…А.М.Василевский послал с Хата командующему Квантунской армией генералу Ямаде ультиматум».

А майору Роману Гончару запомнился допрос начальника разведки Квантунской армии. Он отказался от переводчика и отвечал на русском языке.

Когда его спросили об обращении Василевского к Ямаде, ответил, что получил его 15 октября. То есть в тот день, когда и передал Гончар.

«Почему долго не отвечали?» — спросил полковник Ищенко. «Сообщили императору и ждали его решения».

Вот и вся история.

19 августа японские войска начали капитуляцию. К концу августа было полностью закончено разоружение Квантунской армии и других частей, располагавшихся в Маньчжурии и в Северной Корее.

Успешно прошла операция по освобождению Южного Сахалина и Курильских островов.

Закончилась Вторая мировая война.

Что означает радиосвязь для разведки? Ответ может быть один, короткий и ясный — все! Сегодня одно немыслимо без другого. И все-таки Шандор Радо, известный разведчик Второй мировой войны, назвал радиосвязь «ахиллесовой пятой разведки». И был совершенно прав.

Радиосвязь — огромная сила и великая слабость разведки.

Не нужны месяцы опасного пути. Нет необходимости изобретать мыслимые и немыслимые ухищрения, чтобы спрятать информацию. Отсутствует опасность встречи с хитрым и опытным противником.

Но выход в эфир — сигнал не только для своих. Это удар в колокол для врага. Это серена тревоги для контрразведки.

Сколько известных и неизвестных «пианистов» попали в сети пеленга. Сколькими жизнями оплачены шифрограммы агентов.

С тех пор, как первый радист коснулся ключа Морзе, чтобы передать развединформацию, оператор радиоконтрразведки одел наушники. Началось великое противостояние ученых, конструкторов, передовых технологий, мастерства «пианистов» и изобретательности «слухачей». Ныне в это соревнование втянут космос.

Спутники — шпионы, ракеты — разведчики — это они прослушивают информацию на одном континенте и сбрасывают на другом.

Сегодня с помощью прорывных космических технологий радиоразведка обогнала контрразведку. Говорят, невозможно поймать микросекундный «выстрел» суперсовременной радиостанции, посланной на спутник-шпион. Но это сегодня. А завтра? На подобный вопрос вряд ли найдется однозначный ответ. Подтверждение тому полная трагизма история войны радиоразведки и радиоконтрразведки.

Десятилетия они гоняются друг за другом, то убегая вперед, то отставая. Что называется, конкуренция не на… смерть, а на жизнь. Кто выиграл, тот и выжил, победил.

Предвоенные и военные годы Второй мировой обозначили это противостояние необычайно остро. Они заставили каждую сторону работать в страшном напряжении, бороться и искать свои «фирменные» методы и приемы, разрабатывать тактику «радиовойны», стремительно совершенствовать технику.

Война убедительно доказала: даже самые талантливые, виртуозные радисты имеют «потолок» скорости передачи текста. А что уж говорить о «середнячках». Значит, время нахождения в эфире растет, уязвимость — соответственно.

Путь был один — сократить сеансы радиосвязи. Но как?

Уже в конце войны ученые-радиоконструкторы военной разведки разработали новую быстродействующую аппаратуру. Они отказались от «старого, доброго» ключа Морзе, а значит, и от ручного принципа передачи текста.

Ключ Морзе заменили быстродействующей телеграфией. Что это такое? Информацию накапливали на носитель. В качестве носителя перепробовали многие материалы — бумажную ленту, магнитную пленку.

Неспроста к носителю предъявлялись столь жесткие и вместе с тем противоречивые требования. Тут нельзя было ошибиться. И потому искали материал, который можно легко купить в любой стране. С другой стороны, он должен обладать достаточной прочностью. Ведь его пришлось бы использовать многократно. В то же время быстро и просто уничтожаться при возникновении опасности. Остановились на фотопленке.

Пробивали в ней отверстия цифровым текстом и пропускали пленку через датчик, вращаемый рукояткой. Скорость передачи выросла до 150 групп в минуту. Помните асов-операторов Алма-атинского радиоузла и их рекорд — 30 групп?

Радиостанции «Аргумент», «Градиент», «Стрела» действовали теперь до восьми тысяч километров, имели скорость передачи 150–200 групп. То есть сообщение в 300 групп передавалось всего за 1,5–2 минуты.

Настало время «волноваться» радиоконтрразведке. Правда, поступили они несколько иначе, чем специалисты ГРУ.

Вот как об этом рассказывает ветеран спецразведсвязи полковник в отставке Федор Парийчук:

«В разработке быстродействующих радиостанций мы опередили радиоконтрразведку КГБ. Это их крайне беспокоило.

Они обратились в Центральный комитет партии и поставили вопрос о создании комиссии для оценки развития агентурной и радиоконтрразведывательной аппаратуры.

От нашей службы в состав комиссии вошли: начальник радиосвязи В.Рябов, старший инженер Л.Иванов и я, как офицер, который курировал агентурную радиосвязь. От КГБ в комиссию вошло несколько специалистов во главе с начальником радиослужбы А.Панкратовым.

Комиссии были предоставлены все завершенные разработки радиостанций Главного разведуправления Генштаба и Комитета государственной безопасности.

Наши станции были признаны лучшими, особенно те, которые использовались для радиотрасс средней дальности (до трех тысяч километров). Для связи на дальние расстояния лучшим оказался передатчик КГБ. Хотя размеры его оказались далеко не агентурными.

В завершении этой работы была проведена игра. От Главного разведуправления я находился в Тбилиси. Со мной радиостанция «Атом». Николай Шичков с «Градиентом» уехал в Свердловск. На «Стреле» из Хабаровска и Читы работали еще двое наших радистов.

О радиоигре знали только начальники областных управлений КГБ.

Мне пришлось попеременно работать из гостиницы, из штаба военного округа. Противостояние длилось семь дней. В день по четыре сеанса. Как ни старались контрразведчики, в эфире нас не обнаружили».

Однако контрразведка не стояла на месте. С развитием ее радиосредств, принятием на вооружение панорамных приемников, новейших пеленгаторов, позволяющих в короткие сроки определить координаты излучающих средств, вновь повысились требования к быстротечности сеансов связи, а также к конспиративности нелегальных радиостанций.

Необходимо было сократить деятельность однократной передачи на порядок и тем самым повысить неуязвимость агентурных станций от средств перехвата.

Возглавил эту работу талантливый ученый Серией Горохов. Кандидатскую диссертацию он защитил за месяц до нападения фашисткой Германии на нашу страну. Во время войны Горохов стал известен как специалист по обезвреживанию неразорвавшихся бомб. Как известно, в первые месяцы войны при интенсивных налетах немецкой авиации в промышленных районах, крупных городах и селах оставалось большое количество неразорвавшихся снарядов и бомб. Молодой ученый изобрел свой, весьма эффективный способ воздействия на взрыватель. Влага и высокая температура быстро разрушали конденсатор, и он терял свойство сохранять заряд, предназначенный для взрыва. «Паровой разряжатель Горохова», названный в честь изобретателя, действовал безотказно.

В начале 1944 года Сергей Горохов возвратился к своей «исконной» профессии — радиосвязи. Главному инженеру Научно-исследовательского института по технике связи Красной Армии» Борису Асееву удалось вернуть Горохова из НКВД в институт на должность начальника лаборатории. Позже Сергей Горохов стал заместителем начальника института по науке.

В конце пятидесятых годов под его руководством были проведены фундаментальные исследования по повышению надежности и неуязвимости связи, помехоустойчивости агентурных радиостанций.

Вскоре государственные испытания прошла первая быстродействующая радиостанция «Сатурн», а потом «Земля».

«Земля» была наиболее технически совершенной радиостанцией. Здесь информация накапливалась на магнитную ленту и передавалась на радиоузел со скоростью 300 групп за несколько секунд.