По рассудку. Дух человеческий не есть субстанция, отдельная от чревес, органов и членов человека, но тесно пристает к ним, ибо духовность следует всему сцеплению от наружных до сокровеннейших и затем всему сцеплению и каждому волокну сердца и легкого, посему когда связь между телом и духом нарушена, дух остается в форме, в которой был пред этим человек, лишь происходит отделения субстанции духовной от субстанции материальной; отсюда явствует, что Дух имеет также сердце и легкое, как человек имея их в Мире, посему же у него подобные движения и подобные ощущения и также речь; ощущения, движения и речь не существуют без легких. Духи имеют также атмосферы, но они духовны. Как страшно заблуждаются назначающие душе особенное место, в мозгу ли, в сердце ли, ибо душа человека, которая должна жить по смерти, есть его дух.

3. Биение его сердца и биение его легкого наитствуют в пульсацию сердца и дыхание легкого у человека в Мире. Это также может быть доказано по опыту и по рассудку.

По опыту. Пока человек живет в Мире, он обладает двойным дыханием легких и двойной пульсацией сердечной; он этого не знает, не зная, что человек есть дух относительно своего внутреннего, и дух есть тоже человек; что те и другие движения постоянно существуют у человека и что движения духа наитствуют в оба телесные движения, - мне дано было познать по ощущению. Я был приведен однажды к этим двум движениям, когда у меня были Духи, которые сильным внушением могли отнять у разумения всякую способность мысли и вместе с тем возможность дышать; дабы мне это не повредило, я был приведен к дыханию моего духа и явно чувствовал его согласование с дыханием Ангелов небесных; отсюда стало очевидно, что Небо в общем и каждый Ангел в частности дышат, и насколько терпит разумение, настолько же терпит и дыхание, ибо внушение, которым располагают иные дурные Духи, стесняет одновременно дыхание и разумение, и это называется удушением тела и отсутствием духа (animus); также было Ангелам даровано направлять дыхание мое, однажды уменьшать и постепенно останавливать дыхание моего тела, пока лишь оставалось дыхание моего духа, которое я ощутил; сверх того я дышал в духе, каждый раз, как был в таком же состоянии, как Духи и как Ангелы, и сколько раз я не был вознесен в Небо, столько же раз я был в духе, а не в теле и был иным, как телом, так и духом. Что же касается удаления жизненности легкого и тела и поддержания жизненности духа, см. в Трактате о Небе и Аде (449).

По рассудку. По этому живому опыту можно видеть, что каждый человек, обладая двойным дыханием, одним внутри другого, может по разумению мыслить рационально и даже духовно и тем отличаться от животных; он может быть также просвещен в разумении, вознесен в Небо и дышать с Ангелами, таким родом быть преобразован и возрожден. Где внешнее, там и внутреннее: это должно быть в каждом действии и в каждом ощущении, внешнее составляет общее, а внутреннее - частное, где общего нет, там нет и частного, отсюда у людей есть движение систолическое и дыхательное, как внешнее, так и внутреннее: движение внешнее, которое природно, и движение внутреннее, которое духовно; таким способом воля совместно с разумением может производить движения телесные и разумение, может производить с волею ощущения телесные. У животных есть также пульсация общая и особенная, дыхание общее и дыхание особенное, но у животных и общее и особенное природны, между тем как у человека внешнее природно, а внутреннее духовно. Одним словом, каково разумение, таково и дыхание, потому что таков человек; дух мыслит разумением и действует волею: дабы эти духовные действия могли ввестись в тело и успособить человека мыслить и желать природно, надобно, чтобы дыхание и пульсация духа сочетались с дыханием и пульсацией телесными и дабы было наитие одного в другое, иначе нет сообщения.

4. Жизнь телесная, которая природна, существует и зиждется на этом наитии и прекращается с удалением и отделением его. Человек по смерти такой же человек, каким был и ранее; но он становится по смерти человеком-духом, потому что его духовность, или субстанция его духа, была присоединена к его природе или материи тела, так точно и так тесно, что нет ни одного волоконца, ни одной основы или мельчайшей ткани, где бы человечность духа не соединялась с человечностью тела, и так как жизнь всего и жизнь частей единственно зависит от двух универсальных движений, систолического от сердца и дыхательного от легкого, то явствует, что когда эти движения прекращаются в теле, природные, которые материальны, отделяются от духовных, которые субстанциональны, ибо не могут работать совместно; то, что есть самою действующею силою, то есть дух, удаляется от всего приводимого в действие, то есть от природных, и человек становится другим человеком; в этом смерть человека и смерть есть воскресение его (см. в Трактате о Небе и Аде некоторые подробности по этому предмету, изложенные согласно живому опыту 445-452, 453-460, 461-469).

Представляется, что человек уже умер, когда прекратится дыхание, но он не умер, пока не прекратилось биение сердца, что происходит позднее; что человек не умер до того, доказывает жизнь ребенка в утробе и также жизнь взрослых в обмороках и удушиях: в таких состояниях сердце сохраняет свои систолы и диастолы, но легкое остается в бездействии, а все-таки люди живут, хотя лишены ощущения и движения и вовсе не сознают жизни; причина в том, что тогда дыхание духовное продолжает существовать, но никакое телесное дыхание ему не соответствует, поэтому и нет взаимности двух жизненных движений сердца и легкого, а без соответствия и взаимодействия их нет жизни в ощущении и никакого действия; как оно с природною жизнию тела, так же и с духовною жизнию духа; если воля и разумение, или любовь и мудрость не действуют совместно, то не происходит никакого действия рационального; если разумение или мудрость отделяются, то воля с любовью как бы замирают, однако бессознательно живет она, хотя разумение замкнуто, как это случается с потерявшими память: иначе, если отделяется воля или любовь, тогда конец с духом человека, как и тогда, когда сердце перестает биться. Мне даровано было узнать, что разлучение духа с телом происходит обыкновенно на второй день после последней агонии, тем что я разговаривал на третий день по агонии с некоторыми умершими, которые тогда были духами.

5. Человек тогда из природного становится духовным. Природный человек совершенно отличается от человека духовного. Различие так велико, что человек не может быть одновременно духовным и природным. Не знающий, что такое дух в естестве своем, может думать, что дух есть только более чистая природа, называемая в человеке рациональностью, но дух выше рациональности; он отличается от нее, как свет дневной от осенней вечерней тени: но отличие и разница могут быть познаны лишь тем, кто в том или в другом Мире, в природном и духовном и кому даровано по очереди быть то в том, то в другом и изучать один посредством другого; но той способности, которою я был одарен, я познал, каков человек природный и каков человек духовный, который есть дух. Для сведения опишу оное в немногих словах: во всем, относящемся к мысли и ее речи, и во всем относящемся к воле и ее действию, человек природный имеет субъектом материю, пространство, время и количество; эти сущности у него устойчивы и определены; без них у него нет идеи мысли и затем ее речи, нет чувства воли и ее действия. Для человека духовного эти сущности не суть субъектами, но для него они объекты, потому что в Мире духовном есть предметы, подобные тем, которые в Мире природном; есть земли, селения, поля, сады и леса, есть дома, распределенные на комнаты, и в этих комнатах все потребное, есть одежды женские и мужские, как в Мире, есть столы, кушанья, напитки, как в Мире, есть животные, одни кроткие, другие вредные, есть, следовательно, пространства, времена, числа и меры, все это сходно с тем, что в Мире, так, что невозможно глазу отличить, а между тем все это видимости, видимости мудрости, если они от разумения Ангелов и видимости перцепции любви, если они от их воли: ибо они создаются в одно мгновение Господом и в одно мгновение рассеиваются; они остаются или не остаются в зависимости от постоянства или непостоянства Духов и Ангелов, у которых они суть видимостями; это оттого, что эти видимости суть объекты их мыслей и чувств, субъектом же есть то, в силу чего они появляются, то есть присущее мудрости и любви, таким образом духу: например, когда они видят пространство, то они мыслят по пространству, когда они видят сады и в этих садах деревья, плоды, кусты, семена, то они мыслят не по видимостям, но потому, в силу чего эти предметы появляются, и тому подобное; отсюда происходит, что мысли духовных совершенно иные, чем мысли природных, точно так же их чувства, а настолько иные, что они трансцендентальны и не входят в идеи природные, разве отчасти во внутреннюю рациональную идею и не иначе как абстрактно и с заменою количества качеством; очевидно, что Ангелы обладают мудростью, непонятною и неизреченною для природного человека. Так как таковы их мысли, то у них и соответственный язык, отличающийся от языка людского так, что не сходен с ним ни в одном слове; то же самое с их письменностью, которая хотя подобна буквенной письменности людей в Миру, но не может быть понята ни одним человеком в Мире; каждая согласная в ней есть мысль, и каждая гласная есть чувство; гласные изображаются точками; ручные работы, которые бесчисленны, и отправления должностей тоже отличаются от работ и должностей людей природных в Мире; эти представления не могут быть описаны словами языка человеческого. По этому легкому очерку можно постичь, что природное и духовное различаются между собою, как тень и свет. Но тем не менее есть многочисленные различия видимостей, так как есть духовно чувственные, духовно рациональные и духовно небесные; так же дурные и хорошие духи; различия зависят от чувств и исходящих от них мыслей, и видимости суть по этим различиям. Из этого видно, что человек из природного становится духовным, лишь только телесные легкое и сердце прекратят свои движения и через это тело материальное отталкивается телом духовным.