— Клод не бывал здесь, — сказала я. — Но знает, что в Компетисьён идут безостановочные сабельные чемпионаты.

Антуан подтвердил:

— Саблисты любого уровня могут войти в соответствующую группу и принять участие. Сразу, без всяких приготовлений и очередей. Посмотри на список.

На отдельном табло, украшенном гербами и значками сабельных команд, светилась таблица:

— Дель Фин тоже фехтует? — удивилась я.

— Конечно, у него же, типа, мания догнать и перегнать Эскадрон Клода. Всё надеется встретить тут Клода и скрестить с ним клинки. Но пока что, как видишь, двое из нашего Эскадрона занимают места в пятёрке лучших. С переменным успехом бьём Дель Фина. Но гад настойчив. Лезет на вершину.

— Клод знает, что ты и многие парни Эскадрона любители подраться на саблях. Иногда вы получаете увечья, которые скрывали от него. Что вынудило Клода вводить запреты на драки.

— У Клода на всё запреты, — махнул Антуан. — Свихнулся на своей дисциплине. А сам в любой свободный момент тащится в бордель.

Эх, знал бы Антуан, в какие игры Клод заставляет играть бордельных путан, не судил бы строго.

Мы прошли в зону регистрации. Антуана встретил интендант фехтовального зала. Распорядился освободить дорожку, где два пейзана, облачённые в глухую защиту, дрались незаточеными саблями.

Все с любопытством наблюдали, как мы переодевались в фехтовальные костюмы. Оба брезгливо отбросили защитные доспехи.

Тонкие белые гетры красиво подчёркивали мои ноги. Даже я сама залюбовалась.

— Секундочку, мадемуазель, — ко мне подскочил работник сабледрома, держа на вытянутой руку ординатёр-табло: — Снимочек для анонсика.

Я собрала волосы под шлем, приняла воинственную позу и улыбнулась. Работник сделал «снимочек» и убежал.

— Красивая, — признался Антуан и спрятал лицо под стеклом шлема. — Жалко, что могу повредить такую красоту.

— Лесть тебе не поможет, — покраснела я. — Пощады не жди.

— Это мы ещё посмотрим, кто кого пощадит, — глухо из-под шлема отозвался Антуан и вынул саблю из ножен.

Мы разошлись. На табло появились портреты с подписями «Антуан Рыбин» и «Жизель Яхина» с коэффициентом ставок. Большинство было за Антуана. Его все знали, как локального чемпиона.

Арбитр занял место и скомандовал:

— Ан гард! Алле!

Последний раз Клод фехтовал с Антуаном, когда оба были кадетами военной академии.

Клод обычно фехтовал без выкрутасов. Часто атаковал и чуть менее, чем в половине схваток побеждал. Главной слабостью Клода было его неумение переступать ногами, не шаркая, а, отступая, не успевал переходить на бег. Знал об этом, но ни чего поделать не мог. В контратаке терялся, но отлично бил с ближней дистанции.

Антуан несколько раз одолевал Клода именно в контрударе с прыжковым выпадом, от которого тот не успевал уклониться. Именно так Клод проиграл на выпускном фехтовальном чемпионате.

Как синтезан Клода, я не должна сильно отличаться в стиле фехтования, решил Антуан, поэтому начал атаку с типового выпада, приберегая любимый выпад-прыжок на будущее. Я встретила сближение крепкой защитой, а при отходе скрещивала ноги так, что мой противник засомневался в выбранной тактике.

Тогда Антуан предпринял первую глубокую атаку. Скачок, выпад. Я легко отвела лезвие и отошла назад. В боку у Антуана расплылось кровавое пятно.

— 0:1 в пользу Жизель Яхиной, — оповестил диктор.

Пьяный пейзанин радостно взревел, демонстрируя сородичам знание терминологии:

— Удар по левому боку.

Толпа загомонила. Пейзане ринулись менять ставки. Они решили, что Антуан играет с путой, будучи в сговоре с букмекерами. Хотят создать видимость проигрыша, и, когда все поставят на бабу, быстренько выиграть. Но они-то не позволят городским прощелыгам обвести себя. Все пейзане удвоили ставки на Антуана.

— Хороший отбив, — сказал Антуан.

В ответ я сделала насмешливый финт клинком. Мы снова сошлись.

Подумала: отказ Клода фехтовать с Антуаном происходил не только от строгой дисциплины. Командан стыдился полового влечения к аджюдану. Само приглашение «скрестить клинки» вызывала в нём внутреннее сопротивление. Бедный Клод… Я-то теперь знаю, что Антуан тоже стыдился и боялся своей слабости к другу.

Законы Империи наказывали мужеложество унизительным судебным процессом, отлучением от церкви и штрафом. Мужеложцы Империи инкогнито посещали город-государство Мизур или Конурский Ханаат. Там давно отменили наказание за какие-либо формы половой ориентации. За это катохристанская церковь заранее прокляла их всех.

Проход, выпад, удар.

Антуан попал мне по гарде, прикрывающей вооружённую руку. Я чуть было не выронила саблю. Антуан ринулся развивать атаку, но я присела, нарушая все фехтовальные каноны, и провела лезвием по нижней часть маски Антуана. Этот приём Клод подглядел в поединке ханаатских фехтовальщиков, которые дрались кривыми остроконечными саблями, не соблюдали правил классического фехтования. Клод не мог использовать приём из-за своего высокого роста.

Удар считался смертельным. В бою без правил Антуану отрубило бы голову — самый позорный вид поражения. Арбитр объявил завершение схватки.

Табло с пятёркой лучших изменилось и показало конец списка:

214. Жизель Яхина — 1 победа. Статус: участник.

Антуан обескуражено стоял на краю дорожки. Санитар наложил на рану лейкопластырь. Предложил пакетик с обезболивающим, но Антуан отказался.

Я подошла и погладила Антуана по плечу:

— Ты дрался сразу с двумя сильными саблистами. Почти победил. Не сильно я тебя порезала?

— Ерунда. Пошли, выпьем.

Переодевшись, поднялись на второй этаж и сели за столик напротив сцены. Шансонье в красном пиджаке исполнял лирические куплеты под аккомпанемент лютни и скрипт-оркестра.

Гарсон проворно обставил столик банками с оранжиной и гренадином, принёс бутылку водки и тарелку сладкого сушёного картофеля. Антуан взялся за стаканы и банки, налил оранжину, добавил гренадин и корицу.

Я спросила:

— А как заказать пудру?

Антуан перестал смешивать коктейли:

— Продолжаешь самоутверждаться за счёт нарушения приказов командана?

— Могу позволить себе всё то, что он себе запрещает. Мне не нужно всё время поддерживать авторитет сурового командана. Можно парадоксально сказать, что сейчас я больший Клод, чем он сам.

— Ну, тут без пудры точно не разобраться.

Гарсон достал из кармашка камзола маленькое меню и протянул Антуану.

— Гарсон, мне пудру номер пять, а для мадмуазель «Золотую лилию».

Гарсон принял заказ и удалился. Антуан и я стукнулись бокалами, как недавно скрещивали сабли.

— Последний раз Клод нюхал пудру в кабаре лет семь назад, — доложила я.

— Он вообще последний раз был нормальным человеком лет семь назад, — задумчиво сказал Антуан. — Как стал команданом эскадрона. Сначала он был слишком занят, а теперь сверх меры горд.

Я возразила:

— Он тоже терзается от необходимости соблюдать границы. Пойми, что иначе нельзя. Тогда у нас будет не легендарный Эскадрон Клода, а Бардак Клода. Знаю точно, для него ты всё тот же братан, друг детства, которому можно доверять.

Антуан сокрушённо покачал головой:

— Но разве обязательно запираться от всех в своём форте? Вот мы сейчас нормально же общаемся? Почему он не хочет так же?

— Потому что я — не Клод. Не забывай.

— Я с радостью забыл бы, но ты говоришь, как он. И даже улыбаешься, типа, как он… Впрочем, тебе тоже нелегко?