— По блату.

— Это легенда. Его выгоняли всяческими способами, но он все равно появлялся в камере. Его выводили, вытаскивали, выволакивали, а он опять появлялся. Время от времени он говорил другим заключенным: «Дети мои, всем пожизненное будет». Это благая весть, которую он нес. И все радовались. Ну, как чувствует себя твоя тюремная часть?

— Нормально.

— У меня есть часть, которая постоянно борется. Главное — бороться, перебороть, всех заставить. Если нет борьбы, то скучно, неинтересно. Она хочет всем доказывать, чтобы любое достижение было с препятствиями, чтобы препятствий было как можно больше и как можно чаще, а потом изощренно их преодолевать. Здесь я перепрыгну, тут я дам взятку и пройду сквозь ворота. И подобная борьба на всех этапах и во всех аспектах жизни. С борьбой садиться в транспорт, с борьбой и нервами куда-то бежать, постоянно опаздывать.

— Есть часть, которая боится быть отвергнутой, непонятой. Я всей душой, а об меня ноги вытирают.

— Опиши ситуацию.

— Я иду по улице, и все на меня откровенно плюют.

— Собирается группа детишек с камнями, идут за тобой и бросают их в тебя.

— И не то, чтобы ты такая плохая, и мы тебя сейчас закидаем камнями, а ты вообще ничто.

— На тебя даже камня жалко.

— А потом мимо проезжает машина и обливает тебя грязью, причем невзначай, не заметив.

— А другая машина сбивает тебя невзначай.

— На этом фоне мой сегодняшний эпизод очень бледный. Хлебушка захотел, вышел на улицу, а в кармане денег два рубля восемьдесят копеек. Я понимаю, что за такие деньги не смогу купить даже половинку. Смотрю — дворничиха. Я поймал себя на том, что мне неудобно у нее деньги занимать. Потом решил, что пойду. Я ее под мусоропроводом поймал и говорю: «Дайте рубль!» Она спрашивает: «Может, тебе больше надо?» «Нет, — говорю, — больше не надо». Прихожу в палатку и говорю: «Отрежьте мне половинку, у меня три восемьдесят, что я могу на эти деньги купить?» А они говорят: «Ничего». Я так обиделся.

— Так ты переживаешь опыт бедного?

— Да, наверное. Я такое унижение прошел сегодня. Рубль занял, а купить ничего не смог.

— Униженной нравится, чтобы ее унижали.

— Так доставьте удовольствие своей униженной части.

— Тогда получается: надо, чтобы меня унижали, если моя униженная часть хочет получить удовольствие.

— Ей же кайф быть униженной. Создавайте унижение.

— Неуниженной части очень страшно создавать унижение.

— Дайте насладиться униженной части.

— Ты никогда в жизни ничего не добьешься. Ты просто недостойная. У тебя ничего не получится.

— Ну что, чувствует кайф твоя униженная часть?

— Да.

— Я работаю на двух работах. Одна из них спокойная, а на второй постоянное напряжение. Все быстро, все срочно, не успеваю. Сегодня я была там, где я расслабленная. Я пришла, у меня уже были задания, и я думала, что сейчас спокойно сяду, но тут началось. Позвонила начальница из другого места и стала меня отчитывать: не так разговаривала с партнером, не все выяснила. Я оправдываюсь и в это же время пытаюсь получить от этого кайф. Я понимаю, что боюсь, что ей это не понравится, и она меня уволит. Я больше всего боюсь этого, и это мне все время не давало получать кайф. Другая личность все время говорила: «Да, ты сейчас кайф получаешь, но тебя уволят, останешься без денег».

— То есть противоположная часть личности была материализована в этой начальнице.

— Причем вторая начальница тоже взбесилась. Они все время меня делят. Она недовольна, что меня та требует, и начинает настаивать на том, чтобы я делала работу, которую она мне дала. И когда я уходила, она спросила, когда будет готова таблица, хотя раньше она меня никогда не подгоняла. И на меня наваливаются деловые вопросы, и все сегодня. У меня даже голова начала болеть, потому что я не знаю, с чего начать. Причем, когда я писала отчет, то входила в состояние той части, которая хочет неудачи, которая хочет, чтобы ее считали некомпетентной, чтобы ее уволили. Я пыталась все время проводить какие-то эксперименты с этим. В итоге, таблицу, которую меня просила начальница сделать, я даже не начала.

— Как ты хочешь, чтобы тебя уволили?

— Я хочу, чтобы мне давали задание, я прилагала бы все силы, но все равно не успевала бы. В результате они объединились бы, и одна сказала бы, что я не успеваю, другая — что я могу все делать гораздо быстрее, чем делаю, можно и там, и здесь успевать. И самое страшное для другой и приятное для этой — с предыдущей работы я уволилась из-за того, что меня очень сильно загружали и моим основным требованием к работе был средний объем нагрузки. И вот опять я вернулась к тому же. Самое страшное для меня — подойти к родителям и сказать, что меня уволили.

— Скажи родителям: «Вы думаете, что я успешная, многофункциональная трудовая женщина. А я неуспешная и совершенно ленивая женщина».

— Да, это самое приятное — начать оправдываться, что я старалась, делала все. Но все равно в подсознании и у них, и у меня будет, что на самом деле я не справилась. Я могла бы делать быстрее.

— Значит, твой основной личностный конфликт заключается в том, что все надо делать быстро, все успевать, чтобы всех устраивало, а другая часть считает, что не надо делать быстро, совершенно не обязательно все успевать и чтобы всех устраивало.

— Да. И этот конфликт повторяется везде — на той работе и на этой. Считается, что там, где я работаю, все работают очень расслабленно. Так я и здесь умудрилась найти то, где я просто загружена. Я разговариваю с секретаршей — так той вообще нечего делать.

— Одна твоя часть ищет нагрузку, и она ее найдет. Другая часть хочет от этой нагрузки отказаться, и она это будет делать. Краткое описание сценария твоей жизни.

— Я пишу отчет и вхожу в состояние кайфа: я ничего не успеваю, сейчас провалюсь. Но если я буду писать отчет в этом состоянии, у меня и отчет будет соответствующий.

— Ты можешь разрешить себе провалиться? Ты можешь дать себе возможность полностью проявить часть, которая ленится? Тебя загрузили работой, а ты сидишь и ничего не делаешь. Все прибегают за результатами, а ты лениво отворачиваешься от них: «Вы думаете, я что-то сделала? Я ничего не сделала».

— Мне так уже противно бегать, пресмыкаться, так хочется сказать: «Все, не хочу ничего делать и не буду!»

— Можно так сказать или просто все заблокировать, но при этом мило улыбаться: «А что вам не нравится в моей работе? И это вам тоже не нравится? Как же так, это же так чудесно! Сядьте, отдохните, что вы все время бегаете! Сядьте рядом, давайте чайку попьем! Вы, наверное, давно не отдыхали?»

— Эти начальницы — две мои крайности. Одна как сумасшедшая бегает, хлопает дверью — не баба, а мужик. Вторая вовсе ничего не делает. Она все поручила нам, приходит к десяти, уходит в пять. Два часа в день занимается английским. Что касается моей второй стороны личности, то, когда я стала входить в нее, то есть в части, которые хотят провала, ничего не успевают, мне начальница сказала, что нужен срочный отчет. При этом ситуация странным образом разрешилась. Одна начальница не дала мне возможности писать отчет для другой, а та мне позвонила дать ей отчет устно. И когда я стала ей говорить, то оказалось, что все ответы на ее вопросы есть, хотя я думала, что их нет. И она осталась вполне удовлетворенной.

— Посмотрите, делание каких-либо дел совершенно не обязательно должно сопровождаться суетой. Их можно делать спокойно. Есть два способа делать. Если за это берется часть, которая все делает суетливо, она будет суетиться. Та, которая не суетится, будет это делать спокойно. На самом деле каждая из этих частей может делать что угодно, но только способ делания у них разный.