— Она сказала мне, что вы разбили ее сердце.

— Я знаю. И я собираюсь поговорить с ней об этом. Сделать все правильно, — его длинные, мужественные пальцы плотно сжались вокруг ярко-оранжевой кружки, с желтым и белым рисунком, стоявшей перед ним. — Когда я ушел от нее, только тогда я понял, что полный осел, и отбросил самое лучшее, что когда-либо происходило со мной. Потом я попытался связаться с ней, но она уехала. Она пропала без следа. Когда я понял, что потерял ее, внутри у меня умерло, — его пристальный взгляд приковывал ее. — Я узнал, что она переехала в Филадельфию, но понятия не имел куда. Итак, я вернулся домой. Отчасти в надежде, что смогу ее найти, но также из-за того, что мне необходимо быть вокруг людей, которые знают меня и заботятся обо мне. Даже если один из этих людей — брат, с которым я не ладил. Он — моя семья, а это то, что мне необходимо.

Она бы удивилась, если бы он считал ее одной из тех, кто заботится о нем. Она была всего лишь его секретарем, даже в то время, когда работала на него, они не стремились к сближению.

Потом улыбка прогнала печаль из его глаз.

— Как глупо получилось — я вернулся домой, и она оказалась прямо здесь, — он посмотрел на нее сияющими глазами. — Это должно быть судьба, верно?

Мелани улыбнулась натянутой улыбкой, желая всем сердцем, чтобы он испытывал к ней те же чувства, которые, очевидно, испытывал к Джессике.

Она продолжала улыбаться, приклеенной улыбкой, хотя ей хотелось плакать. Она радостно кивнула.

— Вы правы. Это должно быть судьба.

* * *

Когда Рейф шагнул в гостиную Дэйна, он заметил, как удивленно изогнулись брови у брата, когда тот увидел на Рейфе выцветшие голубые джинсы и футболку. Или это из-за татуировок на руках? Ну, черт, он не собирался ходить все время в костюме.

— Проблемы? — спросил он, как только вошел в роскошную гостиную и развалился на диване.

— Татуировки на самом деле не то, что можно ожидать от руководителя такой крупной компании, как «Ренье Индастриз».

Рейф пожал плечами.

— Может быть, мне не нравится сама суть того, что ожидают люди.

Бровь Дайэна поднялась снова.

— Может быть?

— Ты действительно собираешься быть таким же, как был отец?

Дэйн поставил напиток перед Рейфом, затем опустился в кресло лицом к нему.

— Конечно, нет. Ты знаешь, я не папа. И я никогда не соглашался с тем, как он обращался с тобой.

— Но ты не останавливал его, — как только эти слова вырвались изо рта, Рейф пожалел о них. Он подался вперед, сложив руки в извиняющемся жесте. — Прости. Ты все равно бы тогда не смог исправить многие вещи. Мне следовало стать мужчиной много лет назад.

— Как ты мог? Он имел всю власть. Даже если бы ты попытался уйти из семьи, он бы не допустил.

Рейф рассмеялся без тени юмора.

— Верно. Может, он и не хотел меня, как сына, но он не позволил бы миру увидеть его провал, как отца.

Дэйн покрутил свой стакан, позвякивая кубиками льда из стороны в сторону. Он был явно не в состоянии опровергнуть слова брата.

— Ну, сейчас его уже нет, и я хочу, чтобы ты был здесь, — он, не отрываясь смотрел на Рейфа. — Не потому, что я буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, а потому, что ты мой брат и ты очень важен для меня.

Рейф просто кивнул, но его сердце забилось сильнее от признания брата. Дэйн всегда был строгим старшим братом, а Рейф всегда старался получить его одобрение. И дружбу. Но Дэйн всегда стремился получить одобрение отца и пытался заставить Рейфа приспособиться к линии поведения отца. Теперь Рейф понял, что Дэйн только лишь пытался сделать их отношения проще для всех, но тогда Рейф был моложе, и в его понимании это выглядело как предательство.

После почти года отсутствия у него теперь было больше перспектив, и он понял, что его брат по-своему всегда будет присматривать за ним.

— Ну, я здесь, и теперь я хотел бы вернуться в компанию, если ты не против.

Дэйн широко улыбнулся.

— Это лучше, чем хорошо. На оставшуюся часть недели у меня запланирована поездка в Чикаго, но мы можем встретиться, когда я вернусь, и посмотреть, какие функции ты хотел бы на себя взять. На этой неделе Мелани может в вести тебя в курс дела обо всех изменениях, которые произошли.

Он наблюдал, как Дэйн снова крутил свой бокал.

— Я знаю этот взгляд, — сказал Рейф. — Что у тебя на уме?

— Этот вопрос касается тебя и Джессики. Мне просто интересно, каковы твои намерения.

— Мои намерения? Ты говоришь, как ее отец.

— Он спрашивал тебя об этом тоже?

Рейф усмехнулся.

— Не такими словами, но то, как он смотрел на меня... я сомневаюсь, что он хотел, чтобы его дочь влюбилась в татуированного музыканта.

Вот почему это потрясло его так сильно, когда ее отец раскололся, как орех, сообщив, куда она ушла.

Дэйн тоже усмехнулся.

— Интересно, каково бы было его отношение, если бы он узнал, что ты миллиардер, владеющий предприятием.

Рейф пожал плечами.

— Это, вероятно, ничего бы не изменило. Он явно любит свою дочь и желает ей счастья. Вот почему он не дал мне пинка под зад, когда мы были вместе. Потому что она была счастлива.

Рейф хотел бы, чтобы его собственный отец испытывал к нему такую же любовь. Он поставил свой стакан на стол.

— И я намерен убедить ее, что она снова будет счастлива.

* * *

Джессика взглянула вверх, как только почувствовала его присутствие. Не Дэйна. Шторма. Или, скорее, Рейфа. Черт, она никогда не привыкнет к мысли о нем, как о Рейфе Ренье.

Она вспомнила, как ее брат рассказывал ей, как Шторм получил это имя, когда он играл на гитаре, он словно брал аудиторию штурмом. Ему так хорошо подходило это прозвище, что она просто не могла его даже представить с любым другим именем.

Она в упор смотрела на него, стоящего в ее дверном проеме, одетого в дорогой костюм, и еще больше похожего на Дэйна, чем она когда-либо могла себе представить, ее сердце замерло.

Он был Штормом, с ласковыми глазами и изящными изогнутыми губами, он наблюдал за ней, но он уже казался чужим.

— Что? — наконец спросила она, казалось, он был решительно настроен, просто стоять там.

— Я хотел бы поговорить с тобой.

Она толкнула выдвижную клавиатуру под стол, и откинулась в своем кресле.

— Хорошо, начинай.

Он скрестил руки на груди.

— Не здесь. Мой офис больше подойдет для частного разговора.

Она нахмурилась.

— А что, если я не хочу быть где-то с глазу на глаз с тобой?

Он сжал губы.

— Ты же понимаешь, я твой босс, правда?

Она нахмурилась.

— На самом деле, Дэйн — мой босс.

Он поднял брови.

— Дэйн? Ты называешь его по имени?

Черт, ей не следовало делать так.

— Нет, я зову его мистер Ренье, но его первое имя Дэйн, и это единственный способ различать вас двоих.

Он отвлеченно посмотрел на нее, затем продолжил.

— Дэйн и я, собственники компании, так что я тоже квалифицирую себя твоим боссом, даже если ты не подчиняешься непосредственно мне.

Она смотрела на него вызывающе.

— Мисс Лонг, я хочу, чтобы вы были в моем кабинете сейчас же.

Его слова вызвали дрожь внутри нее ... тревожности, но и волнения. Он был больше похож на Дэйна, чем она предполагала, особенно, когда он использовал свой командирский тон босса.

Она заставила себя подняться на ноги, и последовала за ним в его кабинет. Когда он закрыл за собой дверь, она почувствовала, дрожь другого характера, пробежавшуюся по ее телу. Не та дрожь, которая возникла у нее вчера в офисе Дэйна от их короткого взаимодействия, она не была с ним наедине с того времени, как он ушел от нее. Но она мечтала о нем. И страстно желала быть с ним.

Но он разбил ей сердце, и она не хотела повторения такой боли снова. Это была не единственная причина, он солгал ей, кем он был.