После моего жестокого увольнения Роком я в конечном итоге отставила в сторону свою ярость и решила двигаться дальше. Моя практика вернулась на круги своя. Возможно, она никогда и не страдала, а я всего лишь накручивала себя. Я держалась подальше от уголовных дел. С тех пор, как перестала смотреть новости и читать газеты, за исключением случаев, когда мне было это нужно, я не имела понятия, что в городе разгорелась война между бандами. Даже когда услышала об этом, я не уделила данному факту особого внимания.

Но что на самом деле привлекло моё внимание, так это убийство Роберта Глассмана. Его застрелили. Пресса осветила это происшествие как уличное ограбление, но я не могла перестать думать о Роке. Меня не оставляло старое воспоминание о телефонном разговоре, который произошёл после моего унижения в суде. Была ли связь между этими событиями? Я не имела понятия. Но что-то подсказывало мне, что прекращение общения с Роком и его «мотоклубом» было наилучшим вариантом для моей безопасности, и не имеет значения, насколько временами мне было больно от этого.

Беспрестанное жужжание моего сотового прервало мои размышления. Я не узнала номер. Надеясь, что это просто клиент, я подняла трубку.

— Алло?

— Эм… Это Хоуп?

— Да.

— Хоуп. Это мистер Рихтер.

Босс Клэя. Струйка беспокойства поползла по моей коже. Хотя ничего плохого быть не могло. Может, он хотел купить Клэю подарочную карту за хорошо проделанную работу и посоветоваться со мной. Возможно, он получил штраф за превышение скорости, и ему была нужна моя помощь.

— Здравствуйте, мистер Рихтер. Чем я могу вам помочь?

— Хоуп. С Клэем произошёл… Несчастный случай. Вы можете приехать в «Эмпайр Мед»?

Медицинский центр Эмпайр был ближайшей главной больницей. Все виды ужасных несчастных случаев пронеслись в моей голове. Клэй упал с моста. Клэя сбил какой-нибудь невнимательный водитель.

— Да. Я сейчас приеду. С ним всё в порядке?

— Скоро увидимся, Хоуп, — так и не ответив на мой вопрос, он повесил трубку.

Струйка беспокойства переросла в ураган тревоги.

Что-то было очень, очень неправильно.

Клэю было всего тридцать пять. Я знала, что в его работе была степень риска, но также знала, насколько он был осторожным и дотошным. Его работа являлась единственным риском, присутствовавшим во всей его жизни. Он никогда не курил, не пил и не принимал наркотики. Чёрт, мы очень редко ели красное мясо. Его босс явно преувеличивал. Боялся, что жена-адвокат Клэя засудит его.

Это немного разубедило меня.

Поездка до госпиталя прошла в тумане. Я поехала туда на автопилоте, убеждая себя, что всё было в порядке. Клэй был слишком молод, чтобы с ним случилось что-то плохое. У нас была вся жизнь впереди, чтобы совершить вместе то, что мы хотели. Будущее, включающее в себя путешествия в экзотические места, постройку дома нашей мечты. Возможно, детей.

Мой отец умер, когда мне было тринадцать. Слишком жестоко было думать, что я могла потерять кого-то, кого любила, в ком нуждалась, раньше времени.

Один взгляд на мистера Рихтера сказал мне, что я глубоко-глубоко ошибалась.

— Нет, — прошептала я, как только увидела его.

— Хоуп, — начал он. Его голос был пропитан беспомощной интонацией, полностью противоположной его внушительной фигуре.

Рваное рыдание оцарапало моё горло. Рука дёрнулась к груди, бешено потирая её по кругу.

— Пожалуйста, не…

— Хоуп, мне так жаль, — попытался он снова.

Я попятилась назад, руки обвились вокруг живота, пытаясь унять тошноту, подступавшую к моему горлу.

— Нет… — простонала я.

— Хоуп, есть ещё кто-нибудь, кому я могу позвонить?

На пару минут из моей головы исчезло всё. Когда закрывала глаза, я видела лишь чёрные квадраты и круги.

— Его сестре Линн, — выдохнула я.

По определённой причине мы не были достаточно близки, но она была его единственной семьёй. Она должна была присутствовать здесь.

— Ладно. Иди сюда, присядь, милая, — его большие руки подвели меня к лавочке, на которую я опустилась, положив голову между колен.

Это не могло происходить. Это должно было быть ошибкой.

— Мистер Рихтер, вы уверены? — пробубнила я.

Он похлопал меня по спине.

— Уверен, милая. Врачи будут здесь с минуты на минуту, чтобы поговорить. Я помогу тебе со всем, что тебе будет нужно. Я знаю, насколько неожиданным…

Его голос умолк.

Какие были последние слова Клэя? Почему я не могла вспомнить? Утром я видела, как он вышел из душа. Мы поцеловались и обменялись планами на день. Запланировали ужин. Обычная ежедневная рутина. Сказала ли я ему, что люблю его?

Почему я не могла вспомнить, сказали ли мы друг другу «я люблю тебя»?

Я больше никогда не скажу этого снова.

Свежие слёзы заволокли глаза, и я попыталась сделать вдох прежде, чем ужас происходящего поглотит меня.

Они позволили мне увидеть Клэя. С этого момент реальность превратилась в агонию.

Ошибки быть не могло.

Мой муж был мёртв.

Доктор объяснил, что виной всему стал спазм коронарных артерий и что его никак нельзя было предвидеть. Меня это не утешало.

Затем он объяснил мне, что от четырёх до десяти процентов сердечных приступов происходят до сорока пяти лет. От этого мне тоже легче не стало.

Линн взорвалась в приступе гнева, как только ушёл врач:

— Я говорила тебе снова и снова, что необходимо лучше следить за его диетой!

Я была слишком разбитой, чтобы отвечать. Развернулась и уехала из больницы.

Я не могла говорить. Я должна была позаботиться о стольких вещах. Завтра. Мне просто нужно поспать.

Домой я ехала как в тумане. В зомбированном ступоре я прошла в нашу комнату и забралась в постель. Слёзы начали течь в ту же минуту, когда моя щека коснулась подушки и я вдохнула запах Клэя.

Его больше не было.

Я случайно наткнулся на некролог, в котором шла речь о смерти мужа Хоуп. Я знал его имя, но понятия не имел, что он взял её фамилию. В газете почему-то напечатали фото их обоих. Возможно, это было старое фото со свадьбы. Я не был уверен. Вид её глаз и яркой улыбки на странице с некрологом вышиб воздух из моих лёгких. Я почти никогда не читал газет и не представлял, почему сделал так сегодня. Полагаю, кто-то назвал бы это судьбой. Но, как только я увидел эту заметку и понял, что случилось, уже знал, мне нужно поехать к ней.

Конфликт с «Вайперами» был улажен. Это был долгий и кровавый год, но нам удалось прийти к соглашению касательно города. Соглашению, в результате которого теперь намного меньше «Вайперов» ходило по земле, что не волновало меня ни капли. Они допустили ошибку, когда тронули гражданских, связанных как с «Волчьими Рыцарями», так и с «Потерянными Королями». Хоуп была не первой и не последней вне МК из тех, кого они взяли на прицел. Мы, может, и были внезаконниками, но всё же жили по определённому кодексу. «Вайперы» делали цели из людей, которые даже понятия не имели о войне между бандами, и таким образом отбирали у них шанс защититься, и это лишало их уважения или шанса на пощаду. В итоге старые первородные «Вайперы» пришли и умоляли «Волчьих Рыцарей» и «Потерянных Королей» помочь им избавить их клуб от новых безжалостных лидеров, а мы были более чем просто рады сделать это. После переговоров на таких условиях, какие, конечно, выгодны нашему МК.

С новообретённым миром я мог спокойно вернуться к своим регулярным поставкам марихуаны и ведению «легального» бизнеса. Хоуп всё ещё не выходила у меня из головы. Я не мог избавиться от мыслей о ней. Не имело значения, скольких танцовщиц в клубе я трахнул, лицо Хоуп было последним перед моими глазами, когда я ложился спать. Это раздражало меня, злило, а после сжигало. Я всегда говорил себе, что, когда найду хорошую женщину — милую, честную, умную, верную женщину — перестану трахать всех направо и налево, остепенюсь с ней. К сожалению, когда нашёл такую идеальную женщину, она уже оказалась замужем за другим. Конечно, я никогда бы не отыскал то, что мне было нужно, отираясь в МК или «Хрустальном шаре», но у меня не было уверенности, как и что с этим сделать.