Ей часто вдали мерещилась тонкая фигура Анаиры. Девушка открывала рот, силясь что-то сказать ей, докричаться через расстояние, но неизменно поднимался ветер, унося ее не успокоившуюся душу прочь. В последний раз эльфийка уже не пыталась побороть силу урагана и донести до нее какие-то слова, она просто смотрела на Дриану и, атлантка могла бы в этом поклясться, беззвучно плакала.

Время остановилось в своей неизменности. Иногда безмолвие степи пронзал резкий свист ветра, проносящегося над исконно своими территориями. Порой Дриане слышалось в его призывном пении жалобный напев флейты, терзающий сердце пронзительными нотами запустения. Впрочем, было ли это на самом деле или же галлюцинацией жаждущего перемен мозга. Кто знает?

Ноэль вел их по одному ему ведомому маршруту. Иногда дорога, точнее, едва угадывающаяся тропинка, разветвлялась, давая в сторону еще более малозаметные отростки, но мальчик ни разу не остановился в сомнении, решительно минуя все перекрестки. Серый горизонт не приближался ни на шаг, и часто атлантке начинало казаться, что весь мир сосредоточен в равнине, что больше не существует гор, морей, холмов.

Однажды на землю пал туман. Густая молочная пелена легла на молчащую землю, погрузив все и вся в плотный кисель белизны. Скрылся перекидыш, куда-то делся Ноэль. Мир исчез. Тогда Дриана села и горько зарыдала. Она поняла, что отныне ее жребий – барахтаться в дыме сомнений и реке упущенных возможностей, не имея ни сил, ни желания выбраться на твердый берег земли. Она сжалась в комок, осознавая, что навеки останется здесь, окруженная стройными рядами сожалений и разочарований. Ее тело растворилось в подступающем тумане, дыхание замедлялось. И вот, когда ей явился светящийся порог другой реальности, в пределах которой слышался веселый смех родных и друзей, ей в ладонь ткнулся холодный нос оборотня. Открыв глаза, Дриана лицезрела перед собой все то же низкое хмурое небо, жалкие кустики травы, покрытые ржавой пылью и дорогу, убегающую в бесконечность. Ноэль понимающе хмыкнул при виде слез, прочертивших на грязных от песка щеках женщины. Хмыкнул, и вновь зашагал по неподвижной тропе.

Дриана и представить себе не могла, сколько прошло дней с момента их высадки на берег острова Ветров. Но вот, наконец, спустя века после окончания ее счастливой жизни, на горизонте показалась одинокая белая башня. Хрупкая высокая игла, устремленная вверх, задевающая острием за тучи. Невесомая конструкция будто парила в туманной дали. Душа Дрианы уже давно превратилась в лежалый комок пепла, но все же какая-то струна, еще не разорванная натяжением горя, зазвенела внутри томительным отзвуком ожидания. Прошел еще не один день, прежде чем башня приблизилась.

Они были на подступах к цитадели Нерены, когда Дриану пронзила жуткая мысль. Близилась заключительная схватка с колдуньей, сломавшей ей жизнь, искорежившей ее судьбу в подобие фантастического зигзага, где взлет сменяется падением, а атлантка еще не определилась со своими врагами. А вдруг два месяца, данные им на путешествие сюда, давно завершились, и Нерена исполнила свою угрозу, выпустив в реальность Нечто, пожирающую саму ткань бытия? И значит, тогда все ее страдания и потери напрасны?

– Не беспокойтесь, – впервые заговорил с ней за очень длительный промежуток времени Ноэль, – Мы уложились в срок. Вероятно, она не ждет нас так рано.

– А я думала, что корабль был послан ею, – беспомощно проговорила Дриана, предчувствуя беспощадный в откровенности ответ. И Ноэль ее не разочаровал.

– Судно-то было послано ею, это правда, – заметил он и жестоко добавил, – Но подгонял его ветер вашего нетерпения.

– Она ждет нас, – уклонилась от прямого обвинения Дриана. Чем атлантка могла опровергнуть обвинение мальчика, если все внутри ее пело от ожидания схватки, в которой она поквиталась бы наконец со своим главным врагом. Или нет? Кем же все-таки приходится императрице Нерена?

– Идемте, – потянул ее за рукав ребенок, – Не время рассуждать, пора действовать.

Тропинка мягко подвела их к самому подножию башни и резко оборвалась возле отвесной стены. Дриана недоуменно обернулась на Ноэля. Тот глазел на нее с отвратительной улыбкой превосходства.

– Ну что, ваше императорское величество, – издевательским тоном начал он, – Перенесите нас, пожалуйста, внутрь.

– Каким образом? – насмешливо спросила Дриана, чувствуя, как все вокруг рушится. Мальчик раскусил ее бессилие в магических делах.

– Но как же? – притворно удивился тот, – Вы ведь сильнейший маг из когда-либо существующих на свете, к тому же, снабженная всей мощью камня судьбы.

– Ты все-таки узнал об этом, – прошептала она и вздрогнула от неожиданно доброго совета собеседника.

– Я не желаю издеваться над вами, – признался он и одарил ее мудрым взором, – Примите от меня один совет: не пытайтесь обрести дар волшебства в прежнем источнике необходимости. Найдите его в самой сущности слова "магия". И на вашем месте я бы поторопился. Не за горами развязка драмы.

С такими странными словами, Ноэль щелкнул пальцами. В белом камне, из которого монолитно была сложена башня, засиял нестерпимо ярким голубым светом телепорт. Мальчик шагнул в его холодное пламя первым. Следом прыгнул перекидыш, не колеблясь ни секунды. Лишь Дриана замешкалась на пороге, окинув последним кратким взглядом унылой, надоевший ей пейзаж мертвой природы. Затем, словно надумав что-то, она шагнула следом. И уж самым последним в колдовскую дверь ворвался порыв ветра, незваным гостем проникнув в цитадель Нерены.

Телепорт не перенес их в какое-либо помещение, он просто пропустил их внутрь, выполнив работу обычной двери. Все пространство внутри башни занимала крутая спиральная лестница, поднимающаяся куда-то в поднебесье. Никаких подвохов, засад и тем паче охраны. Маленькая группа из двух человек и оборотня, не сговариваясь, одновременно обернулась. Позади была ровная поверхность стены. Ни намека на бывший проем. Тогда на ступеньку первым ступил перекидыш. И начался их путь наверх. Шествие замыкал Ноэль.

Старые ржавые ступени угрожающе скрипели и прогибались под, в сущности, нетяжелым весом ребенка и исхудавшей невысокой женщины, более напоминавшей молодую девушку. Дриана шла, с замиранием сердца прислушиваясь к тишине внутри себя. Она до последнего надеялась, что в цитадели к ней на помощь придет какое-нибудь мудрое бесконечно старое существо, внезапно пробудившись в теле атлантки. Оно все будет знать, и зло падет под его напором. Но ожидания не сбывались, более того, и магия не спешила вернуться к ней на выручку. Слова не торопились складываться в осмысленные заклинания, и ей оставалось уповать лишь на собственные скудные силы.

Серая шерсть волка серебрилась в беге где-то далеко над ними, но Дриана и не следила за перекидышем. Подобрав полы длинного легкого светлого платья, она упорно взбиралась вверх, глядя только под ноги. Черная шаль, оставшаяся для нее единственным напоминанием о Леоне, небрежно подметала пушистой бахромой пыльные ступени и перила, которых, казалось, не оживляло прикосновение человека вот уже сотни лет.

Они поднимались все выше и выше, оставив где-то внизу страхи, сомнения, чаяния. И вверху их не ждало ничего, кроме новой схватки.

Лестница плавно вилась, уводя людей за собой. Но любой путь рано или поздно находит свое логичное завершение. Вот и их долгая дорога завершилась напротив бронзовой массивной кованой двери, плотно прилегающей к стене без малейшего зазора. Едва Ноэль вступил на маленькую площадку, вроде плацдарма, ведущего в жилище Нерены, как ступени позади их рухнули вниз. Сыпалась ржавая труха, скобы лопались с мелодичным звоном, словно вообразив себя струнами, а не прочными изделиями человеческой руки. Дриана, прижавшись спиной к двери, зачарованно следила за гибелью пути назад. Она не боялась смерти, ей было интересно, что именно задумала Нерена. Последняя каменная плита обрушилась, подняв огромный столб белой пыли, и все затихло.