Еще соседи говорят, чего лезешь, пусть участковый ходит, это его работа. Я соглашусь, это его работа. Но он один, точнее их трое, еще два сержанта. А район у нас большой, участковый не может быть везде и сразу. Хотя старый участковый как-то справлялся, а вот новый… Новому еще предстоит научиться работать. И потом, кто как не я должен проявлять инициативу по содержанию порядка в собственном подъезде? Тетя Клава одна не справится.

Пойду я спать, все равно мысли в голову не лезут. Посплю, а там буду думать, кто убил Михалыча и за что. Или кто-то другой будет думать. Хотя, зная свое начальство, буду думать я. Но это потом, а сейчас отдыхать. И снова погрузился в сон, накрывшись пледом.

В дверь позвонили. Нет, я не пойду открывать. Закутался в плед. Еще позвонили и постучали. Потом еще и еще. Я потянулся на диване, посмотрел на дверь, читая заклинания про себя, типа «это сон, это сон». Позвонили еще и голосом моего начальника сказали, чтобы открывал. Теперь точно придется открыть. Поднялся и, укутавшись в плед, пошел открывать. Открыл дверь и увидел своего начальника и нового участкового. Сразу офигел. Новый участковый выглядел, как звезда с обложки. Новая и чистая форма лейтенанта. Весь такой подтянутый. Серьезный. Но что-то меня в нем насторожило.

— Спишь? — спросил майор.

— Сплю.

— Просыпайся, у тебя убийство.

— У меня? Может у кого-то другого? У меня выходной.

— Выходной говоришь? Помню, помню. Говорить здесь будем или пустишь?

— Проходите на кухню, — сказал я и посторонился.

Мой начальник очень настырный человек. Звание майора получил не за красивые глазки, а за эту свою настырность. Мог и дальше по служебной лестнице пойти, но не хочет. Или его начальство этого не хочет. Говорит, что ему и майором хорошо. А что ему хорошо, то и нам, подчиненным, тоже. Любит, чтобы все было по порядку, не торопясь. Начальство его торопит, он смотрит на них и делает по-своему. За это оно его не любит, но за это его любим мы.

Участковый наш новый — лейтенант Шепелев Максим Леонидович, пришел недавно, буквально пару месяцев назад. По блату. В областном главке его родственник работает. Сюда прислали, потому что район этот тихий. Не совсем, конечно, тихий, но, как-то сносно, что ли. Более-менее спокойный. Это все заслуга бывшего участкового — майора Куницына Федора Петровича. Он здесь проработал многие годы, всех знал в лицо и по имени. С преступностью боролся, но так, чтобы всем жить можно было. Как это бывает? Например, проводят рейд по наркопритонам. Задержать надо человек там пять-шесть. Надо, так надо. Кого надо задерживают, остальные притихнут на время, потом опять за свое. Жить всем хочется и участковому тоже. Вот еще один пример. В нашем районе, как и во многих других, во дворах молодежь распивает спиртные напитки, шумит, ругается нецензурно.

Все знают, что нельзя, но делают. И вот к ним подходит Федор Петрович и говорит: «Уважаемые люди, прошу вас прекратить безобразничать.

Расходимся по домам». А дальше, если у этих людей есть разум, они расходятся, а, если нет, то говорят «иди дядя погуляй». И это при том, что участковый может быть в форме. Он мог бы их всех задержать, то есть попытаться. Их много, а он один. Ну ладно, задержал троих. Подержал в изоляторе сутки-двое, выпустил, а они снова за свое. А если у них кто из родителей бизнесмен, депутат или еще кто влиятельный, то сделать что-либо бесполезно. Только проблем себе наживешь. Проблемы Федор Петрович привык решать быстро. Все знают, что в каждой районе есть «смотрящий». То есть представитель преступного мира, которого слушаются все, авторитет. Он шел к нему и «рисовал» ситуацию, то есть предлагал варианты. Либо авторитет объясняет молодежи, что шуметь и ругаться плохо, либо участковый просит провести проверку его, авторитета, деятельности. Все решается быстро. Негодяи смирные, авторитета никто не трогает. И так было годами.

Шепелев как пришел, начал с преступностью бороться. Вы знаете, как это бывает, когда приходит новый сотрудник. Он начинает работать с особым рвением. Вот, если бы это было во благо, но, как часто бывает, он рушит то, что до него создавалось, формировалось и оттачивалось. За два месяца этот товарищ поссорил чуть ли не весь район. Авторитет наш уже не знал, что делать. Вернее был один выход, но отстреливать нашего брата может только полный отморозок. В общем, вмешался Федор Петрович, вызвал его на переговоры и молодого приструнил. В районе стало легче дышать всем. Теперь молодому необходимо было поднять авторитет среди коллег. Вот и выпал ему шанс. Почему только в мой выходной?

Сели мы на кухне втроем. Я спиной к окну, в пледе, напротив меня Олег Романович, справа Шепелев.

— Так, капитан, — начал Олег Романович, — есть у меня подозрения, что это будет запутанное дело. А значит, это твое теперь дело.

— Почему запутанное? По-моему обычное дело. Любой другой его распутает.

— Потому что, Леша. Потому что убийство необычное.

— Чего я не знаю?

— Леш, как твоего соседа звали?

— Михалыч.

— Михалыча убили не совсем обычным способом. Его могли зарезать, например. Задушить. А его глазом насадили на гвоздь. Вот так, Леша.

— Вот так номер. Это что же получается, гвоздь заранее туда вбили или так удачно все сложилось?

— Вот это тебе и предстоит выяснить. То есть вам. Шепелев к тебе прикреплен. Ему авторитет поднимать надо. И не спорь. Пойду я. Можешь не провожать. И еще, все дела отложи, я их твоим коллегам передам.

— Они очень обрадуются.

— Это мои проблемы. А это дело — ваша проблема.

И засмеялся. Подошел к моей двери, открыл ее, вышел и, перед тем, как закрыть, сказал:

— Отдохнул, да?

Мы остались вдвоем с участковым. Получается, я теперь еще и учитель, наставник. Знаете, как тяжело нести груз ответственности? Он новичок, смотрит на меня, как на гуру сыска. Какой я гуру? Обычный сыскарь. У меня и раньше были новички, которых надо было подтягивать, обучать, брать с собой. Первые их задержания, боевые крещения, все под моим надзором. И не дай Бог получит ранение, вот тогда ощутишь на себе гнев начальства. И оно право, если недосмотрел.

Бывают новички, которые не лезут никуда. Я их называю «пустая чаша». Это молодые парни, которые хотят научиться. Делают, как я говорю, повторяют все, все мои действия, на рожон не лезут. А есть, те, которые лезут «вперед батьки». Вот с такими, как всегда, проблемы. Знают они больше меня, лезут вперед, опыта нет, зато гонора, хоть половником хлебай. Как правило, с такими я не срабатываюсь. И хорошо, если эти новички сразу после института или академии, помнят, как работать надо, еще «не сачкуют». А бывают «бегунки». Это те, которые ни с кем сработаться не могут. Беда с ними.

И вот передо мной очередной новичок. Он еще не «бегунок». Надеюсь, что и не будет. Шепелев недавно работать начал. Еще помнит, как надо работать, не начал «сачковать». Посмотрим, как сработаемся. Что же в тебе меня настораживает?

— Лейтенант, нам предстоит вместе работать не один день. Давай договоримся, что я тебя буду звать по имени, когда мы вдвоем, рядом нет твоих и моих коллег. Ты меня будешь звать по имени-отчеству. В присутствии коллег мы обращаемся друг к другу по званию. Что скажешь, Максим?

— Согласен.

— Хорошо. С чего начнем? Ты не подумай, я знаю, как действовать. Мне важно, чтобы я понимал, на что ты способен. Как ты умеешь управлять своими людьми.

— Думаю, надо опросить соседей, кто и что видел.

— Это потом. Что сначала?

— Вскрыть квартиру.

— Нет, Максим, так не пойдет. Если делать все самому, будешь топтаться на одном месте. Подчиненные тоже должны работать, даже, если со стороны кажется, что они ничего не делают. Безделье, это плохо. Поэтому сначала мы попьем кофе. Пока я варю кофе, ты сходишь вниз. Там два твоих сержанта. Вот пусть они обойдут все квартиры, опросят всех соседей. Результат вряд ли будет, но видимость работы будет создана. И возвращайся.