ГЛАВА 1

Уткнувшись лицом в липкие от пота руки, Кайлани Кекоа застонала, мечтая снова отключиться. К несчастью, пришедшее к ней сознание не желало отпускать. Проблема пробуждения, особенно в данный момент, заключалась в том, что оно включало не только душевные муки, но и совершенно новое чувство ужаса, которое Лани не испытывала уже довольно давно.

У нее было похмелье. Или, если судить по тому, как кружился и вертелся мир за ее сощуренными веками, она все еще была пьяна. Все еще ужасно, ужасно пьяна.

Первым делом надо было попытаться сесть. Она могла сделать это. Без сомнений. Если она смогла поймать «бочку»[1] в девятиметровой волне с одной рукой в гипсе и выиграть национальные соревнования по серфингу, значит, сможет принять и горизонтальное положение.

О господи. Это больно. Любое движение, даже легкий поворот головы, отдавалось дикой болью в черепе. Когда она, наконец, села, появилась следующая проблема: выяснить, где она находилась и почему.

Хотя для начала неплохо бы было установить, который час. Лани оглянулась: вокруг нее были ряды облупленных пластиковых стульев, прикрученных к потертому ковролину; на заброшенном подиуме виднелся логотип неизвестной ей авиакомпании; за грязными окнами во всю стену висела густая непроницаемая тьма.

В глубине ее сознания шевельнулось странное предчувствие. Темнота за окном не предвещала ничего хорошего. Не должно было быть так темно. Хотя, почему нет?

Порывшись в сумке у своих ног, Лани вытащила телефон. На ожившем от нажатия кнопки экране высветилось 21:40.

Девять сорок вечера?

Вспышка сознания откликнулась новой волной головной боли. Молния за окном громыхнула с такой силой, что затряслись окна.

Ее стыковочный рейс должен был вылететь в четверть седьмого вечера и до следующего дня был последним самолетом из этого богом забытого микроскопического аэропорта. И говоря «богом забытого», она имела в виду отдаленного; во многих, многих километрах от цивилизации, настолько отдаленного. Ни одной гостиницы, ни одного бара. Ничего. Лишь единственная взлетно-посадочная полоса практически в двух шагах от Тихого океана. Стеклянная будка аэропорта с билетной кассой и облупившимися стульями, которые уже в 70-х считались антиквариатом; полтора метра липкой ламинированной стойки бара в самом дальнем углу зоны ожидания, за ним молча стояла усталая женщина с крашенными волосами цвета грязного блонда и опустошенными карими глазами. Она не сказала ни слова, но подала Лани достаточно коктейлей Май-тай, чтобы та потеряла сознание, а учитывая миниатюрность Лани, для этого потребовалось шокирующее количество рома.

Черт.

Теперь она застряла в этой дыре до утра и, похоже, в аэропорту не было никого, кроме нее. До такой степени никого, что свет везде был выключен. До такой степени никого, что он не горел даже на взлетной полосе.

Черт.

Запихнув телефон в сумку, а сумку в рюкзак, Лани встала. Что было очевидной ошибкой, потому что ее закачало, как пальму в торнадо, и она упала обратно на стул, больно ударившись. От всего этого ее голова разболелась еще сильнее.

‒ Черт побери, ‒ пробормотала себе под нос Лани и опять попыталась встать, уже осторожнее, и в этот раз ей удалось подняться. Рюкзак благополучно повис за спиной, она даже сделала несколько ровных шагов к бару, прежде чем споткнулась. Бар, конечно, пустовал, но за стойкой, на черной резиновой сетке, стояли стаканы, и виднелся кран для содовой. Перегнувшись через стойку, Лани налила воды в тяжелый стакан, жадно выпила и снова наполнила его. Повторив эту процедуру раз шесть, ей удалось избавиться от сухости во рту, но тут громко заурчал желудок, возмущенный подобным обращением.

‒ Думаю, ты бы не отказалась сейчас от парацетамола, ‒ раздался хриплый мужской голос где-то слева от нее.

‒ Твою ж мать! ‒ пискнула Лани, подскочив от неожиданности, и закружилась в поисках источника звука.

Между окном и открытой дверью, в тени, тускло помигивал оранжевый огонек сигареты.

‒ Давно ты там сидишь? ‒ требовательным голосом спросила Лани, двигаясь к источнику звука.

‒ Как посмотреть. Дольше, чем хотелось бы.

Лани посчитала его голос странным. В нем слышался южный акцент, но при этом и слегка ирландское произношение. Спокойный и глубокий голос незнакомца прошелся между ее лопаток вниз по позвоночнику.

‒ Это не ответ, ‒ возразила Лани. ‒ И да, я бы сейчас убила за парацетамол. Или кодеин. Или морфин. Ну, или лопатой промеж глаз.

‒ Сожалею, но такого у меня нет, ‒ голос, казалось, поднялся выше; за ним последовал оранжевый огонек.

Затем еще выше и выше, пока не остановился в полуметре над головой Лани, где загорелся еще ярче, потрескивая. На мгновение появилась и тут же исчезла в небе над аэропортом струйка дыма.

Теперь, когда Лани пришла в себя, то почувствовала смешанный запах дождя и океана, вместе со слабым едким запахом сигаретного дыма.

‒ Если у тебя нет парацетамола, зачем вообще про него сказал?

‒ Хороший повод заговорить с девушкой, ‒ хмыкнул мужчина. ‒ Какое-нибудь болеутоляющее наверняка найдется в аптечке за баром.

Лани обошла стойку, присела на корточки и увидела обшарпанную металлическую коробку белого цвета с красным крестом на крышке. Ржавые металлические крепления едва держали коробку закрытой, и Лани с легкостью ее распахнула. Как и следовало ожидать, внутри лежала пара упаковок обезболивающего. Она взяла несколько и поставила коробку на место.

‒ Спасибо, ‒ сказала Лани, раздирая одну из них и высыпая содержимое в ладонь.

‒ Угу.

Ударил разряд молнии, осветив гигантский силуэт мужчины. Он был около двух метров, с широкими плечами и руками, будто высеченными из дерева.

‒ Ты-то почему здесь? ‒ спросила Лани, запивая таблетки водой.

‒ Жду, когда пройдет шторм. ‒ Он потянулся к пепельнице, стоящей на баре. ‒ А ты?

‒ Просто проездом, ‒ неуверенно ответила Лани.

‒ Кажется, ты пропустила часть, где уезжаешь, ‒ коротко рокочуще хохотнул мужчина.

‒ Похоже на то, ‒ грустно сказала Лани.

‒ Знаешь, что будешь делать дальше?

Лани снова неуверенно замялась. Она не знала. Даже мыслей никаких на этот счет не было.

‒ Нет, ‒ призналась она, ‒ абсолютно не представляю, что мне делать.

‒ Ну, вариантов у тебя мало: можно остаться здесь или идти в город пешком.

‒ Как далеко идти?

‒ Километров пятнадцать, двадцать.

‒ Полагаю, такси сюда не приедет? ‒ спросила Лани, решив, что не помешает убедиться.

‒ Такси? ‒ Эта идея его позабавила. ‒ Не думаю, что в этом городе, если его вообще можно так назвать, есть хоть одно.

‒ То есть, вариант на самом деле один ‒ остаться здесь.

‒ Видимо, да.

‒ Одной, под дождем, в темном закрытом аэропорту.

‒ Ага. ‒ Стул протестующе заскрипел под тяжестью опустившегося на него тела.

‒ Ты сказал, что ждешь, когда пройдет шторм. Что ты хотел этим сказать? ‒ Лани налила себе колы и сделала глоток.

‒ Ну, что рано или поздно дождь прекратится, ‒ последовало после долгой паузы.

‒ Да неужели, Шерлок? Я спрашиваю почему. Почему ты ждешь?

Очередная пауза. Лани подумала, что этот парень явно увиливал от ответов.

‒ Наверное, потому, что мне хотелось бы попасть домой до конца дня.

Лани мысленно выругалась. Похоже, прямые ответы из него можно было вытащить лишь клещами.

‒ И где твой дом?

‒ Полагаю, остров Сикер. По крайней мере, на данный момент он подходит под определение.

‒ Остров Сикер? Что это? И как ты собираешься туда попасть? ‒ Ее голова все еще раскалывалась, и ей следовало держать себя в руках.

‒ Остров Сикер. Это… такой остров. Совсем маленький, километрах в пяти отсюда. ‒ Он помахал рукой в сторону океана, на запад. ‒ И я полечу туда.

Раздался резкий металлический звук, огонек зажигалки на мгновение выхватил из темноты глубоко посаженные глаза и поразительное лицо, состоящее из сплошных резких черт, жестких линий, углов и плоскостей.

‒ Как же?

‒ На самолете, ‒ он выдохнул дым. ‒ Точнее, на гидросамолете.

Она почувствовала, как ее сердце подпрыгнуло. Ну, ладно, учащенно забилось. Учитывая то, как Лани себя чувствовала, никакая ее часть не смогла бы сейчас подпрыгнуть: все вокруг рябило, а мозг пытался выскочить из черепа через глазницы.

‒ Можешь взять меня с собой?

‒ Вполне. Восемьдесят баксов в одну сторону, ‒ выдержав паузу, сказал он; послышался треск табака и глубокий выдох.

‒ Ты же все равно туда летишь и хочешь, чтобы я заплатила? ‒ шокировано открыла рот Лани.

‒ Если б я не был пилотом, то взял бы деньги и с себя. Топливо дорого стоит, да и погода не совсем летная.

‒ Все, что ты сказал ‒ абсолютная бессмыслица. ‒ Лани потерла переносицу. ‒ Ты все равно летишь на этот остров. Я не понимаю, почему ты не можешь меня туда подбросить. Я не буду тебе мешать. Не скажу ни слова. Я не займу много места, у меня с собой только рюкзак.

‒ Не важно, сколько ты займешь места. Черт, ты такая кроха, что поместилась бы и под сиденьем. ‒ Он встал со стула и пересел к ней поближе. Внезапно он заполнил собой все пространство вокруг. ‒ Меня волнует тот факт, что я практически банкрот, и бензин почти на нуле, дорогая. Небольшой урок по основам экономики: тебе нужно то, что я могу предложить. Без меня тебе отсюда не выбраться, поэтому цену устанавливаю я. Либо соглашаешься, либо нет.

‒ Это настолько бредово, что я даже не знаю, с чего начать, ‒ уставилась на него Лани.

‒ Можно заплатить восемьдесят баксов или сказать «спасибо, не надо».

‒ Как тебе вариант «ты придурок»? ‒ Лани залпом допила колу, словно та была шотом алкоголя.

‒ Справедливо. Ничего личного, только бизнес. Мне нужны деньги, тебе ‒ выбраться отсюда.

Лани подумала над его предложением. В принципе, у нее в кошельке была пара сотен, но они были последними. Эти двести долларов были ее единственными сбережениями. Однако, идея просидеть всю ночь одной в темном аэропорту нравилась ей еще меньше.