В три часа ночи он с аппетитом уплетал бутерброды под горячий чай. Акопов рассматривал план дачи и все больше хмурился.

- Что-то не так? - не выдержала Людмила.

- Так, - вздохнул Акопов. - Просто не могу понять одного: зачем дураку Антюфееву лезть в это кислое дело? Чего ему не хватает?^ - Ты же сам сказал, чего именно, - засмеялась напарница. - Мозгов!

Тут она была не права. У Антюфеева хватало мозгов и нахрапистой хитрости. Иначе в сорок три года он так и сидел бы командиром дивизиона гденибудь в смоленском или тверском лесу на третьем поясе обороны. Нет, генерал шевелил мозгами, упрямо лез вперед, пер, как танк, одних принимая на броню, а других вминая в грязь. Он довольно быстро получил генеральскую звезду и высокую должность. А заодно - дачу, машину, нужные знакомства и прочие приятства. Хотя в последнее время генералу казалось, что его придерживают, не дают дальше расти.

Антюфеев был невысок, большеголов, грузен и напоминал мешок с картошкой на толстых кривоватых ногах. Родился он семимесячным, и его доращивали в наволочке с отрубями. Двадцать лет жена Антюфеева, учительница математики, относилась к нему со снисходительным терпением, и это иногда заставляло Антюфеева напиваться вдали от семьи и тихо плакать злыми слезами: "Урыть бы тебя, падлу..." Вся цепкая карьера, все жизненные устремления этого недоноска, словно зацикленного на своей недоношенности, служили злорадным укором жене.

Прежде лентяй, он сиживал в академии над конспектами по четырнадцать часов кряду. Мерзляк, он купался в проруби. Трус, он был способен на обострение любых отношений с окружающими. Даже с начальством. Антюфеев сам себя ломал через колено. И с одной целью: однажды увидеть в глазах жены не обычное спокойное превосходство, а хотя бы тень уважения. Или удивления.

Да, еще хватает у нас в России неистовых людей... Потому в таких страстях и обретаемся, спаси нас, Господи, и помилуй!

...Акопов уже засыпал в своей комнате, привыкая к новому стойкому запаху железа и изоляции.

Скрипнула лестница, он сунул руку под подушку, к "стечкину". Но в призрачном свете мелькнула белая ночная сорочка, и Людмила осторожно примостилась рядом.

- Не спится, - сказала она просто.

От ее волос пахло солнцем и молодой листвой.

- У тебя такая кожа... - шепнул через несколько минут Акопов.

- Какая?

12

"К сентябрю 1991 года, когда после августовской попытки путча антитеррористическое подразделение МВД-КГБ было распущено, его офицеры, во всяком случае некоторые из них, были вполне готовы к выполнению чуть ли не любых заданий, равно как и к чуть ли не любой "индивидуально-трудовой деятельности".

А. Наджаров.

"Белый "Мерседес" с мертвецами".

"Куранты",

1993, 21 января.

Третий меморандум появился в 1990 году, перед визитом генсека-президента в Японию. Сотрудник Управления, работающий в МИДе, доложил, что министр иностранных дел вместе с другими ответственными "мидаками" готовит проект договора о передаче Японии части Курильских островов в обмен на кредиты. В Управлении уже знали, что группа народных депутатов, побывавших в Японии в конце 1989-го и в начале 1990 года, в интервью токийским газетам говорила о передаче Южных Курил как о деле почти решенном.

Обсудив эту информацию, коллегия приняла меморандум "О территориях". Было решено, руководствуясь стратегическими интересами государства, сорвать визит или заставить отложить его. А также организовать плебисцит на Сахалине и Курилах и путем постепенного давления на президентское окружение похоронить саму идею передачи островов.

Работники Управления в Японии через деловые круги сумели воздействовать на руководство страны. В результате согласования и разного рода утряски сроков и условий визита Президента СССР в Страну восходящего солнца превратились в нескончаемую чайную церемонию. Советские морские пограничники в кои-то веки получили удивительный приказ: задерживать японских браконьеров в территориальных водах Советского Союза под страхом применения оружия. Сахалинцы и курильчане забросали центральные газеты и приемные высоких начальников письмами протеста против передачи Курил. А во Владивостоке состоялась серия судебных процессов над экипажами японских пиратских шхун.

Президент поехал в Японию не в мае, как было объявлено ранее, а в августе. К тому времени число захваченных японских судов перевалило за дюжину, а газетными вырезками "Курилы - советская земля!" можно было набить чемодан. Визит получился торопливым и бестолковым, ничуть не продвинувшим для японцев проблему "северных территорий".

После форосского сидения президент вызвал начальника Управления на дачу в Ново-Огарево и вместо приветствия задал такой вопрос:

- Почему вы не вмешались в события, генерал?

Манкируете? А если бы меня эти мудаки повесили за яйца?

- Позвольте усомниться, - сказал генерал. - У них не было таких специалистов. Одни дилетанты.

- Тем более непонятно, почему вы не пресекли... Мне такие профессионалы не нужны. Считайте, приказ о расформировании Управления уже подписан. Я не позволю манкировать!

- Рекомендую трошки охолонуть, - вздохнул генерал. - Я представляю организацию, которую, в отличие от некоторых ваших бывших сподвижников, не так-то просто выкинуть на помойку. А кроме того, вы теперь неправомочны вообще издавать приказы, касающиеся Управления. И я не имею права их принимать к исполнению. В директиве по поводу создания Управления недвусмысленно сказано: оно подчиняется только Генеральному секретарю партии. Директива же является единственным юридическим базисом создания нашей организации. Других правовых актов на сей счет нет. Поскольку должность генсека вы с себя добровольно сложили, то к Управлению, позволю напомнить, не имеете больше никакого отношения. А я сюда приехал, на ночь глядя, из обычной вежливости. Честь имею!

Он коротко козырнул и отбыл.

С развалом СССР коллегия Управления приняла новый меморандум "О госзаказе". Констатируя прекращение союзных отношений на территории империи, а также возрастание сепаратистских тенденций в самой России, коллегия приняла решение о приоритете работы внутри страны вплоть до стабилизации государства и нормального функционирования всех его институтов. Была принята программа "Поджатые пальцы". На ногах - чтобы не оттоптали. На руках - чтобы сжать в кулак. Коллегия приняла отставку двух заместителей начальника Управления, не согласных с линией ведомства в изменившихся условиях и выступивших за немедленные силовые меры по реставрации империи. Большинство же членов коллегии считали, что экономически выгоднее и политически надежнее дождаться, пока республики, пережив шок суверенитета, сами вернутся в Союз. Начальнику Управления коллегия дала право вести переговоры в целях сохранения и укрепления ведомства с любыми влиятельными политическими кругами.