— Пожалуй, ты прав, — согласилась Элен. — Пора отправляться домой. Что толку торчать в четырех стенах и копаться в себе?

— Вот и умничка. Отправляйся на стоянку, садись в новенький «ниссан» и поезжай в свой Роз Бэй.

— Кевин, оставь свой сарказм. Ты так говоришь, будто я зазналась от успехов и забыла о том, каких усилий мне все это стоило.

— Вот именно, Элен. Не стоит забывать о том, чего ты добилась. Тогда маленькое поражение покажется тебе лишь еще одним шагом к большой победе.

— Кевин, спасибо за поддержку, хотя ты меня и не успокоил. Боюсь, что Ричарду придется со мной несладко сегодня.

Кевина перекосило. Со стороны Элен было довольно жестоко упоминать о другом мужчине, к тому же счастливом сопернике. Нет, Элен никогда не говорила о любви и о том, что готова пожертвовать собственной свободой ради Ричарда, но… Они ведь жили вместе! Всего пару недель. Однако это известие уязвило самолюбие Кевина. Безусловно, он не имел никакого права упрекать в чем-либо Элен. Они не были связаны никакими обязательствами. У Кевина была умница и красавица жена, однако…

Однако его по-прежнему, как и с первого дня знакомства, тянуло к Элен. Вот и сейчас, увидев ее со спины, Кевин почувствовал, как учащенно заколотилось его сердце от вида упругих ягодиц, обтянутых шелковой юбкой, как перехватило дыхание от колыхавшихся под блузкой полных грудей Элен… Его страсть к коллеге была каким-то наваждением, проклятием, посланным ему за неведомые прегрешения. Однако Элен никогда не дарила ему надежды, и до поры до времени Кевин готов был с этим мириться. Ведь холодная красавица давала от ворот поворот и другим воздыхателям.

Затем появился этот Ричард. Чем он приворожил Элен? Внешне он был ничем не примечательным мужчиной. Немногим выше самой Элен, с короткими волосами невыразительного пшеничного цвета и со столь же невыразительными дымчатыми глазами. Что касается его деловых успехов, то и в бизнесе Ричард не особо преуспел. Нет, конечно, он добился определенных успехов, создал собственную компанию по экспорту эвкалиптового масла в страны Европы, но на фоне блистательной Элен Ричард выглядел жалкой марионеткой.

Чем же тогда он покорил ее? Почему именно ему был открыл доступ в святая святых — спальню Элен Томпсон? Не один день Кевин ломал голову над этим вопросом, но более или менее правдоподобного ответа так и не нашел. Будь Элен непривлекательной замарашкой, прибывшей из провинциального городка и с трудом зарабатывавшей себе на пропитание, Кевин решил бы, что Ричард был избран по причине отсутствия какого-либо выбора вообще. Но вокруг Элен всегда крутилось множество мужчин, среди которых встречались и весьма обеспеченные.

Временами Элен отдавала предпочтение тому или другому, но ни одна связь так и не привела ее к алтарю. Казалось, Элен была не способна на длительные отношения. Стоило ее бойфренду только заговорить о переходе отношений на более высокий уровень, как Элен подобно рыбке выскальзывала из рук.

— Ты прав, — наконец вымолвила со вздохом Элен и поднялась с кресла. — Пора домой. Тебя подбросить?

— Нет, я на машине.

— Как знаешь. — Она быстро собрала со стола лежавшие в беспорядке документы, положила их в серый кейс и, застегнув его, произнесла тоном, не допускавшим возражения: — Мы подадим на апелляцию.

— Элен… это безнадежно. Зачем тебе набивать шишки там, где любой здравомыслящий человек пригнул бы голову? Лучший выход — забыть и о Кловисе, и о Картере, и обо всем этом деле с финансовыми махинациями. Вернее, тебе придется смириться с тем, что это надо забыть.

— Черт, черт, черт! — выругалась Элен. — Ненавижу понедельники! Хорошо началась неделя, нечего сказать!

— Элен, ты устала, — заботливо погладив ее по спине, произнес Кевин.

Однако вместо братских чувств его окатила волна желания, заставившая резко убрать руку со спины женщины. Проклятье! Надеюсь, Ричарду сегодня ничего не перепадет. Скорее всего, вместо десерта ему подадут соус чили. Элен явно не в духе, и если Ричарду не хватит терпения и понимания… Кевин невольно улыбнулся. Что ж, Элен снова будет свободна.

— Чему это ты улыбаешься? — спросила Элен, открыв дверь кабинета.

— Так… — Лгать Кевину не хотелось, а сказать правду было подобно самоубийству.

— Предвкушаешь скорую встречу с Мелани? — Элен озорно подмигнула ему. — Как у вас дела?

— Все в порядке. Ты ведь знаешь, Мели — прелесть.

Элен кивнула.

— А когда твоя прелесть осчастливит тебя наследником?

Кевин пожал плечами.

— Мы пока не думали об этом.

Элен удивленно вскинула брови.

— Как? Вы женаты, если не ошибаюсь… — она закатила глаза, мысленно прикинув сроки… — около двух лет. Не забывай, что мы живем в Австралии. Многодетные семьи — норма, в то время как отсутствие ребенка — явление из ряда вон выходящее. Ты ведь не хочешь, чтобы на тебя все показывали пальцем и сочувственно качали головой.

— Элен, скажи это лучше себе, — довольно резко заметил Кевин.

Какое право она имеет поучать их с Мелани! Да, у них до сих пор нет детей. Однако это вовсе не означает, что ни он, ни тем более его жена не мечтают о малыше!

— Прости, — чуть не плача сказала Элен. — Ты, как всегда, прав, Кевин. — Мне тридцать два, а я до сих пор не познала радости материнства.

Кевина передернуло. Господи, он расстроил ее! Элен отчаянно нуждалась в дружеской поддержке после неудачного процесса, а он… он едва не довел ее до слез.

— Пойдем, — резко сказала Элен, взяв себя в руки. — Кажется, ты волновался о мисс Уолш.

Кевин быстро вышел из кабинета и, подождав, пока Элен запрет дверь, пошел рядом с ней к выходу.

Элен вошла в дом и по привычке бросила ключи на столик в холле. Однако вместо привычного едва слышного позвякивания раздался раздражающий звон, возвестивший о приземлении связки ключей на пол.

— Черт! — выругалась Элен, наклоняясь и поднимая ключи.

Выпрямившись, она обнаружила, что столик стоит в метре от своего привычного места. На нем красовалась фарфоровая китайская ваза с хризантемами. Брови Элен поползли вверх. Она отвела глаза с единственной целью вновь взглянуть на столик и вазу, чтобы убедиться, что при первом взгляде ей все это привиделось. Однако ваза стояла на прежнем месте — в отличие от передвинутого столика. В ней действительно были цветы. Цветы, которые Элен физически не переносила. Хризантемы. Они ассоциировались у нее с похоронами отца. Боже, тогда было так много хризантем! Ажурно-хрупкие и яркие, они лежали на черной земле… Элен аккуратно опустила на пол кейс, скинула туфли и прошла в гостиную.

В комнате работал телевизор, напротив которого на разложенном диване расположился Ричард. На экране мелькали какие-то зубные щетки, стиральные порошки и шоколадные батончики. Ричард мерно посапывал. На подлокотнике дивана стояла пустая синяя банка из-под «Фостера».

— Ричард! — громко окликнула прикорнувшего бойфренда Элен. — Проснись сейчас же.

В ответ раздался нечленораздельный звук, ясно давший понять, что разбудить спящего красавца будет не так-то просто. Проверять разрекламированную в сказках чудодейственную силу поцелуя Элен не собиралась.

Она взяла пустую жестяную банку и пошла в кухню, где бросила ее в одно из трех мусорных ведер. Емкость едва ли не в метр высотой с зеленой крышкой предназначалась для стекла, пластика и прочих непищевых и небумажных отходов. Так как мусор вывезли только вчера, пустая банка с шумом шмякнулась о дно.

Затем Элен налила себе остывшего и оттого потерявшего большую часть своего аромата кофе, села на табурет около кухонного стола и, передернувшись, словно от холода, отпила из чашки. Напиток показался ей чрезмерно горьким, и она неохотно встала, чтобы достать из хлебницы пончик. Уж что-что, а запасы пончиков в ее доме не иссякали. Впрочем, любовь к этому лакомству в крови у всех австралийцев.

Элен откинула крышку хлебницы, протянула руку… пакет был пуст. Она готова была взорваться от возмущения! Ричард не просто уничтожил все ее пончики, но даже не удосужился выбросить пустой пакет!