«…Ты знаешь, что в наших домах не бывает коридоров. Комнату можно поставить на комнату и так далее, а зачем терять место под коридор, когда его может заменить лестница? Мы можем недолюбливать соседа, но всегда с ним здороваемся, а если у него загорится дом, тут же придем к нему на помощь: во-первых, мы слишком тесно живем, что бы позволить себе такую роскошь — любоваться пожаром чужого жилья».

Яак Ван-Хаак

«Доппельспигель, или Двойное зеркало»

Начнем с сухих, но самых необходимых сведений: Королевство Бельгия — страна в Западной Европе между великими державами Германией и Францией. Еще граничит с Нидерландами и Люксембургом и составляет с ними объединение Бенилюкс — по первым слогам названий. Население страны — чуть больше 10 миллионов, площадь — 30 с половиной тысяч квадратных километров. Столица страны — Брюссель. Точнее говоря, это по-французски Брюссель, а по-фламандски — Бруксель. Потому что все в этой небольшой стране имеет два названия.

...Вы въезжаете в Брюссель со стороны франкоязычного города Льеж и попадаете на Южный вокзал — «Брюссель миди»: он носит французское имя. Через десять минут поезд останавливается на центральном вокзале — уже с двумя именами, а потом — с маленького вокзала «Бруксель Ноорд» — отправляется в сторону фламандского Брюгге.

Города появляются чуть ли не через каждые четверть часа, но их самих обычно не видно с железной дороги: они лежат поодаль, и каждый из них — настоящий город с красивыми улицами, сросшимися боками узкими домами, древними храмами. И трамваем, который водит только в солидных городах.

В Бельгии есть огромные города: Брюссель, Антверпен; большие: Гент, Льеж, Брюгге, Остенде; масса мелких, даже крошечных, — но всегда настоящих — городов со всеми признаками города, разве что без трамвая. Таков, к примеру, Дамме — родина Тиля Уленшпигеля, одного из самых знаменитых бельгийцев.

Уленшпигель — герой фольклорный, мы не знаем: жил он или его выдумали. Мы говорим «знаменитый бельгиец», но голландцы считают его своим: он говорил на одном с ними нидерландском языке, и его шутки — их голландский фольклор.

Но написана была эта книга на французском, и мы теперь не знаем, как же звали автора: Шарль де Костер или Карел Де Костер.

Не так все просто в Бельгийском королевстве, как может показаться из скромных географических данных. К примеру, в стране есть два национальных праздника, так и именуемых «День Национального Праздника», хотя в действительности один из них — 21 июля —День Принесения Королем Присяги на Верность Конституции (в этот день в 1830 году первый Король бельгийцев Леопольд принял присягу), а второй — 15 ноября —День Королевской Династии. Главнее, впрочем, считается 21 июля.

А само название страны? Белги были кельтским племенем и, наверное, и валлоны, говорящие по-французски, и фламандцы — их потомки, хотя их языки не похожи один на другой и тем более на кельтское наречь белгов.

Остается добавить, что денежная единица страны — бельгийский франк и 1 доллар равен 37 франкам.

Пятница, вторая половина дня. Летний зной, помноженный на влажность и сдобренный выхлопами десятков тысяч машин, превращает в невыносимую муку стояние в бесконечных пробках на выездах из Брюсселя и на главных автострадах, в какую бы сторону они ни вели, но особенно на северо-запад — к морю и на юго-восток — в Арденны.

Водители пропитаны потом и агрессией, пассажиры, жены и дети теряют терпение и с разной степенью эмоциональности срывают зло на едущих рядом: красноречиво жестикулируют итальянцы и арабы, не жалеют крепких слов немцы, исподлобья смотрят англичане, ищут пути к прорыву в нарушение всех правил лихачи-французы. И с презрением оглядывают все это вавилонское столпотворение коренные бельгийцы — и фламандцы, и валлоны, проклиная «еврократов» каждый на своем языке.

Неделю назад было холодно, и шел дождь, но атмосфера в дорожных пробках была такой же, только вместо раздражения зноем выпирала досада от потерянного уик-энда. Погода в Бельгии страдает от капризов океана и поэтому непредсказуема, но поведение людей в пятницу на дорогах всегда одинаково. Страсти нарастают во время больших выездов: в начале июля, начале августа и с наступлением любых школьных каникул.

Брюссель во многом не похож на другие европейские столицы. Ему исполнилось 1019 лет, из которых около восьми столетий приходится на периоды иноземного господства: бургундских герцогов, испанских и австрийских императоров, Наполеона, соседей-голландцев, не говоря уже о двух немецких оккупациях в нашем веке. И всякий новый хозяин стремился насадить свои порядки и обычаи. Каприз истории в том, что она сделала этот вечно подчиненный город столицей Европы, поставила над центрами бывших империй, которые когда-то правили им. Здесь разместились руководящие органы Европейского союза, НАТО и многих других общеевропейских и международных организаций. В городе обосновался целый класс — более 20 тысяч человек (плюс семьи), именуемый «еврократами».

В подъезде вполне престижною, но не очень богатого дома,   в котором я живу, соседи сверху — врачи-израильтяне, снизу — семья итальянского дипломата с женой-болгаркой, еще ниже — молодой еврочиновник-испанец. Рядом — пенсионер, бывший инженер металлургического концерна — голландец, женатый на бельгийке. Так получилось, что среди друзей и знакомых, которые у меня появились за годы работы в Брюсселе, меньше всего бельгийцев. Это легко понять: одних иностранных журналистов в сравнительно небольшом городе аккредитовано около тысячи. В этом смысле с ним может сравниться разве что европейская ооновская столица Женева.

Мои   друзья-еврократы   жалуются, что местное население их недолюбливает. Чего только на них ни наговаривала бельгийская пресса, подпитываемая народной молвой. Им приписывают вину за все недуги столицы: высокие цены на недвижимость, дороговизну жилья и гостиниц, колоссальные стройки, разрушающие традиционный Брюссель, цены в ресторанах, сравнимые с парижскими.

Любой трубочист за кружкой пива в «Мудер Ламбик» расскажет вам об их огромных зарплатах и подъемных, спецмагазинах, о возможности не платить налоги и штрафы, о неисчислимом множестве автомобилей, которые создают пробки и забивают места парковок.

Во всем этом, конечно, есть доля правды. Но только доля. Цены на недвижимость в Брюсселе за последние двадцать лет действительно сильно выросли, но все же не так, как, например, в Париже, Лондоне или Риме. Еврократы тоже платят налоги бельгийскому государству, правда, относительно невысокие. Спецмагазинов в нашем смысле слова нет, но внутри евроучреждений есть что-то вроде лавок, где можно беспошлинно купить кое-какие товары первой необходимости.

Пробки? Конечно, еврократы вносят в них свою лепту. Но, судя по опросам, они куда чаще, чем коренные брюссельцы, пользуются метро. Для поездок между евроконторами и центром это удобнее, чем искать, куда поставить машину. А владельцы брюссельских кафе и ресторанов просто боготворят иноземцев, готовых в короткий перерыв на ланч проглотить что угодно, не особенно считая при этом франки.

Гигантские стройки, превратившие часть Брюсселя в нагромождение безликих коробок из стекла и бетона и холодные каньоны безжизненных улиц, действительно отняли у него много традиционного шарма средневекового города мастеров-ремесленников и торговых гильдий. Но разве только они? С конца XVII века, когда французская артиллерия Людовика XIV разрушила исторический центр города, он постоянно принимает в свой облик не всегда удачные штрихи новых времен.