесь могут быть коварными. Но такие бывают и в Нью-Йорке.

Она глотнула кофе. Дети на другом конце кухни что-то щебетали и мыли тарелки. Красивый мужчина сидел напротив нее, они вместе пили кофе… Она часто видела себя в такой жизни, с мужчиной и детьми. И теперь…

— Ребекка…

Она повернулась на его голос.

— Извините, — сказала она растерянно. — Наверное, я задремала.

— Я же говорил — вам надо отдохнуть. Вы проделали долгий путь и, наверное, мало спали.

— Если не возражаете, я пойду отдохну.

— Нисколько не возражаю, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы хорошенько отдохнули перед тем, как отправиться завтра верхом в путь. Нам многое предстоит посмотреть.

Внезапно до нее дошло, что она с удовольствием принимает это предложение. Похоже, она единственный человек на ферме, который может ездить верхом. Наверное, этот красавчик ковбой желает посмотреть, сможет ли она удержаться в седле?

— Я буду готова.

Ребекка проснулась от легкого стука в дверь. Она перевернулась на большой кровати навзничь, борясь со сном.

— Ребекка, — послышался через закрытую дверь приглушенный голос мужчины.

Митч. Ребекка присела на кровати, стараясь окончательно проснуться.

— Минуточку, — сказала она, откидывая одеяло и хватая свой халат, лежащий в изножье. Она пошла к двери, на ходу засовывая руки в рукава. Завязав поясок, поправила волосы, пригладив непослушные кудри, и открыла дверь.