Два месяца пролетели очень быстро, особенно для меня, человека теперь не имевшего понятия времени. На репетициях я держался отлично и вовремя останавливался, но это стоило огромных усилий. После каждой репетиции я бесконечно себя терзал за то, что предаю память о своей любимой, обращая внимание на другую. Временами я просто не переносил Роксану, но на репетициях всё было иначе. Я, кажется, слишком вжился в роль своего персонажа.

Ночью перед праздничным концертом в школе мне приснился странный сон.

Мне снился Энд — давно потерянный брат, я даже не знал, жив он или нет, но за пять месяцев я, ни разу его не видел.

Мы так с ним и не стали настоящими братьями. Я подозревал, что он неравнодушен к Энн и он часто крутился возле неё, я боялся, что он мог рассказать ей правду. Но она была в неведенье до самого конца…

Сон был цветным, ярким. Я наблюдал за всем со стороны. Энд стоял на коленях перед креслом, в котором сидела девушка, её лица я не видел, вся её голова была в тени. Бледные руки девушки лежали на плечах Энда.

— Тебе нужно отомстить ему! — зловеще и заговорчиски говорил он, — тебе нужно влюбить его в себя, чтобы он не мог без тебя жить! Так же как я! — послышался смех девушки, показавшийся мне знакомым. — Влюби его в себя, пускай поверит во взаимность твоих чувств! А затем оставь его! Предай его! Скажи, что хочешь быть со мной! Или лучше убей его! Мы подставим его! Скажем, что он пытался отобрать силу у одного из "собирателей"!

Глаза Энда были безумными. Он поднялся с пола, взяв девушку за обе руки и потянул её за собой. Девушка стояла ко мне спиной, у неё были волосы Энн! Я ухватился за её плечо и резко повернул к себе. Надеясь увидеть лицо возлюбленной!

На меня смотрела Энн, которая тут же обернулась Роксаной и, улыбнувшись своей холодной улыбкой, шагнула ко мне, обхватывая руками мою шею.

— А ты думал, что я просто уйду и всё? — девушка впилась в меня губами и я проснулся.

Сердце бешено колотилось, внутри нарастала тревога. Я совсем обезумел! Теперь и во сне я извожу себя с двойной силой, даже во сне я предаю Энн…

— Привет, Эван! — помахала мне рукой Молли.

— Привет, — сухо ответил я. Голова раскалывалась. Всё болело. Так не хотелось подниматься на сцену…

— На тебе что-то лица нет! — вздохнула Молли.

— Плохо спал, — ответил я.

В гримёрную зашла Тромптон.

— Так, мои дорогие, не подведите меня! Хотя, вы у меня все молодцы! Удачи! Выход через пять минут! — объявила учительница. Не тени волнения не тронуло меня.

Все суетились, судорожно надевали костюмы, вспоминали текст.

— Ты готова? — спросил я неожиданно для себя Роксану. Золотистые волосы девушки были заплетены в длинную косу, лицо было бледным, платье было в заплатках и потёртое — как и полагалось Золушке. Но всё-таки я неосознанно отметил, что она всё равно очень красива….Опять же дело было в глазах, когда в них отображались какие бы то ни было эмоции, девушка становилась невероятно прелестной, живой.

— Разумеется, — холодно ответила она и отвернулась.

Спектакль начался. Зал был заполнен. Как же мне захотелось, чтобы здесь была Энн. Сердце сжалось — о чём я только думаю? Я сам её…погубил, а теперь по ней тоскую! Настоящее чудовище….Как будто бы я был ребёнком с сломал свою любимую игрушку, а теперь плачу по ней…

Мне не очень-то хотелось следить за происходящим на сцене. Настала очередь сцены во дворце. Я вроде бы без запинки и с довольно приемлемым выражением прочёл свой текст. Тромптон, которая сидела в первом ряду, периодически кивала — значит всё нормально.

Сцена отыграна. Конечно, не будь всё во мне мертво я сыграл бы намного лучше, но увы — я погубил её и весте с тем и себя. Чёрт! Я бы тысячу раз умер бы и перенёс адские пытки, только бы она была здесь, дарила людям свою улыбку и доброту…

В голове снова закружился хоровод из мыслей. Каждое воспоминание болезненно врезалось мне в душу, прорывалось сквозь плоть, доставляя неописуемые муки. Так мне и надо…

Настала сцена бала. Я глубоко вдохнул и вышел на сцену. Окружающие запели приветствие принцу, я лишь отмахивался и бегал от толп девушек, как и полагалось. Но вот прожектор направился на заднюю штору, из-за которой вышла Роксана. Вначале я её не узнал.

Кожа девушки как будто бы светилась изнутри нежным бледно-розовым светом. Золотистые волосы искрились в свете прожектора. Девушка смущённо улыбалась и неуверенно сделала шаг навстречу всей суматохе. Большие зелёные глаза сверкали.

Внутри меня всё замерло. Я поспешно сделал шаг ей на встречу и заговорил вои слова, чуть напевая:

"Но что я вижу? Боже, я в раю!

Быть может сон, я вижу наяву!

Не волосы — а золото кругом её лица!

Рука так требует кольца!

Глаза сияют светом тысячи огней!

Ну, что стою! Ведь нужно познакомиться быстрей!

Горячим пламенем всё теплится внутри!

И сердце рвётся из груди!

Постой, не уходи!

У нас весь вечер впереди!"

— Можно пригласить вас на танец? — не сумев удержать ликующей улыбки, спросил я, протянув Роксане руку. Она чуть присела в реверансе и улыбнулась. Сердце снова распалось на тысячи осколков — от боли и счастья, шедших рука об руку.

— Я право не смею отказаться, — улыбнулась девушка. Было слишком явно видно, что она на гране того, чтобы её взгляд снова стал ледяным. Но Роксана была превосходной актрисой и я ей поверил. И куда делась ледышка? Куда делась моя боль? И…преданность? Гореть мне тысячу раз в аду…

Девушка вложила свою хрупкую ручку, облачённую в длинную атласную перчатку нежно-голубого цвета. Через всё сознание и тело как будто бы пропустили разряд в десять тысяч вольт. Такое случалось лишь однажды…

Мы закружись в танце, все кругом что-то пели. Затем декорации у нас за спиной сменились и вот мы уже посреди сада.

— Какому же королевству смело так повести иметь такую замечательную принцессу? — произнёс я свой текст, когда мы уселись на лавочку у импровизированного фонтана.

— Никакому не повезло, — смущённо улыбнувшись, сказала принцесса. Сколько же в ней сейчас нежности! Сердце снова замерло…Глупец! Да что это со мной!

— Но как такое возможно? — в меру удивлённым голосом произнёс я.

— Ах, мне право пора идти! — взлетела Роксана.

— Но почему? — воскликнул я, — Останьтесь! — тут я схватил её за руку. Снова обдало огнём. — Молю, — тут мы должны заглянуть друг другу в глаза.

Я чувствовал, как рука Роксаны напряжена, гладкие пальцы чуть дрожат. Она медленно повернулась ко мне, и мы встретились взглядами.

— Если вы хотите, — покорно согласилась она. Тут я присел на скамейку, увлекая Роксану за собой.

— Простите мою наглость, — чуть дрожащим голосом произнёс я.

— Ну, какой из Вас наглец! — сладко улыбнувшись, сказала девушка.

— Как ни прискорбно мне в этом вас обвинять — но вы не правы! Я самый настоящий наглец! Если бы я не был наглецом, то никогда бы… — тут я притянул её за руку. Роксана была сильно напряжена, но всё-таки послушалась и начала медленно склоняться.

Я не знаю, как удержался, как не коснулся её губ! Когда между нашими лицами остались считанные сантиметры, и когда зал замерев, смотрел на нас, послышался гул часов.

Роксана сорвалась с места и поспешно побежала прочь.

— Постойте! Куда же вы! — взмолился я. Роксана медленно бежала прочь, прекрасное голубое платье развевалось, девушка аккуратно и талантливо стряхнула с ноги серебристую туфельку.

— Мне пора! Простите меня! — прокричала Роксана и унеслась прочь со сцены. Я стоял, замерев ей в след, именно я, а не принц. Медленно подойдя к туфельке, я присел.

— Я тебя найду! Найду! — упрямо пробормотал я и пошёл прочь. Когда я оказался в гримёрной, Роксана уже стояла с заплетённой косой и в рваном платье. Как только она заметила меня, то налилась краской. Я замер.