– Куда ты?

– Ник уже должен возвращаться от Бена. Если он угодит в эту мясорубку…

Со сковородки валил густой дым. Пришлось срочно выбрасывать подгоревшие лепешки. Швырнув их в собачью миску, она устремилась догонять Фрэнка. Тот уже вскакивал на лошадь. В это мгновение налетел невиданный по силе порыв ветра, пошатнувший весь дом. Он ударил девушку в грудь, будто кулаком, и она вскрикнула от неожиданности.

– Запирайся и не вздумай выходить! – крикнул ей Фрэнк. – Бедовая погода идет!

– Куда ты?! – Крикнула она в ответ.

– Начнется ливень, река быстро выйдет из берегов. Если накроет человека… – Порыв ветра заглушил его последние слова. Пыль ослепила Саммер, и когда ей удалось проморгаться, Фрэнка уже не было видно.

Она успела заскочить в дом и захлопнуть дверь всего за пару секунд до того, как на окрестности обрушился сумасшедший ливень. Крыша ходила ходуном. Оглушительно хлопала какая-то оторвавшаяся доска. Саммер бросилась в гостиную, обхватила голову руками, зажмурилась и с ужасом стала ждать, когда рухнет потолок. Наконец она опомнилась и бросилась в кухню, где потушила огонь в печи, опасаясь того, что в любую минуту дом может обвалиться. В поисках более или менее надежного укрытия она забежала в спальню, куда Фрэнк после долгих и горячих споров поставил ее вещи.

Сидя, скрестив ноги, посреди большой кровати, она со страхом прислушивалась к шуму дождя и завыванию ветра. В сотый раз за этот день она с отчаянием спрашивала себя: что занесло ее на эту заброшенную овцеводческую ферму? Какого черта она вышла замуж за незнакомого человека, как он посмел пинком выкинуть ее из своего дома?

– Что ж… По крайней мере, теперь ей не придется пройти через отвратительную процедуру исполнения супружеского долга. Одна только мысль об этом вызвала в ней нервную дрожь. Надеясь выплеснуть свои эмоции, она изо всех сил ударила подушку кулаком. Еще раз! Еще и еще…

– Это за то, что сбросил меня с крыльца!

Удар.

– Это за то, что я тебе не понравилась!

Удар.

– А это за то, что ты красив!

Удар.

– За то, что ты не лысый коротышка, как Фрэнк!

Удар, удар, удар…

Измучившись, она швырнула подушку обратно в изголовье кровати и зарылась в нее лицом.

Странно, подушка не пахла овчиной, как она полагала. Она пахла… Лавровишневой водой и мылом. Вдруг у девушки засосало под ложечкой. Нахмурившись, она перевернулась на спину, раскинула руки и принялась смотреть в потолок, подрагивающий от ветра.

Дом явно разочаровал Саммер: стены, ни обоев, ни краски. Ни оной картины во всем доме! Ни одной вещицы, которая бы хоть что-нибудь говорила о прошлом Ника. Вот у Шона – в каждом углу красовалась какая-нибудь безделушка. Правда, все они были покрыты толстым слоем пыли, но все же…

Эх, если бы ей позволили… Если бы ей позволили, она, разумеется, тут же накупила бы ковров и прикрыла ими убогие полы в жилище Сейбра. Окна можно украсить кружевными занавесками, которые спускались бы до самого пола. Помимо всего этого, в доме явно не хватало мебели. Особенно это относилось к гостиной: там даже стулья для гостей отсутствовали. Как обойтись без нового дивана? Или пары кресел-качалок? Камин можно украсить медной решеткой… Ах, чуть не позабыла – клетка с канарейкой! Без нее никак нельзя!

Мечты… Увы, она могла только мечтать.

Спрыгнув с кровати, Саммер прошлась по гостиной, затем вернулась в кухню и увидела нишу, прикрытую занавеской. Саммер заглянула туда, ожидая увидеть кладовку, но вместо этого ей открылась крохотная комнатка, увешанная книжными полками. Взгляд девушки пробежал по корешкам книг, карандашам, чернилам, диплому, который висел на стене, бумагам, разбросанным на столе, фонарю, нескольким обтянутым кожей гроссбухам и остановился на сером металлическом ящичке. Ее внимание привлекли две ферротипии. На одной был изображен приятный и респектабельный джентльмен, видимо, его отец. На другой – молодой человек, сходство которого с Сейбром бросалось в глаза. Саммер даже вздрогнула: ей показалось, что она встретилась взглядом с самим Николасом. Тот же прямой нос, те же скулы, тот же упрямо сдвинутый рот. Только глядя на этого улыбающегося парня, Саммер смогла представить, каким может быть свирепо-угрюмое лицо Николасв в минуты радости.

Снаружи до нее донеслись голоса. Фрэнк и Сейбр обсуждали завтрашний день.

– Река поднимается, – объявил Фрэнк. – когда рассветет, я гляну. Судя по всему, Джонсону опять придется выгребать из своего дома воду и ил. Если не возражаете, я мог бы подсобить ему.

– А стрижка? – напомнил Сейбр.

– К полудню вернусь. На фургоне.

Саммер быстро сунула карточки на место и бросилась назад, в спальню.

Задняя дверь распахнулась, и в дом на, какие-то секунды ворвалась бушующая снаружи буря. Девушка едва дышала от страха. До нее донесся звук переставляемой посуды, скрипнул стул. Она прикрыла глаза и заставила себя дышать ровнее. Осторожно, на цыпочках, она подобралась к двери и выглянула на кухню, упрекая себя за трусость: пугливость не была свойственна ей.

Распрямив плечи и высоко подняв голову, Саммер решительно вошла на кухню. Сейбр сидел за столом, опустив голову на руки. В его темных волосах блестели капельки воды. Он отдыхал. Глаза его были закрыты. С его мокрой одежды стекала вода, и под стулом уже образовались лужицы. Пальцы правой руки обхватили чашку с кофе. Услышав, что кто-то входит на кухню, он поднял голову в обернулся.

По всему было видно, что он очень устал. Подняв к губам чашку с кофе, он медленно оглядел ее с головы до ног. Глаза его опускались низ так медленно, что девушке стало не по себе.

Допил чашку, поставил ее на стол и слегка подтолкнул к ней. Саммер подлила туда еще кофе и подвинула чашку обратно. Он выпил, не говоря ни слова.

Наконец она решилась:

– Хотите чего-нибудь еще?

Молчание.

Она поставила на стол блюдо с чуть теплыми кукурузными лепешками.

Ник взял одну лепешку, разломил ее надвое и, к ее большому удивлению, протянул ей одну половину. Еще больше ее удивило то, что она приняла ее.

– Садись, – пригласил он.

Голос его был густым и тихим, отчего походил на шепот. После небольшого колебания она отодвинула стул и присела на краешек.

– Ну, – сказал он, глядя на блюдо с лепешками. – Огляделась? Что скажешь о моем скромном жилище?.. Что это не дворец, я уже слышал.

Она сощурилась.

– Дом не так уж плох.

– Серьезно?

Его усталый и медленный взгляд обвел голые стены.

– Говоря откровенно, я и не думал, что ты останешься.

– А куда мне идти?

– Обратно к Шону.

– Вы до сих пор еще думаете, что я нахожусь с Шоном в каком-то зловещем сговоре против вас?

– Осознанно или нет, но ты появилась здесь со своим контрактом очень не вовремя. Если он, конечно, подлинный. Саммер с надеждой воззрилась на него.

– Значит, вы все-таки допускаете вероятность, что я являюсь вашей женой?

Он посмотрел на нее поверх ободка кофейной чашки.

– Река поднимается, – сказал он и отломил от своей половины кукурузной лепешки небольшой кусочек. Поездка в Крайстчерч невозможна до тех пор, пока вода не спадет.

– В Крайстчерч? Вы хотите отослать меня обратно!

– Тебе, действительно, нечего делать тут. Одиночество, плохая погода: летом слишком жарко, зимой слишком холодно.

– Вы же приспособились, – заспорила было Саммер, но тут же спохватилась, заметив, что, увлекшись, она раскрошила свою половину лепешки на мелкие кусочки.

Ник увидел, как краска заливает лицо и шею Саммер. Наступило тягостное молчание.

– Молодой женщине здесь не место. Я это серьезно говорю. Кстати, сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

– Тебе захочется иметь детей. Кроме того, как ты уже, очевидно, поняла, я веду очень простую, даже примитивную жизнь. Я почти нищий.

– Дело не в этом…

– У меня нет денег на те вещи, с помощью которых женщины обустраивают свое счастье. Признайся: ты ведь уже думала о том, как украсить мой дом всевозможными безделушками, ажурными занавесочками, отличной мебелью, выписанной из Англии, а?